Что ж, в чем же разница между этим ледяным кубом и вон той колонной? Между ними нет существенной разницы, за исключением того, что когда исчезает ледяной куб, после него остается вода, а после колоны остается головная боль.

Когда вы в полной мере становитесь следствием физической вселенной, вы начинаете думать, что эта вселенная больше не является вашей. Вы по-прежнему можете ее видеть, поскольку тут действует такой фактор, как приписывание чего-то неправильному владельцу, но вы больше не мокапите ее, вы не помогаете ей появиться, вы не обеспечиваете, чтобы время продолжало тик-такать, и все из-за чего? Из-за того, что вы больше не хотите смотреть на плотные объекты. Вы думаете, что плотные объекты это что-то такое, чего вам нужно избегать здесь. Что вам нужно находиться на более низком уровне, чем все это.

Давайте думать о стенах, давайте не будем их мокапить. Это очень забавно... у нас в течение долгого времени был такой девиз «Смотри, не думай». У вас есть машина, она не работает. Вы пригоняете ее в автомастерскую к механику, который находится в ужасном состоянии... механик автомастерской находится в ужасном состоянии. Вы пригоняете эту машину в автомастерскую и он говорит: «Что ж, ну-ка, ну-ка, что же может быть не так с этой машиной?» Поезжайте дальше, найдите другую автомастерскую. Поскольку иначе, когда вы вернетесь, вы увидите, что он снял с вашей машины еще и колеса.

Но вот вы приезжаете в автомастерскую, вы загоняете туда свою машину... с ней что-то не так... и механик – он не начинает договариваться с вами насчет цены или чего-то такого. Он... поднимает капот... Это весьма примечательно. Почему? По мере того, как у индивидуума появляется аллергия к плотным массам, к стенам, книгам, ручьям, камушкам, королям, котам и разносчикам угля, он перестает смотреть на все это. Какая-то часть индивидуума по-прежнему продолжает мокапить все это, как бы вот тут, сзади, понимаете? «Я боюсь этой штуки». Понимаете? Но он не может ничего исправить в том, что касается всего этого.

Чтобы разрешить какую-то проблему, необходимо конфронтировать плотные объекты, имеющие отношение к этой проблеме. Если вы можете конфронтировать плотные объекты, имеющие отношение к этой проблеме, то вы сможете разрешить эту проблему. Мы объясняем это множеством способов.

Какой-нибудь парень рассержен на нас; он начинает тяв-тяв-тяв-тяв-тяв, трям-трям-трям. Мы говорим: «Я не должен идти туда и разговаривать с ним, он рассержен. Я должен держаться подальше от этого». Я думаю, что саентологи теперь знают, как нужно поступать в таких случаях. У них есть всевозможные объяснения и обоснования для всего этого. Этот парень там трям-трям-трям, а какой-нибудь саентолог говорит:

«Здорово,Джо!Чтослучилось?Что-тослучилось?»Джо...Понимаете,он конфронтирует этот плотный объект.

Так вот, это неправда, что тэтаны плотные. Они не... они не плотные. Однажды я разговаривал с одним тэтаном, и он кое-что сказал. Он использовал американский сленг или что-то в этом роде, и он сказал: «Вот это плотно так плотно».*Примечание переводчика: здесь используется игра слов. В сленге джазовых музыкантов слово solid («плотный») имеет также значение «отличный, превосходный».

• Что? – спросил я.
• Эта идея, – ответил он.
All right. Now from here on you don't have to acknowledge this. I merely want you to spot post one. Fine.
• Правда? – спросил я. – Я ее не вижу.
Хорошо. С этого момента и далее вам не нужно давать подтверждения. Я просто хочу, чтобы вы заметили первый шест. Прекрасно.
• О, – сказал он, – ты просто пурист. Твое место вот тут, внизу, среди символов Хаббарда.

