Сейчас я хочу поговорить с вами о вас. Поскольку в вас очень много такого, про что вы думаете, что это вы, хотя это вовсе не вы... это другой человек.

Что ж, я очень и очень рад находиться здесь, и я очень рад видеть здесь всех вас.

Чтобы вы очень четко поняли все это и чтобы вы увидели, что я имею в виду, когда говорю, что мы уже очень близко подобрались к нашей цели в данном исследовании, вы должны знать, что человек стал считать себя чем-то целым, в то время как является чем-то составным. И если он не узнает, что он является чем-то составным, он никогда не поймет другого человека.

В Саентологии мы достигли того уровня, на котором человек должен был бынаходиться в течение последних пяти тысяч лет. История человека пестрит множеством ошибок. Я думаю, если вы посмотрите на историю человека, вы увидите, что на его траке довольно много ошибок, и я думаю, вы увидите также, что буквально каждая из этих ошибок была результатом того, что человек не понимал самого себя.

Человек совершает действия и выдает реакции, которые он сам не может толком объяснить. Это его беспокоит. Поэтому он знает, что другой человек тоже не знает, что творит. Это первое, что он делает: он сравнивает себя с другим человеком. Это ошибка. Это ошибка. Поскольку другой человек делает то же самое. Другой человек 90 процентов своего времени беспокоится о вас.

Можно сказать, что человек совершил эти ошибки потому, что он стремился понять себя. И в стремлении понять себя он исключал из рассмотрения весь остальной мир. Искания философов прошлого в большинстве своем были довольно интересными... они были направлены на первую динамику.

Теперь давайте посмотрим на это. Давайте посмотрим на это. Какая часть вас хотела бы что-то знать о другом человеке? Давайте будем чрезвычайно точными в этом отношении. Какая часть именно вашей бытийности желает знать, что делает другой человек? Что ж, это и есть вы, – тэтан.

Индивидуум смотрел в свою черепную коробку, видел там кучу нейронов, которые посылают нервные импульсы через синапсы, и говорил: «A-а, вот как выглядит мир». И не заботился о том, чтобы посмотреть на своего ближайшего соседа и понять, что тот смотрит в свою черепную коробку, набитую нейронами, которые посылают нервные импульсы через синапсы. Он не заботился об этом. Поэтому он изобрел порох, а перед этим он изобрел катапульты, греческий огонь, а перед этим – камни для пращи и каменные топоры.

Так вот, «тэтан» – это математический термин. Это не религиозный термин. Причина, по которой мы вообще используем этот термин, заключается в том, что другого адекватного термина просто нет; нам пришлось придумать новый термин. Что ж, почему нам пришлось это сделать? Ответ очень прост... в понятии «дух» содержится не так уж много значения. Дух – это... что ж, это дух. А демон – это нечто такое, что вам бы не хотелось, чтобы вас называли демоном. Я не думаю, что вам понравилось бы, если бы вас называли демоном, – тем не менее это обычное слово. На самом деле демон – это тэтан плюс всякая всячина. Мы не вполне уверены, что это за всячина, но именно она является демоном, а не существо.

Так что же заставило человека изобретать все эти штуки? Это интересно. Зачем ему понадобилось прилагать все эти усилия, чтобы изобрести катапульту? Вы когда-нибудь видели настоящую катапульту в музее? (Конечно, я даже не буду спрашивать вас, толкали ли вы когда-нибудь настоящую катапульту.) Так вот, вы когда-нибудь видели это огромное приспособление с колесами, с громадными рычагами, пружинами и так далее?

Мы берем эту бытийность под названием тэтан и обнаруживаем, что это первичный импульс данной вселенной. И очень интересно, что мы в состоянии понять это, сказать, что это первичный импульс данной вселенной. Так вот, что вам об этом известно? Его определение содержится в Аксиоме 1. А о его составных частях и поведении говорится в Аксиомах 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 и 9. А в Аксиоме 10 говорится о его наивысшей цели. С этим все ясно. Причем вне всякого сомнения. Эти данные у нас есть уже на протяжении долгого времени.

Это просто невероятное орудие, катапульта. Это было самое грозное оружие римлян. Дороги, по которым мы сегодня ездим, прямо здесь, в Лондоне, имеют основание в два с половиной метра толщиной... они уходят в землю на два с половиной метра... это требовалось просто для того, чтобы по ним можно было катить катапульту. Так что нельзя сказать, что катапульты не принесли нам никакой пользы. Автобусы не так сильно подпрыгивают на ухабах, разъезжая по Оксфорд-серкус. Так что человек действительно вошел в историю благодаря изобретению катапульты.

Иногда мы оглядываемся и снова смотрим на Аксиомы 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10 и говорим: «Эй, что бы вы думали? Они правильные». Я сам лишь несколько месяцев назад обнаружил, что они правильные. (Смех.)

Так вот, когда я смотрю на эти громады и представляю, сколько усилий человек вложил во все это, сколько для этого потребовалось изобретательности, я задаюсь вопросом: а не решил бы человек, что во всем этом нет необходимости, если бы он потратил столько же времени на то, чтобы попытаться понять своих собратьев? Однако он, судя по всему, решил, что ему все это необходимо. Он соорудил катапульту и таскал ее туда-сюда, чтобы делать что? Чтобы крушить цитадели других городов и стран. Он хотел сокрушить их стены, проломить их насквозь – зачем? Затем, чтобы встретиться с кем-то. Что ж, теперь вы разобрались, что к чему. Человек двигался в правильномнаправлении, но он использовал довольно грубые методы. Он двигался в правильном направлении. Он действительно знал, что там внутри кто-то есть, и он взялся за дело, используя самое лучшее известное ему орудие – катапульту.

Таким образом, у нас есть точные описательные аксиомы, которые разъясняют нам эту штуковину, называемую тэтаном. И «тэтан» наиболее близок к таким понятиям, как «дух», «душа», «демоны» и так далее. Между ними существует тесная связь, но этоне совсем одно и то же, поскольку в соответствии с христианской терминологией дух – это тэтан, имеющий определенную миссию. Понимаете? Так что тут кое-что добавляется к понятию тэтан. Это тэтан с определенной миссией.

Этот подход сохранился и до наших дней. Математика Джеймса Клерка Максвелла, различные устройства, которые создают люди (жидкостные аккумуляторы, понимаете, которые изобрели в прошлом) и с помощью которых они затем заставляют дергаться лягушачьи лапки и так далее, устройства, с помощью которых они сегодня управляют огромными промышленными предприятиями и целыми индустриями, производят всякие товары, помогают человеку как только можно – все это тоже своего рода современная катапульта.

Это кто-то, кто не желает оказаться в аду и пытается попасть в рай, и он пытается получить от кого-то четкую карту дороги. Вот что такое дух в соответствии с христианским определением. Сейчас я не шучу, давайте для разнообразия будем придерживаться фактов, хорошо? А демон – это кто-то, кто совершенно сбился с пути, не смог найти дорогу в ад и вернулся. (Смех) И это его ужасно злит.

Что люди делают с помощью всего этого? Они используют электричество, чтобы проломить чей-нибудь череп. Для чего им это нужно? Для того, чтобы встретиться с кем-то. Очевидно, что в этом должен быть какой-то смысл. Иначе говоря, электрошок, используемый в психотерапии, должно быть, является своего рода усилием, направленным на то, чтобы что-то сокрушить.

Что ж, если все обстоит именно так, то что же такое душа? Что ж, ей-богу, вот тут-то вы меня поймали. Я не имею вообще никакого представления о том, что такое душа: вам постоянно твердят о вашей душе, и человек постоянно говорит «моя душа». Что ж, у нас в Саентологии есть одна шутка, которую вы все хорошо знаете... когда мы говорим о человеке, который утверждает, что он находится вон там. Так вот, человек, который говорит: «Я вон там», делает нечто весьма примечательное. Из того места, где он находится, он указывает в то место, где его нет, и говорит, что он находится в том месте, где его нет. Понимаете? Это весьма хитро.