Но по мере того, как мы вновь начинаем создавать эту вселенную, по мере того, как у нас появляется желание и готовность вновь создавать эту вселенную, мы оказываемся в состоянии управлять ею, мы оказываемся в состоянии контролировать ее. В этой вселенной нет ничего, что могло бы устоять перед нами, и если мы можем управлять ею, если мы можем ее контролировать, то мы также можем заставить ее исчезнуть.

Есть один процесс, который соответствует вот этому уровню, вот тут, вверху, он находится непосредственно под уровнем «Знать», это «Не знать». Этот процесс доставляет много веселья одиторам. Одитор выходит с преклиром на улицу... очень и очень трудно обучить одитора проводить этот процесс, если только сам одитор не испытал этого явления на собственном опыте. Очень трудно.

Я подумал о нескольких примерах этого. Одитор выходит с преклиром на улицу и одитирует его там. «Что ж, хорошо, посмотрите вокруг. Скажите мне, есть ли что-нибудь, что вы были бы не против не знать о той стене, о том человеке, о том, о сем». И человек: «Ну, я был бы не против не знать, что там висят занавески. Был бы не против не знать, что там висит декларация прав человека. Был бы не против не знать, что там висит лампа. Был бы не против не знать того. Был бы не против не знать сего», – и так далее.

Он продолжает выполнять процесс... одитор совершенно доволен... ничего не происходит. «Хорошо, так вот, назовите мне что-нибудь, что вы были бы не против не знать о том человеке, вон там».

«Ну, был бы не против не знать ее голову, был бы не против не знать ее туфли, был бы не против не знать ее платье».

Одитор говорит: «Хорошо, достаточно. Назовите мне что-нибудь, что вы были бы не против не знать вон о той девушке».

Преклир говорит: «Ну, был бы не против не знать ее шляпку. Эй!»

Одитор: «В чем дело? В чем дело? Что произошло? У вас появилась соматика?» И преклир говорит: «Я сделал!»

И одитор спрашивает: «Что вы сделали?»

«Я осуществил незнание в отношении ее шляпки!» Одитор спрашивает: «Да? Что вы имеете в виду?»

«Ну, ее шляпка исчезла».

«Да? Как же это произошло?»

И в течение следующих двух часов одитор пытается выяснить, что же произошло.

Однажды меня самого так одитировал один одитор, имени которого я не буду называть. Я действительно не буду называть его имени, поскольку иначе это было бы нарушением кодекса саентолога, но мне следовало бы это сделать.

Он проводил мне короткий ассист. Он пришел в офис, а я только что закончил разговаривать с парочкой преклиров. Я их не одитировал; у меня не было такой возможности. Они пришли в офис, они кричали друг на друга. Они оба проходили обучение и во время сессии одитинга они начали спорить по поводу какого-то нарушения Кодекса одитора. И они оба доказывали друг другу, что они оба... что они оба являются одиторами.

И я только что закончил парочку лекций... или что-то в этом роде... и они были ужасно рассержены друг на друга. Я сидел там, слушал все это. В конце концов я разрешил их разногласия; я сказал: «Вы, ребята, оба думаете, что вы одиторы. Насколько я могу видеть, вы оба являетесь преклирами. Возвращайтесь назад и узнайте кое-что еще об этом». Так они и сделали.

И сразу же после этого в офис зашел тот другой одитор и спросил: «Что с вами?» Я сидел за столом: «О, нет», – понимаете? И я сказал: «Это уж слишком».

И он тут же живенько, понимаете... «одитинг за чашечкой кофе»... живенько спрашивает меня: «Что вы были бы не против не знать о том, что только что произошло?»

И я говорю: «О, я не знаю, то, что они тут стояли. Эй, подумать только, ха, я не... минутку. В отношении чего я должен был осуществить незнание? Я осуществил незнание в отношении этого».

А он смотрит на меня и говорит: «Те два студента, которые только что были в вашем офисе!»