Итак, пользуемся ли мы древним оружием или современными научными разработками, цель, по всей видимости, остается практически такой же, какой она и была. То есть, если вы можете метнуть достаточную массу всяких штуковин, если вы можете достаточно сильно ударить по препятствию, если вы можете зайти достаточно далеко в утверждении своей точки зрения, то, согласно убеждению человека, вы встретитесь с кем-то. И в Саентологии, безо всяких такого рода крайних мер, мы наконец встретились с кем-то.

Существо, конечно же, является самим собой и оно находится там, где оно находится, именно там оно и находится. Оно не находится где-то в другом месте. Мы говорим об этих «Я вон там». И время от времени мы кого-нибудь экстериоризируем... мы говорим кому-нибудь: «Будьте в метре позади своей головы» – или что-то вроде этого, и человек говорит: «Что ж, я уже там, позади». Да-да-да-да-да-да-да... нет, он не там. Нет, он не там. Возможно, он помещает туда точку видения или делает еще что-то в этом роде, но он не перемещается в то место, что находится в метре позади его головы. Это уж точно.

Неутомимые искания человека были направлены на то, чтобы найти ответ на вопрос: где он? Его искания, продолжавшиеся Бог знает сколько времени, были направлены просто на то, чтобы узнать, где он, что он делает и что ему предстоит делать. И всегда – на другого человека. Что он собирается делать? Где он? Каковы его составляющие?

Так вот, поэтому, когда люди начинают говорить о «своей душе», это примерно то же самое, что и «я вон там», понимаете? На одном из первых ППК какой-то одитор выдал одну из самых смешных шуток: он критиковал сессию, которую провел другой одитор, и сказал: «О, если бы я провел сессию настолько же плохо, я бы просто сдал своего тэтана в полицию».

Чтобы ответить на эти вопросы, человек в различные моменты истории разрабатывал самые что ни на есть нелепые теории. Если вы сейчас придумаете несколько концепций, то я уверен, что среди них не найдется ни одной, которая в свое время уже не рассматривалась учеными мужами всерьез. Просто придумайте какую-нибудь глупую теорию о жизни: «Вся жизнь заключена в маринованных овощах». Понимаете? Что-нибудь вроде этого. Что ж, когда-то она уже рассматривалась вполне серьезно, я в этом уверен. Факты весьма и весьма элементарны. Очевидно, что предмет поисков, которые вел человек, было не так легко обнаружить, поскольку он не считал что-либо найденным, пока не мог увидеть этого. А то, что он искал, на самом деле было невидимым: тэтан, духовное существо.

И это восхитительно, но это из того же разряда, что и «моя душа», понимаете?

Это очень интересно, очень интересен его поиск... его поиск этой конечной цели. Это очень забавно, когда вы думаете о невероятных усилиях, об огромных университетах, о громадных монастырях и о колоссальных разукрашенных томах, которые были написаны лишь для того, чтобы уклониться от ответа на этот вопрос: где он и что ему предстоит делать? Это просто невероятно.

«Ты должен заботиться о своей душе». Как это сделать, понимаете? Когда вы говорите:

Если вы соберете вместе все, что было написано и начертано об этом предмете под названием «человек», – что он из себя представляет, где он и куда движется – если вы соберете вместе все, что было написано на эту тему за последние две тысячи лет, то весьма возможно, что Земля начнет вращаться как бы неравномерно: планета станет слишком тяжелой в том месте, где вы соберете все эти материалы. Этих материалов очень много. Их очень много.

«Ты должен внимательно смотреть, куда ты идешь и что ты делаешь», это соответствует действительности... вы можете так сказать, и это будет соответствовать действительности, но если вы говорите, что кому-то необходимо заботиться о его «чем-то», это перестает соответствовать действительности. Ведь кроме тэтана нет ничего, о чем можно было бы заботиться, если, конечно же, человек не шизофреник. В таком случае у него будет две личности или что-то в этом роде, но он опять-таки не будет самим собой.

Так вот, в течение двух тысяч лет человек придерживался более интересной идеи. Он говорил, что есть такая штука, как человеческая душа. Что ж, эта идея была весьма близка к истине. Так что она прошла долгий путь, она прошла долгий путь. Однако затем, когда человек попытался использовать эту идею для осуществления контроля, например, при помощи аутодафе... англичане, между прочим, очень сильно протестовали против подобных вещей несколько столетий тому назад. «Что этот Торквемада собирается сделать теперь?» – это был один из тех вопросов, которые можно было часто услышать на улицах. Понимаете?

Поэтому давайте посмотрим на это как можно более здраво и давайте увидим (это довольно просто), что индивидуум является самим собой, он является тэтаном. И тэтан – это особенная штука. Это единица, которая дает жизнь. Вот что это такое. Это не единица, которая живет. Поскольку ничего иного она делать не может.

Британское судно приходит в Кадис, испанцы ни с того ни с сего высылают ему навстречу флагманский корабль, забирают всю команду британского судна, отправляют всех этих людей в темницу, вздергивают их на дыбу и добиваются от них признания. А затем, раз уж они признались, испанцы, чтобы все эти люди наверняка попали в рай. сжигают их на костре. Это была очень интересная система экстериоризации людей. Очень тщательный метод экстериоризации. Вы всегда можете экстериоризировать тэтана, не оставив ему ничего, в чем он мог бы находиться.

Вы спрашиваете: «Что тэтан может делать?» Он может давать жизнь.

Но когда открытие о том, что дух или душа существует, попытались использовать для осуществления контроля, оно постепенно стало приобретать отрицательную окраску, и люди отшатнулись от этого открытия. А некоторые ушли от него так далеко, что стали полностью отрицать сам предмет как таковой и вновь занялись сокрушением цитаделей. Но эти ребята крушили стены цитаделей по очень странной причине: они занимались этим просто для того, чтобы крушить их. Они не думали, что за этими стенами кто-то есть. И современный, так сказать, трюк, – трюк, который используется в современном мире, заключается в следующем: там никого нет, но все равно крушите стену.

Вы спрашиваете: «Чем является тэтан?» Тэтан является единицей, которая дает жизнь.

Вы уловили идею. Как только они обнаружили существование души и начали злоупотреблять этим знанием, осуществляя очень плохой 8-К... Я думаю, Торквемада осуществлял очень плохой 8-К. Я просматривал некоторые из его записей.

– Да, но а как насчет жизни тэтана?

Однажды у меня была одна из его книг. Весьма интересная книга. Она была обтянута человеческой кожей... естественно. Это очень плохой 8-К. Вся эта книга была посвящена изгнанию демонов. И с тех пор я постоянно искал этих самых демонов, но как я ни старался, я так и не нашел ни одного из них. Я так и не нашел ни одного из них. Я экстериоризировал большое количество преклиров из разных смешных одежд. Это точно. Они носили... ну, не знаю, черные энергетические простыни, белые энергетические простыни, ржавые цепи из умственных образов-картинок... на некоторых из них стояла пометка «Вулиджский арсенал». Я нашел тэтанов в цепях, но я не нашел никаких демонов. И поэтому я думаю, что то, что мы считаем демоном, должно быть, есть не что иное, как тэтан в цепях. Я думаю, что именно так, в общем-то, и обстоит дело.

Что ж, я не знаю, а как насчет кирпичей, сделанных из кирпичей? Что ж, это не очень-то глубокомысленное высказывание. «Все кирпичи сделаны из кирпича», – говорите вы. «Когда делают хорошие кирпичи, их делают из кирпича». Точно так же звучит: «Тэтан живет».