Так что на следующем собрании совета директоров мы отобрали у него тэтана.

Как бы то ни было, вы действительно можете осуществить незнание в отношении чего-нибудь. Что ж, это одно действие... это исчезает для вас. Иначе говоря, вы перестаете принимать участие в этом. Это действительно существующее, ни от чего не зависящее явление. Есть другое явление, которое находится на более высоком уровне; а то явление, о котором я вам только что рассказал, – это всего лишь первый этап этого другого явления. Судя по всему, вы действительно можете осуществить незнание в отношении такой штуки, как эта колона, настолько тщательно, что никто не будет ее видеть. Нечто похожее может произойти. Но, определенно, человек может сам, лично, осуществить незнание в отношении чего-то.

Так вот, вы хотите, чтобы какой-то преклир начал создавать мокапы. Все, что вам нужно сказать ему, так это: «Примите решение поместить на ту стену какой-нибудь прекрасный мокап. А теперь примите решение, что если вы это сделаете, это испортит игру, и не делайте этого». И вот он принимает эти решения в такой последовательности, а вы просто продолжаете говорить ему это, просто повторяете те же самые фразы. «Примите решение поместить мокап на эту стену... какую-нибудь прекрасную картинку. А теперь примите решение, что это испортит игру, если вы это сделаете, и не делайте этого». И вот он делает это и делает это. Он делает это с десяток раз и вдруг у этого парня, у которого никогда раньше не было мокапов, появляется трехмерный мокап, со всеми цветами, с полным видео, с полным обонянием.

Очевидно, что мы постоянно думаем, будто подобные вещи испортили бы игру. Так вот, почему вы не можете смокапить тело, прямо тут, понимаете, такое тело, которое все могли бы видеть? Почему вы не можете этого сделать? Дело не в недостатке таланта. Очевидно, что это просто-напросто аберрация. «Аберрация» просто означает, что вы уже не обладаете всеми своими способностями. Вы можете провести такой вот процесс, вы можете сказать: «Так вот, примите решение смокапить мокап, который все смогут видеть. А теперь примите решение, что если вы это сделаете, то это испортит игру, и не делайте этого». Вы просто продолжаете выполнять это упражнение, продолжаете выполнять это упражнение, продолжаете выполнять это упражнение. И вдруг преклир говорит: «О, нет, не надо».

Вы спрашиваете: «В чем дело?»

«Послушайте, если я буду это создавать, если я начну мокапить мокапы, это испортит игру. Это ее испортит. Я мог бы смокапить долларовые купюры, которые будут принимать к оплате. Я мог бы смокапить банки, грузовики, полицейских, армии, все, что угодно. Тогда не будет никакой игры; это состояние не-игры. Вы были бы в состоянии смокапить все, что угодно».

Что ж, я позволил ему остаться при своем мнении, поскольку это происходило в сессии. Но спустя пару дней я обедал вместе с этим человеком и он начал обсуждать эту тему. И я сказал: «А вам... вам когда-нибудь приходило в голову, что если я тоже поупражняюсь во всем этом, то это уже не будет состоянием не-игры?»

«Нет, – говорит он, – вы – мой друг, я не стал бы соперничать с вами». Что ж, очевидно, что нас сдерживает страх испортить игру тем или иным образом, страх воспринять «как-есть» эту вселенную и так далее. Но мы доходим до того, что перестаем осознавать, что мы делаем, мы скрываем это слишком тщательно, мы скрываем это слишком старательно и не успеваем мы и глазом моргнуть, как уже не можем делать всего этого. И примерно в это время мы становимся людьми. И гораздо позже, чем следовало бы, мы посылаем за одитором.

Но я расскажу вам, насколько важна эта маленькая теория вселенных. А она очень важна. В феврале прошлого года я сделал себя очень больным. Я пытался разрешить проблему распада атомного ядра, проблему, связанную с реакцией тела на все это, я проводил довольно много экспериментов в этой области. Вы отчасти поймете, почему меня не было в Соединенных Штатах, если осознаете, что на самом деле в Соединенных Штатах нельзя проводить эксперименты с распадом атомного ядра. В этой стране есть некоторые люди, которые относятся к этому с неодобрением. Я написал ряд писем, в которых спрашивал, может ли в наше время человек заниматься экспериментами с распадом атомного ядра в Соединенных Штатах, и правительство очень быстро отвечало на эти письма, но каждый раз мне сообщали, что я должен связаться с какой-то незасекреченной университетской группой где-то там, деятельность которой не охраняется. Уж не знаю, какое отношение ко всему этому может иметь университетская группа. Я вел речь о практических исследованиях, и на самом деле на этот вопрос нет ответа. Эти ребята говорят: «Что ж, может быть, можно, а, может быть, и нет, и это... это противозаконно, но, может быть, это не противозаконно», – и они находятся в довольно сильном замешательстве по поводу этого. Но в Ирландии ничто не мешает проводить эксперименты с распадом атомного ядра, я вас уверяю.

Что ж, как бы то ни было, мы проводили эксперименты в этой области, и было очевидно, что самый лучший способ не позволить атомной войне сделать что-нибудь интересное со страной, как например, полностью уничтожить все ее население... и я осознаю, что это, конечно же, не вполне соответствует тому следствию, которое обычный физик-ядерщик хотел бы создать в отношении какой-нибудь страны... я осознаю, что подобное следствие находится ниже его уровня приятия, но это самое большее, чего он может добиться. Понимаете, вы должны принять во внимание различные факторы. Он является ученым, у него есть свои недостатки и его уровень приятия... что ж, сейчас они пытаются придумать, как сделать так, чтобы люди мучились в течение шести-восьми месяцев, прежде чем они в конце концов сыграют в ящик. Но между прочим, есть кое-какие гуманные генералы, которые возражают против этого. Они говорят, что это должно убивать всех мгновенно. У них гораздо более высокий уровень приятия.

Как бы то ни было, я говорю об этом очень язвительно, но я не думаю, что усилия, которые сейчас предпринимаются с целью создания атомного оружия, заслуживают чего бы то ни было, кроме как очень язвительных замечаний. Не знаю, согласитесь вы со мной или нет, но это то, как я смотрю на все это.

Что ж, я пытался сделать то, что было в моих силах, чтобы выяснить, можно ли с помощью одитинга действительно защитить тело от распада атомного ядра. Иначе говоря, можно ли проодитировать человека таким образом, что когда он будет облучен гамма-лучами и всеми остальным лучами, он не получит сильного ожога и это не окажет на него негативного воздействия. Можно ли этого добиться?

Ха, мне нелегко дался этот урок. Я не думаю, что это возможно. Это полное поражение. Этот проект зашел в тупик в феврале. И когда я поправился где-то в марте, мне пришлось спостулировать новое направление исследований в отношении того же самого предмета. И я сказал, что ж, вот что будет самым глупым направлением в исследованиях, вот что будет доведением до абсурда, которое положит конец любому абсурду где бы то ни было – нужно разрешить проблему распада атомного ядра следующим образом: все, что вам нужно сделать, так это привести преклира в такое состояние, когда он, потеряв тело, сможет смокапить себе новое. Причем смокапить его с постулатом о том, что атомная энергия не будет оказывать на него воздействие. Понимаете? Кто-нибудь сбрасывает на вас атомную бомбу, вы мокапите новый мокап, перемещаетесь вот сюда и говорите: «Что ж, привет, Джо».