Что ж, он пытался изгнать всех демонов. А мы просто пытаемся тренировать*Примечание переводчика: английское слово exercise, «тренировать», отличается от слова exorcise, «изгнать», всего одной буквой, что создает игру слов. тэтанов. Это совершенно разные вещи. Совершенно разные вещи.

Сам он в действительности не является жизнью... он дает жизнь, понимаете? Поскольку первое, что нам приходит в голову, когда мы думаем о жизни, – это форма жизни. А форма жизни – это что-то, чему была дана жизнь. Что ж, а как насчет той штуковины, которая дает жизнь... она тоже должна быть живой. Что ж, это рассуждения того же порядка, что и «Естественно, все кирпичи сделаны из кирпича». Но тэтан не делает себя живым. Это весьма уникально. Он не делает себя живым. Он является живым.

Но как бы то ни было, после того как человек сделал эту нехорошую вещь, какова была его естественная реакция на мир в целом? Искать духов или быть духом – это интересная игра, но не очень хорошая. Вас сжигают на костре. С вами происходит что-то плохое. Вы должны выплачивать десятину аббатству, которому и так уже принадлежит три четверти земли, – как это было здесь, в Англии. В конце концов они... в конце концов некоторые из этих людей, завладели 110 процентами Англии. После того как они завладели 100 процентами и начали прибирать к рукам оставшиеся десять, они свалились в океан и с тех пор их никто не видел. Такие действия всегда имеют роковые последствия.

Иначе говоря, мы тут возродили первичный импульс... первичный мотив. Мы обнаружили не первичную мысль, а нечто гораздо лучшее: думателя первичной мысли о жизни. Это и есть та штуковина, которую мы называем «тэтан».

Когда мы рассматриваем эту деятельность, мы видим, что рано или поздно человек должен был начать отрицать все это, но никак нельзя было ожидать, что он начнет отрицать все это до такой степени. Человек в конце концов полностью прекратил свои искания. И это случилось в конкретный, точно определенный момент времени. Это случилось в Лейпциге, в Германии, в 1879 году. Все сокрушительно остановилось и пришло в безжизненное состояние. И психология, которая представляет собой учение о человеческой психике, – а слово это по-гречески означает «дух», – стала учением о физиологии.

Так вот, у тэтана нет массы, у него нет значения, пока он его не придумает; на самом деле у него нет даже подвижности, пока он ее не спостулирует. Так вот, это весьма любопытно. Тэтан создает пространство, в котором он перемещается. И он не может перемещаться, пока не создаст какое-то пространство, а потом он говорит: «Я перемещаюсь в пространстве», – но это очень глупо, ведь он создал пространство, в котором он перемещается, как же тогда он может перемещаться в этом пространстве? Он не может, понимаете? Должно быть, он перемещает пространство, окружающее его.

Так вот, когда я говорю что-то подобное, многие думают, что я просто шучу и сообщаю им не относящиеся к делу данные, но как ни странно, все это совершенная правда. Именно это и произошло на самом деле. Парень по имени Вундт – один-вундинственный – изобрел то, что он назвал «психология Вундта». И это было очень ловко, потому что он использовал это слово «психология».

Он говорит: «Я здесь и я перемещаюсь». Это примерно то же самое, что просунуть голову с одной стороны коробки и сказать: «Теперь я перемещусь в противоположную часть коробки», а после этого переместить коробку назад. И теперь вы, конечно же, там. Вот вы и справились с этим, вы говорите: «Что ж, я переместился на длину этой коробки». Вот что делает тэтан. У него это получается очень хорошо.

Так вот, «психология» означает «учение о духе». А вся психология Вундта и вообще вся психология, начиная с Вундта и по сей день, – психология, которой обучают в Оксфорде, которой обучают в Принстоне, которой обучают в тюрьме, – это полностью физиологическое учение. И все учебники, составленные психологами, начинаются очень бойко: «Ну, психологии в действительности тяжело дать определение. На самом деле нужно знать всю историю предмета, прежде чем вы сможете дать определение психологии». И, дав ей такое экспертное определение, они пишут дальше, что психология сегодня не имеет никакого отношения к человеческому разуму или даже к духу.

Так вот, он делает много чего. Это весьма интересно. Вы хотите знать, сколько всего он делает? Что ж, просто оглянитесь: вы увидите стены, вы увидите ковры, вы увидите живущие тела, вы увидите светильники и вы увидите какие-то флаги, и это лишь некоторые из тех вещей, которые он делает. Он делает эти вещи, он использует эти вещи, он перемещает их. И он дает им жизнь или не дает, в зависимости от обстоятельств.

К чему она имеет отношение, так это к механизмам нервных реакций тела, к физиологии мозга, к количеству извилин, которые находятся внутри вашего черепа – поскольку вы не знали, куда их еще поместить. Эти механизмы сегодня и составляют предмет изучения современной психологии. И современная психология, деловито засучив рукава, так ничего и не добилась. Вам это известно так же хорошо, как и мне... так же хорошо, как и самим психологам. Я хочу сказать, что мы не поливаем их грязью. Мы просто констатируем факт. Они ничего не добились.

Так вот, эта стена жива в той степени, в какой ее можно воспринять. Почему ее можно воспринять? Да потому, что было сделано утверждение: эта стена здесь и ее можно воспринять. А потом у нас появилось очень много согласия на этот счет, и, боже мой, перед нами появилась плотная стена.

Вы за всю свою жизнь не слышали более нелепых вещей, чем то, что приходится слышать от психологов. На днях я прочитал газетную статью, в которой было написано вот что: «Здоровый ребенок в гораздо большей степени предрасположен к психическим заболеваниям, чем больной, поскольку он более активен и в результате этого он набивает больше шишек. Поэтому психическое состояние больного ребенка лучше, чем здорового». Что ж, попробуйте понять это. Лично я не смог.

Так вот, какой-нибудь религиозный человек может прийти и сказать: «Нигде нет никакой массы вообще. Все это иллюзия». Подумать только. Какое обесценивание чужих постулатов! Это неправда. Постулат является правдой, поскольку мы согласились с тем, что он является правдой. Мы согласились с тем, что вокруг есть стены, и вот кто-

Как бы то ни было, вот этот предмет, и я говорю об этом предмете не потому, что мне хочется от него избавиться или сделать что-то в этом роде. Психологи и сами довольно неплохо с этим справляются. Нам незачем об этом беспокоиться. Я просто указываю на этот предмет как на симптом, как на полное отрицание человеческого духа. Это просто: «Не нужно нам больше никакого человеческого духа. Из-за этой штуки у нас возникли неприятности. Так что теперь мы изобретем бездуховного индивидуума, который состоит из нейронов, костей, крови, сухожилий и раздражительно-ответных механизмов, но у которого нет души, нет ничего, что могло бы подняться над своим окружением и противостоять различным обстоятельствам и ситуациям, и мы будем изучать этого индивидуума». О, это просто убийственная философия.

то приходит и говорит: «Нигде нет никаких стен». Боже, сколько же массы он только что у вас забрал! Таким образом, физическая вселенная является правдой, пространство является правдой и все остальное тоже является правдой, поскольку мы согласились с тем, что это правда. Вот и все, что тут можно сказать. Просто.

В психологии было вынесено решение, что индивидуум действует исключительно на основе раздражительно-ответного механизма. Вы показываете ему черное, он говорит «черное». Вы показываете ему белое, он говорит «белое». Вы говорите ему прыгать, он прыгает. Но вот что примечательно: никто не заметил, что ничего этого в действительности не происходит. Не знаю, пытались ли вы управлять кем-нибудь в последнее время. Вы показываете ему черное, а он говорит «серое». Вы говорите ему «прыгай», а он думает, что вы сказали «бездельничай».