Что ж, когда я занимаюсь исследованиями, жизнь, возможно, неразумна, но она всегда интересна. Что ж, это было... это было одно решение, которое я записал. Это был один из способов добиться этого, одно направление для исследований; и я записал еще пять или шесть других направлений, но пять или шесть других направлений ничего не дали. Я рассмотрел эту ситуацию. Если вы не можете привести цивилизацию в такое состояние, когда она избавится от своего оружия, предназначенного для уничтожения людей, тогда следующим шагом во всем этом будет привести цивилизацию в такое состояние, когда она будет защищена от подобных вещей. Но если вы не можете сделать этого – а мы не смогли сделать ни того, ни другого, – то следующее наилучшее решение заключается в том, чтобы привести людей и запасы продуктов в такое состояние, когда у них не будет слишком сильной аллергии к атомной радиации. Людей, которые, наверное, умерли бы в течение двадцати дней, или что-то в этом роде, таких людей, вероятно, можно было бы спасти при помощи хорошего одитинга, практически во всех случаях. Но этого недостаточно; этого недостаточно. Слишком много людей погибнет, если взорвутся эти бомбы. У нас недостаточно одиторов, чтобы сразу же всех их «подлатать», так что это недостаточно хорошее решение, если только мы не начнем энергично выполнять какую-нибудь программу и не устроим все это должным образом. Пожалуй, было бы даже проще начать какую-нибудь программу, которая была бы направлена на саму атомную бомбу, такую программу, которая обязательно предусматривала бы разумные методы контроля за всем этим в международном масштабе и позволила бы развязать этот узел, разрешить это сумасшествие.

Ну ладно, мы... между прочим, прямо сейчас мы работаем над книгой, в которой людям будут сообщаться точные сведения о положении дел с вооружениями, использующими атомную радиацию, в этой книге будет рассказываться об ожогах, о различных ситуациях... эта книга будет основана на фактах, то есть это не какой-то полет фантазии. Это просто краткое описание того, что это такое и что с этим можно сделать... эта книга предназначена для практического использования, и это не что-то такое, знаете: «Считается, что существует атомная радиация, что существуют молекулы с атомами, и все они вихляют...» Или что-то в этом роде...

В этой книге рассказывается о... этому посвящены примерно три ее четверти... просто о тех трудностях, которые вызывает радиация, о том, что является их причиной и как все это предотвратить. А в последней трети книги, или немного меньше, чем в трети, рассказывается о том, как справиться с серьезными... или с не столь серьезными ожогами, используя саентологические процессы. В настоящее время мы работаем над этой книгой и, вероятно, она будет написана... работа над ней будет полностью завершена, вероятно, через несколько месяцев, поскольку моя часть книги должна быть написана после того, как будут завершены остальные части. Эта книга будет составлена на основе практически всех книг, которые были написаны о радиации, но что более важно, при ее составлении будут использоваться материалы курсов, проводимых в вооруженных силах, в которых рассказывается о том, как предотвращать радиационное облучение. Эта книга будет опубликована через несколько месяцев, так что в книжных магазинах появится хотя бы эта небольшая часть информации по данному предмету и у людей будет возможность прочитать обо всем этом, ведь у людей нет никаких других материалов на эту тему.

В программе правительства США по гражданской обороне говорится, что о гражданской обороне вы должны знать прежде всего вот что: «В случае атомной бомбардировки вы будете предоставлены самому себе. Никто вам не поможет». Верно.

Это говорится в первом абзаце их книги... вы думаете, я шучу. «Никто вам не поможет. Вы будете предоставлены сами себе». Иначе говоря, как только бабахнет атомная бомба, стране придет конец. Насколько я понимаю дело обстоит именно так. Возможно, это не является программой этих ребят, но мне дали понять, что это действительно их программа – это следует из тех материалов, которые они сами же и публикуют. Они должны несколько лучше писать эти материалы.

Что ж, эта книга... эта книга вас заинтересует, она привлечет ваше внимание. Люди будут очень рады иметь какое-то решение этой проблемы, однако это все равно не было каким-то направлением в исследованиях, не так ли? И я оказался в таком вот ужасном положении... я оказался в таком вот ужасном положении. Это просто кошмар! У меня осталось лишь одно направление для исследований: вы мокапите тело...