Хорошо, таким образом эта единица способна давать жизнь. Она жива; она ничего не может с этим поделать. Она может сказать: «Теперь я мертва или без сознания» – и какое-то время даже сохранять этот постулат в действии, но не очень-то успешно. Единственное, что не может сделать тэтан, – он не может перестать жить. Он есть. Он живой. У него нет массы. Он не является энергией. Он является подлинной статикой.

Ну так как же насчет этого раздражительно-ответного механизма, а? Как насчет этого раздражительно-ответного механизма? Он есть? Существует ли он? Да, он существует. Он существует, как один из видов разума. Но разве это и есть сам человек? Что ж, он определяет действия человека в достаточной мере, чтобы создавать человеку кое-какие неприятности. Вот до какой степени это является самим человеком.

Физик перестанет понимать определение статики, которое у него есть, как только вы ему объясните, что такое статика. Это весьма забавный опыт, между прочим; и я уверен, что саентологи ввели в замешательство многих физиков. Они проделывали с физиками ужасные вещи. Приходит какой-нибудь физик; понимаете, он знает о науке все. Он, кстати говоря, исходит из довольно забавного положения о том, что энергия сохраняется. Ее невозможно уничтожить, ее невозможно создать... она есть. А потом какой-нибудь парень с помощью процесса «Исправление обладания»... с помощью мокапов, которые он просит вталкивать в тело... увеличивает вес этого физика. Либо уменьшает его. Как он это делает? Конечно же, закон сохранения энергии был признан физиками-ядерщиками надувательством.

Итак, что же нам с этим делать? Как же нам посмотреть на это беспристрастно? Что ж, я думаю, лучший способ посмотреть на это – это осознать, что человек, долгое время проводивший исследования, попал в очень серьезные неприятности, придерживаясь теории человеческого духа. Он попал в очень серьезные неприятности из-за этого, и поэтому он изобрел философию, которая полностью оставляла в стороне весь этот аспект. И эта философия была материалистическим учением, так что он мог продолжать крушить стены безо всякой необходимости встречаться с кем-либо.

И это данное больше не является стабильным данным физики, что в той или иной степени ввергло физику в хаос... где ей и место.

Так вот, я думаю, что человек действительно стал отрицать все это, и он разработал эту штуку под названием «вундтовская психология», и тот подход, который сегодня используется в психиатрии, и другие вещи... я думаю, что человек изобрел все это главным образом потому, что он полагал, что все это приведет его к меньшему количеству неприятностей, – к большему триумфу он не стремился. Он решил, что если сделает это, то у него будет меньше неприятностей. Если тэтан готов встать и открыто выступить против всего мира, то он очень смелый парень, очень смелый. Немало тэтанов поступили таким образом и попали в неприятности, поэтому они сказали: «Что ж, мы притворимся, что нас здесь нет, мы притворимся настолько хорошо, что нас здесь вообще не будет, и тогда нам не придется волноваться о таких вещах».

Так вот, приходит инженер, а саентолог ему говорит: «Так вот, жизнь – это статика. Жизнь – это статика, вот что такое жизнь».

Давайте рассмотрим такое качество человека, как благородство, и изобразим кривую, отражающую изменение этого качества с течением всех этих событий. Идея о лучшей изначальной природе человека, идея о благородстве, идея о возвышенных целях, идея о том, что ты способен преодолеть трудности, – все это тоже, должно быть, ввергло человека в значительные трудности, заставив его отказаться от всего этого, ведь он в значительной мере отказался от всех этих ценностей.

И инженер отвечает:

Во время Первой мировой войны все еще встречались парни, которые с горящим взором выскакивали из окопов и мчались прямо на врага, вовсю пылая энтузиазмом. Во время Второй мировой войны мне приходилось вытаскивать своих младших офицеров с нижних палуб корабля и говорить им: «Сейчас вам придется стоять на вахте». А в ответ они объясняли мне, что они вовсе не герои. Это весьма примечательно. Весьма примечательное отличие. Где же была их гордость? Ее у них просто не было.

• О? То, что находится в равновесии под действием сил, да?

Так вот, мы наблюдаем, как всему англо-американскому обществу приходит конец из-за того, что в этом обществе отсутствует гордость.

Когда-то давно какой-нибудь парень мог встать и сказать: «Я британец» или «Я американец». А сегодня люди так не делают. Они говорят: «Прошу прощения. Я... Я на самом деле не старался показать, что я британец». «Вам слишком сильно бросается в глаза, что я американец?» Уловили идею?

И у человека на самом деле нет особого желания заставлять кого-то считаться с собой. У него в действительности нет особого желания жертвовать собой и проявлять благородство. Если вы подойдете к какому-нибудь парню на улице и начнете говорить с ним о том, что он должен жертвовать собой и проявлять благородство, то он, пожалуй, просто поднимет вас на смех. Хотя, если бы это происходило когда-нибудь давным-давно, он выслушал бы вас очень внимательно и сказал бы: «Что ж, вы говорите мудрые вещи. Я знаю, что мне следует немедленно взяться за дело по-настоящему и что-нибудь совершить».

И физик приходит в замешательство, когда вы указываете ему на что-то, что никогда раньше не приходило ему в голову: его излюбленный предмет – статика – на самом деле движется со скоростью многих тысяч километров в час просто потому, что вращается Земля. Его статика не статична, поскольку она движется со скоростью многих тысяч километров в час в одном направлении, а ведь есть еще и семь других направлений, в которых она перемещается из-за движения солнечной системы и этой галактики. Для статики это слишком много движения, а он указывает на пепельницу и говорит: «Она находится в равновесии под действием сил».

Таким образом, можно сказать, что лучшие качества человека постепенно вырождаются, и он все в большей и большей степени начинает действовать на раздражительно-ответной основе. И науки о разуме просто-напросто следовали этой кривой. Они не оказывали влияния на эту кривую. И это, вероятно, единственное критическое замечание, которое можно сделать в адрес психологии. Она не оказала влияния на эту кривую. Она не взяла все в свои руки и не повела за собой. Психологи просто сидели и говорили: «Вот что человек думает сегодня. Он вообще не думает, что он здесь находится. Мы согласимся с ним».

И саентолог отвечает: «О, нет, не находится» – и доказывает ему это.

Кто-нибудь разработал бы эту теорию и она стала бы популярной, независимо от того, где именно она была разработана, в Лейпциге (в Германии), или в Токио (в Японии), и независимо от того, кто именно ее разработал бы: парень по имени Вундт или же парень по имени Кришнамурти. Понимаете? Это неважно, кто именно разработал бы эту теорию. Эта философия все равно существовала бы в современном мире и была бы популярна. Почему? Потому, что когда эта кривая духовности человека шла вверх, когда многие столетия тому назад он действительно стал придавать все большее и большее значение духовным ценностям, то у него было недостаточно знаний обо всем этом и он потерпел сокрушительное поражение. Поскольку ему не хватало этих знаний, он стал жертвой. Он был обречен не потому, что он духовное существо. Он был обречен потому, что ему не хватало знаний о том, что такое существование. В этом-то и заключалась его ужасная ошибка. Он так и не добился своего.

Физика начинает трясти, он в замешательстве. Если вы в этот момент скажете:

Это странно, что человек не добился своего, поскольку в те дни, когда он был, так сказать, гораздо более духовным существом, чем сейчас, он, очевидно, знал гораздо больше обо всем этом. Однако всю эту работу пришлось делать нам, в период, когда всеобщей популярностью пользовался такой вот подход: «Мы грязь. Мы грязь. Мы вышли из грязи и вернемся в грязь. Когда мы размножаемся, мы создаем больше грязи, и закон сохранения энергии выполняется всегда и повсюду для нас. И если мы станем лучше, мы будем лучшей грязью».

«Вы собака» – или что-то в этом роде, он, вероятно, гавкнет. Поскольку вы откровенно погрузили его в замешательство.

И мы должны были появиться в этот период и сделать невозможное: пройти весь этот путь и узнать о человеке больше, чем человек знал о себе в те времена, когда он был благородным духовным существом. В те времена, вероятно, никто не сидел в своей голове.

Статика – это что-то, что не... вам не нужно определять это как что-то, что находится в равновесии под действием сил, вы можете просто сказать, что это что-то, что не движется. Это и есть статика, это и есть тэтан. Он просто не движется. Но он может сказать, что он может двигаться, он может сказать, что он может видеть из разных частей пространства, поэтому вы можете сказать ему: «Будьте в метре позади своей головы», и он начнет видеть с расстояния в метр позади своей головы и перестанет видеть из головы. Вот настолько все просто. А потом он заявит вам следующее: «Я переместился на метр назад от своей головы». Что ж, это лишь видимость. Он вовсе не делал этого. Он начал... он появился в каком-то другом месте, именно так он это и сделал. Это милый трюк... тут даже зеркала не нужны.

Почему никто не записал всего этого? Почему никто не сказал: «Вы знаете, когда я смотрю на тело, там внизу, и управляю им, когда я имею дело с такой вот ситуацией, я думаю то-то и то-то и я могу делать то-то и то-то». Но никто не написал этого. Самое большее, что у нас есть в письменном виде, это какой-то полнейший бред, написанный цикутоманом. Это был Сократ. Сократ постоянно упоминал о маленьком демоне, который сидел в каком-то месте и говорил ему, что нужно делать. Он действительно писал об этом в своих работах. И это, пожалуй, единственное дошедшее до нас упоминание обо всем этом в серьезных философских трудах.

Он измучается... он просто измучается, пытаясь сделать так, чтобы его тело сначала сидело на стуле, а потом оказалось в метре позади стула, не перемещаясь при этом в промежуточном пространстве. У него не получится взять свое тело и переместить его на метр назад, не пересекая это метровое пространство, не так ли? А все потому, что это тело, потому, что оно имеет массу, и потому, что оно подчиняется законам движения, пространства и массы. Оно является тем, чем оно является. Так же как и тэтан: он является тем, чем он является. Это очень просто.

Так вот, давным-давно парень по имени Гаутама Будда Сиддхартха в Индии, в предгорьях Тибета, очень много размышлял обо всех этих вещах и очень многое записал. У него было очень много последователей, но к сожалению он так и не дал людям никакого метода, с помощью которого можно было бы чего-то добиться. Он просто сказал: «Все, что вам нужно делать, это созерцать сущность разума, и у вас все получится». С тех пор эти бедолаги так и пытаются сидеть неподвижно в течение достаточно долгого времени, чтобы созерцать сущность разума, – они и по сей день сидят так.

Так что в итоге все сводится к следующему: мы говорим, что тэтан – это дух, что у него нет массы, нет положения в пространстве, если он не спостулирует своего положения в пространстве. Так что же он тогда делает? Что ж, он создает массы, он создает пространства, он создает все эти вещи, – так и появляется вселенная. Что ж, если все обстоит именно так, то не являемся ли мы все одной и той же статикой? Что ж, я не знаю, но в последнее время я на вас не натыкался, а вы на меня натыкались? Что, кстати говоря, ставит все на свои места. Я хочу сказать, это простейшее доказательство: оно настолько простое, что очень глупое.

И, между прочим, сегодня количество приверженцев этой конкретной истины быстро уменьшается. Это не какое-то новое, набирающее силу движение, которое вдохновляло бы людей. Это движение становится меньше, сегодня в мире буддистов меньше, чем было раньше. Я думаю, слишком многие из них так и остались сидеть, пытаясь созерцать сущность разума, а сегодня мы знаем, что пытаться созерцать сущность разума – это самый что ни на есть неправильный подход ко всему этому.

Сколько ангелов могут уместиться на острие иглы? Ха, какая разница? Это какой-то глупый ангел, если он танцует на игле, когда вокруг так много... когда вокруг так много хороших бальных залов.

Человек в действительности искал самого себя. Но когда мы произносим ряд слов типа «искал самого себя», возникает большая вероятность совершенно неправильного их истолкования. Душа какого-либо человека, на которую смотрит сам этот человек, – это нечто невозможное. Может ли речной поток смотреть на свою воду? Может ли бриллиант восхищаться собственным блеском? Это тот вопрос, на который мы должны были ответить. Нет, это невозможно.

Таким образом, вот что способен сделать тэтан: он способен давать жизнь. Посмотрите на это. Он способен давать жизнь, вот на что он способен. Кроме того, он способен отбирать жизнь. Если он может давать жизнь, то он может и забирать ее, это уж точно.

Так что, когда мы утверждаем это, мы должны сказать: «Индивидуум в действительности искал души других людей», – в этом и состояли искания индивидуума. И, как я уже говорил, он использовал катапульты. Он использовал всевозможные интересные приспособления: устройства для проведения электрошока... Он использовал камеры пыток. Он использовал костры и самые разнообразные вещи, но никогда, глядя на человека, сжигаемого на костре во время аутодафе, он в действительности не видел души, возносящейся к небесам. Если он присутствовал там в качестве секретаря, ведущего запись о ходе событий, или был кем-то в этом роде, он послушно говорил: «Итак, я видел, что его душа отправилась в ад».

Весьма забавно, но какой-нибудь хороший водитель, довольно высокотонный водитель, садится в автомобиль; автомобиль, урча, ровно едет по дороге и все такое. Водитель выходит из автомобиля, входит в дом; из дома выходит его друг, совсем низкотонный тип, садится за руль, а мотор никак не заводится, автомобиль не едет по дороге, а когда водитель выключает зажигание, мотор не прекращает работать... происходят всевозможные интересные вещи, о которых мы, конечно, тут же забываем и на которые мы закрываем глаза, поскольку мы говорим: «Что ж, должно быть автомобиль – это просто автомобиль».

Понимаете? Именно это он и должен был говорить. Но он ничего такого не видел. Так что никто ничего не видел, и мы оставались без точной информации о другом человеке.

Что ж, автомобиль – это не просто автомобиль. Если говорить о более темпераментных средствах передвижения... о мотоцикле, с которым я немного знаком... то это проявляется более очевидно, гораздо более очевидно. У некоторых людей мотоцикл просто не заводится и все тут... абсолютно исправный мотоцикл. Человек делает столько попыток завести его, что будь в мотоцикле пружинный мотор, то мотоцикл проехал бы многие километры, но он так и не заводится и не едет.

Так вот, многие люди приходили в Саентологию, чтобы узнать больше о себе, – так они думали. Я кое-что скажу вам по секрету, только между нами: о вас нечего узнать, с вашей точки зрения. Существует куча всякой всячины, которую вы выдумали, чтобы впоследствии вы могли все это узнать, но на самом деле вам нечего о себе узнавать.

Что ж, когда мы испытываем такие трудности, у нас всегда есть возможность сказать: «Все дело в зажигании» – или что-то вроде того, но когда речь идет о мотоцикле, то это ничего не объясняет. Даже специалисты по ремонту мотоциклов, которые являются самыми ненаблюдательными людьми на Земле... они могут посмотреть на спущенную шину и проигнорировать это; они могут посмотреть на треснутую головку цилиндра и тут же поставить ее обратно в мотор; я хочу сказать, что у них вообще отсутствует какая бы то ни было наблюдательность... даже они вам скажут: «А разве вы не знали, что мотоциклы по-разному реагируют на разных мотоциклистов?» Они это хорошо знают. В одной мастерской, кстати говоря, был один мотоциклист, на которого мотоциклы всегда очень, очень хорошо реагировали, и он всегда проверял мотоциклы в присутствии клиентов. Конечно, у него мотоциклы всегда ездили, поэтому их возвращали клиентам, как исправные.