«Здорово, Джо». Понимаете? Кто-то сжигает дотла ваш мокап – вы должны быть в состоянии смокапить самого себя. Это было единственным направлением для исследований, так что я стал заниматься этим... глупое занятие. И с марта я завершил исследования по этому предмету. (аплодисменты)

Спасибо.

Так что, понимаете, это было не так глупо, как это выглядело, однако все это подводит нас к некоторым другим довольно очевидным выводам... о том, что индивидуум, по мере того, как он утрачивает способность... по мере того, как он утрачивает способность мокапить колонны, полы и стены, выпадает из игры. Он думает об этом, он ничего не делает с этим и он не играет в это.

Стало очевидным, что существует три вселенных: вселенная другого человека, которую он мог бы смокапить в дополнение к физической вселенной, если бы он был клиром, физическая вселенная, которую смокапили вы с ним, и вселенная, которую вы могли бы смокапить, если бы вы были клиром. Так что существует такая штука, как ваша собственная вселенная, она очень плотная, но мы пока еще не видели ни одной такой вселенной. Так вот, это очень важно.

Мы ошибочно принимаем реактивный ум за нашу собственную вселенную. Вы видите, как это может быть? Поскольку в нем есть картинки, поскольку в нем есть барьеры, мы говорим: «Что ж, это моя вселенная, а реактивный ум другого парня – это его вселенная, и мокапы, мокапы, и, кроме того, есть еще эта здоровая плотная штука, которая называется МЭСТ-вселенной». Нет, реактивный ум, МЭСТ-вселенная, реактивный ум – вот, как обстоит дело в настоящее время; однако это могло бы быть так: домашняя вселенная, МЭСТ-вселенная, домашняя вселенная другого человека. Понимаете, как это могло бы быть?

Что ж, это в высшей степени теоретические рассуждения... это почти что в духе «Алисы в стране чудес» – это книга, с которой мы недавно познакомились. Однако эти вселенные возможны.

Но тэтан делает реактивный ум плотным и берет его под контроль. Или же он становится причиной в том, чтобы делать плотными колоны, стены и дома, и берет под контроль все это. И чтобы попасть наверх, судя по всему, нужно просто научиться делать это лучше. У нас есть соответствующие процессы; вы просто должны научиться делать это лучше. Вот и все. Что для этого требуется?

Для этого требуется немного практики и несколько побед, требуется, чтобы вас немного подбодрили. Вот и все. Судя по всему, эта проблема решена... однако, это решение нужно реализовать... и мы не знаем, какие бедствия это вызовет.

Могу представить себе, что когда-нибудь в будущем у нас будут такие вот законы: «Саентологи должны воздерживаться от того, чтобы мокапить барьеры на городских дорогах с интенсивным движением в час пик». «Состоящий в браке тэтан не должен мокапить более одного тела в течение двадцати лет». «Люди, которые любят домашних животных, должны держать всех своих домашних животных, которых они смокапили, в своем дворе». «Отпечатки пальцев и удостоверения личности, которые являются целиком и полностью смокапленными, не будут приниматься в ФБР».

«Смокапленные деньги будут приниматься не более чем в сумме десяти долларов, если обнаружится, что они были смокаплены». «Все, что было смокаплено, будет облагаться налогом в размере трех процентов от текущей стоимости смокапленного имущества».

Что ж, это не будет дивным новым миром; этот мир будет чертовски сложен, но ей-богу, игры в этом случае будет больше.

Что ж, это рассказ о вселенных. Это представляет собой довольно-таки большую ценность. Человек становится жертвой реактивного ума, умственных образов картинок и инграмм всего лишь в той степени, в которой он не может терпимо относиться к плотным объектам, которые в них содержатся. Он не становится жертвой мыслей, которые в них содержатся... он становится жертвой мыслей, которые в них содержатся, лишь тогда, когда он не может переносить этих плотных объектов. Вы это понимаете? Так что если вы сделаете все это плотным, эти мысли уйдут оттуда. Вам не нужно устранять мысли из всего этого, вам нужно привнести во все это плотность.