Так вот, я должен рассказать вам обо всем этом потому, что это древнейший механизм на Земле для привлечения людей и возбуждения интереса: интересоваться собой. «Вы должны интересоваться собой. Вы должны узнать себя лучше. Хорошо поработай над собой, чтобы давать советы другим». Это довольно поразительно, поскольку вам нечего узнать о себе!

В мотоцикл приходится вкладывать невероятно много жизни, чтобы он исправно служил любому. Так вот, это задача производителя. Это его задача – сделать так, чтобы мотоцикл исправно служил любому человеку. Он должен вкладывать в мотоциклы достаточно жизненности, идеи о сплоченности и функционировании... очень много, понимаете... чтобы мотоциклы исправно служили просто любому. В таком случае эти мотоциклы считаются очень хорошими. А потом вы меняете управляющего заводом или делаете что-то в этом роде, и мотоциклы, производимые на этом заводе, уже больше не служат исправно всем и каждому, и мотоциклисты их больше не покупают. Это весьма примечательно. Хотя в действительности ничего такого не произошло, понимаете? Ничего. Ничего не изменилось в конструкции мотоцикла, он просто перестал исправно служить и все.

И к чему же это побуждает человека? Это побуждает озеро смотреть на свою собственную воду, это побуждает бриллиант смотреть на свое собственное сияние. А если бриллиант желает видеть свое сияние, то он должен поймать исходящую из него искру света, схватиться за нее, вернуть ее назад и посмотреть на нее. И если он делает это достаточно часто, он, конечно же, основательно интровертируется. И вот безупречный – и я это утверждаю – безупречный механизм контроля (плохого контроля: держать всех в узде, давить каждого, делать так, чтобы рабочий класс всегда знал свое место), вот он: «Для других людей у тебя множество советов. Почему бы тебе самому не воспользоваться некоторыми из них? Ты думаешь, что ты компетентен? Да смотрел ли ты когда-нибудь по-настоящему на то, что ты делаешь?» Уловили идею?

Нам вообще не обязательно рассматривать такие примеры. Давайте рассмотрим другую машину: тело. Гораздо более интересная машина, гораздо более сложная... поскольку обычно на ней ездит один и тот же водитель. И у этого человека свои особенности, и существует совсем, совсем не много занесенных на бумагу принципов управления телом. Фактически, я никогда не читал учебника по эту предмету. В один прекрасный день – я уже грозился сделать это – я напишу такой учебник. Как управлять телом. Как сгибать позвоночник. Как пережевывать пищу. Как правильно сморкаться. Понимаете... учебник обо всех этих незначительных моментах, я просто напишу руководство по эксплуатации: как все это нужно делать.

Что ж, это общий знаменатель всякого плохого контроля, контроля без знания. Это общий знаменатель всякого плохого контроля. «Интровертируйся», – говорим мы кому-то другому. Мы говорим: «Посмотри на самого себя». Мы говорим: «Свернись в клубок. Не достигай никаких внешних пространств, никаких лучей. Держи это в себе, втяни это обратно в себя. Втяни все в самого себя. Не создавай никаких исходящих потоков. Если ты поймаешь себя на том, что начал создавать исходящий поток, сразу же преврати его во входящий». Дьюп!.. Понимаете? «Если в какой-то момент ты начнешь открыто проявлять дружелюбие, знай, что с тобой что-то не так. Если ты когда-нибудь начнешь создавать исходящий поток в гневе, осознай, что этот гнев должен находиться внутри тебя самого, а не в ком-то другом». Уловили идею? Каждое духовное существо пытается удержать другое духовное существо от уничтожения своего МЭСТ. Это естественный механизм.

Ведь тело, по сути, – это машина. Это такая славная машина. Это биологическая машина. Она собрана... мы не уверены в том, что она собрана из клеток, но она не разваливается. Некоторые из этих машин едва-едва не разваливаются.

Если бы каждый создал полностью МЭСТ-вселенную... В этой комнате находится примерно две сотни человек, и если каждый из нас создал бы по МЭСТ-вселенной и если бы затем мы взяли эти двести МЭСТ-вселенных и наложили бы их друг на друга, а затем без каких-либо ограничений продолжали создавать массу, то через некоторое время у нас было бы нечто хаотичное. Это было бы нечто интересное, мягко говоря. Двести МЭСТ-вселенных, втиснутых в одну, и каждая не вполне соответствует всем остальным. Вы идете по улице и смотрите на здание, на самом деле там находится двенадцать зданий с двенадцатью разными планировками. Удивительно.

И наблюдая за таким типом машин, за биологическими машинами того или иного рода, мы можем заметить результат воздействия на них двух факторов: первый – производитель этой машины... я имею в виду, биологический трак этой машины... мы можем заметить воздействие этого фактора, и мы можем заметить воздействие нынешнего владельца и оператора этой машины. Результаты воздействия этих двух факторов сразу же бросаются в глаза, и есть еще третий фактор: воздействие окружения, которое отличается от воздействия, которое оказывает оператор машины.

Так вот, вы можете представить себе одно здание как два здания с двумя разными планировками комнат, но как насчет двухсот зданий с двумястами разными планировками комнат, которые занимают одно и то же пространство? Сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы попасть в это здание.

Таким образом, мы видим, как машина устроена, как на нее повлияло окружение и как на нее повлиял оператор машины. Тут присутствуют вот эти три фактора, которые влияют на состояние машины.

Так что мы как бы соглашаемся соглашаться с тем, какой будет планировка комнат в этом здании. А затем мы все, как хорошие ребята, пользуемся одними и теми же дверями и не мокапим свои собственные и так далее. Другими словами, мы очень сговорчивы. Вот до какой степени мы останавливаем себя.

Так вот, мы можем заметить, что в стране с холодным климатом человек может делать с телом весьма интересные вещи. Мы можем понять... мы даже можем понять русский юмор. Русские живут в ужасно холодном климате. Там очень холодно. Мне довелось немного прочувствовать этот климат на себе, и это нечто невероятное. Я хочу сказать: человек, который не почувствует его на собственной шкуре, не изучит его и не поживет в нем какое-то время, не поверит мне.

Но чтобы просто сосуществовать с другими людьми в этом мире, человеку необходимо создавать какой-то исходящий поток, какой-то исходящий поток. От людей, по сути говоря, требуется, чтобы они создавали исходящий поток. Если вы сядете в автобус и не создадите исходящий поток в виде двух с половиной пенсов, то у вас будут неприятности. Если вам начнет что-то говорить ваш начальник, а вы не пошлете в его направлении никакой частицы, не скажете ему хотя бы «угу», если вы не скажете хотя бы «угу» – даже так, понимаете, – то ваш начальник скорее всего скажет:

Понимаете, ваши уши находятся в таком состоянии, что вы стараетесь не трогать их слишком резко, потому что они могут отвалиться, понимаете? И всевозможные другие интересные вещи... человек занят тем, что постоянно старается сохранить в теле все возможное тепло, он пьет всевозможные виды водки, чтобы создать больше тепла в теле, которое потом можно будет там удерживать. Он старается уравновешивать воздействие всех этих факторов, влияющих на тело, и ему приходится тяжело.

«Тра, та, та, та, – понимаете? – ва, ва, ва, ва». Он скорее всего начнет создавать гораздо больший исходящий поток. На самом деле он скорее всего воспользуется своими правами и преимуществом своего положения в такой степени, что это уже будет злоупотреблением.

Что ж, если мы посмотрим на русский климат, мы сможем понять, какое воздействие он оказывает на русские тела. И мы увидим, что тела русских будут такими-то и такими-то, они видоизменяются таким вот образом под натиском окружения.

Так вот, нет ничего плохого в том, чтобы сдерживать себя ради хороших отношений с другими людьми, уживаться с ними, при условии, что человек делает это сознательно. Человек знает, что он делает это. Он знает, что он играет в игру. В этом нет совершенно ничего плохого. На самом деле это не принесет человеку ни малейшего вреда.