Когда вы придете в такое состояние, что сможете взять свою инграмму и с презрением ударить ею о стену, чтобы она аж зазвенела, ваш реактивный ум не будет вас беспокоить. Что ж, это новый способ сделать человека клиром. У нас был... в военно-морских силах... «О, боже, – подумает кто-нибудь, – он собирается начать эту тему». Нет, нет, мы не будем говорить о военно-морских силах. У нас была сигнальная система, и в ней были определенные кодовые слова, при помощи которых передавались сообщения. Было слово «Роджер», о, я не знаю, «30» и «73»... существовали всевозможные сигналы и символы, и так далее, но все они были как бы длинными и сложными. И в конце концов я дошел до того, что заканчивая переговоры с каким-нибудь из кораблей своей эскадры, я сигнализировал: «Роджер, вилко, овер, андер и аут». Другие ребята тоже начали это использовать. Мы постоянно слышали «Роджер, вилко, овер, андер и аут» в качестве фразы, которой заканчивались сообщения. Это, конечно же, означало полную остановку. Это было полное окончание связи. После этого сообщения вы выключаете рацию и вынимаете электронные лампы

– полный стоп!

Что ж, я не знаю, почему так получается, но у некоторых людей трак времени идет вот так, а у некоторых людей трак времени идет вот так. И я видел нескольких сумасшедших, у которых он шел вот так. Но мы называли этот процесс «До и после плотных объектов», который проводится в отношении инграммного банка... мы называли его «Перед и после»*Примечание переводчика: в английском «Перед и после» - это та же самая фраза, что и «овер и андер» в предыдущем абзаце., это сленговое название, поскольку очевидно, что чело... у большинства людей, с которыми вы это проходите, появляется такое ощущение, будто они ныряют, когда они находят более ранний момент, а когда они находят более поздний момент, у них появляется ощущение, будто они одновременно тянут на себя рычаги управления двигателем и ручку рулевого управления. Это очень интересно, но вы можете привести в порядок инграммный банк, вы можете сделать его плотным. Это тот уровень, на котором можно войти в кейс преклира, поскольку плотность факсимиле, вероятно, более реальна для него, чем плотность этой стены. Картинка стены является более плотной, чем сама стена. Кажется невероятным, но это так. Преклир предпочел бы иметь картинку стены, нежели саму стену.

Итак, когда человек начинает опускаться по шкале тонов, он доходит до того, что начинает видеть картинки стен глазами своего физического тела. Он не видит сами стены, он видит картинки стен. Когда вы начинаете проводить современные процессы какому-нибудь человеку, у которого дела в процессинге шли не очень-то хорошо, вы вполне можете рассчитывать, что произойдет вот что. Человек говорит: «Минутку».

• В чем дело? – спрашиваете вы.
All right. Now you keep it from going away. You do it.
• Стена покрылась рябью, – отвечает он.
Хорошо. Вы удержите его от удаления. Вы
• Да, в чем дело?
сделайте это.
• О, говорит он, – она движется!

У кого-нибудь сегодня что-нибудь двигалось?

Что ж, это означает, что у вас была... что вы видели какую-то картинку этой вещи, помимо самой этой вещи, или же это означает, что вы видели только эту картинку и ничего больше. Вы уловили идею? А после того, как вы поработаете с этим в течение некоторого времени, преклир обнаружит нечто весьма поразительное. Он больше не видит картинку колонн или стен, он видит колонны и стены, и его это очень сильно расстраивает в течение некоторого времени. Верно, это его очень сильно расстраивает.