Далее, мы можем посмотреть на происхождение русских и сделать предсказание в отношении производства новых тел русских. Какова генетическая линия этих тел: татары, монголы, кавказцы, кем бы они ни были... шведы... что бы там ни было, что, смешно сказать, они называют русским телом. Кстати говоря, я не знаю ничего такого, что можно было бы назвать русским телом... в генетическую линию этого тела входит, о, даже не знаю, пятьдесят тысяч рас? Что-то столь же нелепое. Я хочу сказать, это просто астрономическая цифра.

Но что если человек делает это неосознанно и не знает, почему он это делает, что если он действительно считает, будто причина, по которой он смотрит в свои глаза, в зеркало своей души, заключается в том, что с ним что-то не так? Что если он делает все это именно поэтому? Что если он думает, что в нем действительно есть что-то такое, о чем он не знает? Тогда ему нужно будет очень внимательно следить за собой и своими действиями.

Люди идут в степи, замерзают там до смерти, и нужно, чтобы там постоянно появлялись новые люди. И там все перемешивается. Вы вряд ли где-то еще найдете так много языков, как в России. Кто-то делает бессмысленное заявление: «Я собираюсь выучить русский». Мне приходится в самом деле... помещать луч себе на язык в этот момент и спрашивать: «Который из них?» – понимаете? – «Официальный русский, школьный русский или сценический русский?» Это как минимум. «Ты будешь учить грузинский?» – и так далее, и так далее, и так далее... все эти языки. Что ж, это говорит нам о том, что тела русских разнообразны из-за производителя. Правильно?

Что ж, знаете, что я вам скажу? Это может дойти до того, что человек станет очень больным, очень больным. У любого могут иногда появляться такого рода мысли, однако с ним все равно все будет в порядке. Кто-то может начать беспокоиться: «Ну-ка посмотрим. Мы плыли на байдарке, и я разговаривал с девушкой, мы гребли веслами и все было прекрасно. И вдруг я зачем-то перебросил весло на другую сторону и опрокинул байдарку. Должна была быть какая-то причина, по которой я это сделал».

Еще тут будет оператор тела. Как по его мнению или как в соответствии с его образованием следует обращаться с этим телом и управлять им? И все эти факторы будут складываться вместе. Кто-то кинет поверхностный взгляд на тело и скажет... что ж, последователь бихевиоризма скажет: «Окружение видоизменяет». Он будет видеть лишь то, что окружение видоизменяет тело, и он будет пытаться понять все то, что тело делает, и все то, что с ним не в порядке, рассматривая лишь его окружение, понимаете? Он скажет: «Холодная погода, то, се, пятое, десятое. Следовательно, это и является причиной такого поведения русских».

Определенно существует причина, по которой вы это сделали. Может быть, вам надоело разговаривать с этой девушкой. Но кого волнует, что это за причина? Главное заключается вот в чем: хорошо ли вы справились с той ситуацией, которая возникла после этого? Вот что имеет значение.

Появится кто-то еще и скажет... генетик, понимаете? Он скажет: «Что ж, посмотрите на все эти расы и на смешение этих рас. Можно увидеть их влияние... это и объясняет поведение русского человека».

Но люди не позволят вам считать, что именно это имеет значение. Они заставят вас считать, что вам необходимо знать, почему вы в тот момент перевернули байдарку. Парень по имени Зигмунд Фрейд исписал бы восемь томов, отвечая на вопрос, почему вы перевернули эту байдарку. Он рассказал бы вам все о весле, о символике весла. Он рассказал бы вам о байдарке и символике байдарок. Вы и не знали всего этого. Вы бы сказали: «Ого, неужели все это есть в моей голове? Ух ты. Бог ты мой, я сложнее, чем я думал».

Пока что еще никто не смотрел на оператора. Это кажется весьма забавным. Вы видите, как по железнодорожному полотну мчится локомотив, со скоростью, превышающей допустимый предел, он делает поворот со скоростью на 24 километра в час больше, чем положено, – вы не скажете, что это делает локомотив. Вы не скажете, что это делает поворот. Вы, вне всякого сомнения, скажете, что это делает машинист. И пока мы не начнем время от времени смотреть на машиниста, нам будет ужасно сложно понять поведение, или генетические линии, или что-то еще. Поскольку из всех этих факторов машинист, вне всякого сомнения, гораздо более важен. И машинист, водитель или оператор тела – это какой-то тэтан. Вот и все.

Но что же это, в сущности, за механизм – «загляни в себя, будь заинтересован самим собой»?

И то, как он оперирует телом, зависит от его умения, зависит от того, насколько он уважает свое тело, зависит от того, сколько он думает о влиянии других людей на это тело, – понимаете, – но все эти мысли проносятся в разуме именно оператора данного тела.

На самом деле это довольно аберрированная деятельность другого человека, который пытается заставить вас втянуть обратно ваше пространство, ваш исходящий поток, ваши якорные точки. Иначе говоря, если вы превратите себя в ничто, то ему не придется делать этого самому. Проще простого.

А что такое его разум? Что ж, это опыт, который хранится в виде умственных образов-картинок, и тэтан перетасовывает эти картинки словно колоды карт, когда ему больше нечем заняться. Это и есть его разум. Так вот, он советуется с разумом, поскольку тот знает что-то, опираясь на опыт. Но, в конце концов, единственная причина, по которой этот разум жив и дает тэтану советы, заключается в том, что тэтан сделал его живым.

Теперь предположим, что человек знал бы все о себе, но не знал бы ничего о другом человеке. Давайте рассмотрим окончательный результат изучения самого себя. Что если бы вы знали все о себе и совершенно ничего – о другом человеке? Не знали бы, похож он на вас или не похож, не знали ничего подобного.

Теперь давайте посмотрим на другой фактор. Насколько хорошим является состояние тела? Хотя окружение, инциденты, несчастные случаи и генетическая линия могут влиять на этот фактор, все эти влияния незначительны в сравнении вот с чем: насколько живым может тэтан сделать тело? Насколько живым может оператор или машинист сделать тело?

Если бы вы знали о себе все, это значит, что вы были вынуждены придумать себе гору всяких вещей, необходимых, чтобы узнать о себе. Вы понимаете? Вам пришлось бы много думать, созидать и рассуждать, чтобы узнать о себе. Но о чем бы вы тогда узнали? О себе или о мышлении и созидании, на которые вы способны, а? В чем был бы смысл? Что именно вы бы узнали?

Так вот, тэтан – это тот, кто дает жизнь. Вот что он делает. Он дает жизнь или он отбирает жизнь. И если он говорит, что тело плохое, что окружение плохое, что генетическая линия плохая, он отбирает жизнь, и тело становится толстым, больным и тупым. А если он говорит: «Что ж, с телом все в порядке, я могу справиться с окружением, и другие люди не так уж плохи», то тело полно жизни.

Опять-таки, вы бы совершенно ничего не узнали о самом себе. Вы понимаете?

Что определяет разницу между жизнью и смертью? Машинист. Мы никогда не обсуждаем жизнь или смерть духа; никогда не обсуждаем жизнь или смерть тэтана. Мы обсуждаем жизнь или смерть тех вещей, с которыми тэтан связан. Продолжает ли он их использовать? И ответ на этот вопрос зависит от ответа на следующий вопрос: можно ли их и далее использовать и есть ли в этом смысл? И если мы ответим на эти вопросы, то мы узнаем жив он или мертв.

Таким образом, это совершенно бессмысленные искания, разве не так?