Так вот, вы можете сделать инграмму настолько плотной... допустим, это инграмма, полученная при Брендивайне в тысяча семьсот... когда бы там это ни было. Вы можете сделать ее настолько плотной... если преклир сможет ее удерживать... что преклир будет в полной мере видеть, что он находится посреди битвы при Брендивайне... дым, порох, пламя и все остальное... британские красные мундиры выстроены шеренгами. Вы уловили идею? Иначе говоря, он может создать тот или иной слой времени, сделав его настолько плотным, что это на какое-то мгновенье вводит в заблуждение его самого. Он просто целиком и полностью возвращается во все это, он просто бумс! «Что это? Что это?» Разумеется, это идет битва при Брендивайне! Да, но битва при Брендивайне была более 100... бог знает, сколько лет тому назад. Или нет?

Что ж, если вы говорите, что она была бог знает, сколько лет тому назад, то вы говорите: «Вы знаете, я не могу сделать так, чтобы все это стало в полной мере плотным. Я не могу сделать так, чтобы все это было сейчас». В один прекрасный день вы услышите, как преклир горько жалуется по этому поводу, он не находится в хорошей форме. Он может получить лишь «тогда», связанное с открытием Америки. Он чувствует, что он в замешательстве, он расстроен, он может получить лишь «тогда», связанное с испанской инквизицией. Понимаете, он может получить лишь картинки всего этого, он... понимаете, они не очень-то плотные... все это не выглядит так уж убедительно.

Это кажется очень странным, но, судя по всему, это то, что, словно магическая команда «Сезам, откройся», позволяет понять, что представляет собой вселенная по отношению ко времени. У нас есть много вопросов. Изменяются ли на самом деле формы? Продолжается ли все еще битва при Брендивайне? Можно ли сказать, что будущее уже сформировано, а мы просто двигаемся по направлению к нему? Действительно ли вы мокапите свое тело или же вы крадете его? У нас есть громадное множество вопросов, на которые нет ответа, но все эти вопросы связаны всего лишь с наблюдениями, и они имеют отношение к анатомии физической вселенной, на все эти вопросы в общем-то можно найти ответ. Трюк заключается в том, чтобы разработать такие процедуры и процессы, которые позволят дать ответы на эти вопросы. У нас есть эти процедуры и процессы, и это именно то, что я имел в виду, когда сказал... я был очень глуп, когда сказал: «Игра «Исследования» завершена». Что ж, игра «Исследования», возможно была завершена, но это просто-напросто означало, что игра только началась.

Что ж, вы можете сказать, что мы находимся в самом начале. Бог ты мой, если это – начало, то чем же было все то, через что мы уже прошли?

Что ж, теперь конгресс уже начался, не так ли? Хорошо. Вы находитесь тут, не так ли?

Ладно, хорошо.

Вы находитесь в очень и очень хорошем состоянии, вы знаете... просто в прекрасном состоянии. Вы находитесь в настолько хорошем состоянии, что у меня есть такое чувство... у меня определенно есть чувство, что завтра я действительно смогу провести хороший, мощный процесс. Я давал вам очень небольшую нагрузку. Пытаясь... (смех) в чем дело? Что ж, это правда, я давал вам очень небольшую нагрузку, чтобы... чтобы... позволить вам наверстать все это, чтобы это не было для вас слишком неожиданно или что-то в этом роде.

Но завтра, после первой лекции... и мне нужно будет снова взглянуть на эту программу, чтобы посмотреть нет ли там чего-то... Завтра после первой лекции мы сможем провести кое-какие эффективные процессы. Я уже подготовил вас к ним.

У меня на самом деле больше нет никаких данных, которые я мог бы сообщить вам на этом конгрессе, и... я уже сообщил вам большую часть этих данных Едва ли осталось на все это еще пару дней. Мы как-нибудь их переживем. И я надеюсь что что-нибудь произойдет. Возможно, вам в голову придет кое-что интересное.

Итак, большое спасибо за то, что вы тут находитесь. Большое спасибо за то, что слушаете. До свидания.