Вы можете заметить, что человек начинает чахнуть и умирает просто потому, что он уже не видит никакого смысла в том, чтобы использовать тело. Понимаете, у тела все было в порядке, а потом вдруг произошло то, се, пятое, десятое, и вся игра пошла коту под хвост; она стала слишком сложной, она стала расстраивать. И этот парень знал, что другой человек все равно был очень плохим и с ним нельзя было справиться, он ни с чем не смог справиться и поэтому сказал: «Ну не знаю, давайте-ка все свернем». И мы видим, как этот парень начинает катиться под гору, расстраивается; различные превратности судьбы и его существование... ухудшается. Он, как говорится, разваливается на части.

Так вот, допустим, что кто-то постоянно спрашивал бы вас: «Почему, Джордж, каждый раз, когда ты пытаешься меня поцеловать, ты икаешь?»

Почему бы нам не придерживаться фактов, говоря о другом человеке? Мы могли бы сказать: «Он наделяет тело жизнью меньше». Не «меньше, чем следовало бы»... это критическое замечание. Он просто... ни больше, ни меньше, он просто наделяет его жизнью меньше. Все вот настолько глупо. Я хочу сказать, все вот настолько просто: он может наделять жизнью все меньше и меньше, пока он не прекратит наделять ею совсем, и вот еще один труп. Вы видите, как просто такое может произойти? Да?

Возможно, Джордж в этот момент чувствует себя несколько подавленно, ему только что не удалось кого-то поцеловать или произошло еще что-нибудь в этом роде, и он задается вопросом: «Интересно, почему же?» Он думает: «Почему я икаю каждый раз, когда пытаюсь?.. Так, посмотрим. Знаю ли я еще кого-нибудь, кто когда-нибудь икал, пытаясь?..» Понимаете? «Знаю ли я каких-нибудь девушек, которые икали?»

Так вот, возникает вот такой вопрос: насколько живой вы можете сделать эту стену? Что ж, прежде всего, она и не должна быть живой, она должна просто стоять и не давать людям проходить через себя... вот и все, что она должна делать. Вы не должны видеть сквозь нее и так далее. Но когда вы едите свой завтрак, вы поглощаете кусочки стен. И затем вы помещаете эти кусочки в тело и говорите: «Вот живое тело», вы передвигаете его туда-сюда, что доказывает, что оно живое, – вот и все. Видите, насколько это просто?

Иногда человек как бы застает самого себя врасплох и неожиданно вспоминает, что был кто-то, кто икал каждый раз, когда начинал целовать его. Он вспоминает это, и больше с ним этого не происходит. Поэтому он думает: «Это помогает, если вот так вспомнить о чем-то. Я должен знать...» А теперь посмотрите на то, какой вывод он делает: «Я должен больше знать о самом себе!» Но разве он узнал что-то о самом себе? Нет, ему пришлось вспомнить о каком-то другом человеке, который икал, и после этого он перестал икать сам. Итак, он вспомнил о каком-то другом человеке, но он не узнал ни на йоту больше о самом себе по сравнению с тем, что он знал раньше, разве не так?

Так что вы в самом деле – через множество промежуточных точек – делаете живой стену... или кусочки вещества, которые выглядят как кусочки стены. Но эта стена существует. Так вот, эта стена может развалиться на кусочки. Вы можете ее разрушить. Она может превратиться в пыль. Может случиться так, что она уже больше никого не будет останавливать, и тогда мы скажем, что стена больше не имеет никакого назначения. Что ж, тэтан, которому хотелось, чтобы там была стена, теперь, когда он видит, что стена разрушена, скорее всего уберет ее, поскольку теперь ему больше не нужно, чтобы там была стена.

Что ж, количество различных запутанных ситуаций, в которые человек попадает из-за всего этого, почти безгранично. Он может запутать себя самым первоклассным образом, пытаясь узнать что-то о самом себе. Позвольте мне кое в чем вас заверить. Да, есть что узнать о другом человеке. А о самом себе узнать нечего.

Иначе говоря, каково назначение массы в пространстве? Что ж, от этого во многом зависит желание тэтана делать эту массу живой или не делать ее живой. Видите, насколько все это элементарно?

Я знаю, что это звучит забавно, но вы скажете: «Послушайте. Я это я для другого человека, разве не так?» Вы становитесь очень изощренным в этом отношении, понимаете? Вы говорите: «Я это я для другого человека. Он смотрит на меня, и ему есть что узнать обо мне, но мне нечего узнать о самом себе. Ааа, во всем этом что-то не так».

Что ж, а как насчет другого человека? Если вы не хотите, чтобы его тело было живым, значит, вы не хотите, чтобы он делал это тело живым, а в отсутствие жизни нет никакого общения. Если вы думаете, что он должен быть мертв, что ему не следует позволять жить дальше, значит, вы либо отвергаете из своего окружения одно тело, либо создаете в своем окружении тело, которое не является способным. Это забавно... это очень забавно: если вы хотите, чтобы у вас были враги, вы должны иметь желание наделять их жизнью. Иными словами, боже мой, человек должен быть добросердечным, чтобы иметь врагов!

Нет, здесь все так. Другому человеку есть что узнать о вас. Это уж точно. Определенно. Ему есть что узнать о вас. Прежде всего, вы существуете. И другой человек почти никогда об этом не узнает.

Так вот, старый мизантроп, который во все вцепляется, пытается охранять, говорит: «Там все плохие, и я всех ненавижу» – и так далее... он никому не доставляет неприятностей. Он просто остается мертвым. Вы спотыкаетесь о коврик у двери, не так ли? Вы спотыкаетесь о порог, о другие вещи, всякую всячину. Что ж, вы спотыкаетесь и о него тоже.

Что ж, если вы не знаете, что вы существуете, то вам нужен интенсив одитинга. Если вы не знаете, что вы стоите и разговариваете со швейцаром, то вы не разговариваете со швейцаром, так что вы по-прежнему ничего не знаете о самом себе, вы понимаете? Если вы не знаете, что вы существуете, то вы не существуете. Была одна старая песенка: «Куда я отправляюсь, когда я засыпаю? Должно быть, я куда-то отправляюсь». Почему? Почему вы должны куда-то отправляться? В чем дело? Вы что, не можете спать в своей голове?

И возникает вопрос... очень просто, возникает вопрос... что тэтан делает лучше всего? Порождает идеи? Создает вещи? Делает это, делает то? Нет. Он все это делает, но что же такого он делает, что является в нем самым отличительным? Ведь, понимаете, человек доказывал... ведь человек недавно доказывал, что тело – это машина и что в ней никого нет, и он доказывал это тем, что создавал электронные компьютеры, которые будут думать лучше, чем мозги. Кто угодно может думать лучше, чем мозги. Однажды я обнаружил в своих мозгах мысль – я чуть не упал в обморок. Я хочу сказать, я был чрезвычайно удивлен.

Так вот, мы рассматриваем различные проблемы, которые возникают из-за всего этого, и вот, что мы видим: то, что человек писал на эту тему, то что он узнавал об этом предмете, главным образом зависело от философов. А философы интересные люди. Они очень интересные люди. Вы можете просто говорить и говорить о философах, и вы никогда не начнете повторяться. Философы побывали во всех передрягах, о которых вам когда-нибудь доводилось читать.

Человек может создать этот компьютер, он может создать этого робота, он может создать разнообразные штуковины, которые ведут себя как тела... они говорят, они ходят, они бегают, понимаете? И он может смокапить их таким образом, что в них даже будет присутствовать кровообращение. Он может делать всевозможные вещи.

Вы читаете о Спинозе, и, бог ты мой, он определенно написал чертовски много всего. Как-то я видел одного парня, который перебирал стеллаж... целый комплект томов Спинозы, труды Спинозы, это было в моей библиотеке. Когда-то мне преподнесли эти тома, это очень красивые книги и они славно смотрелись в моей библиотеке. У меня была китайская ваза минской династии, которая стояла на книжном шкафу, и корешки этих книг по цвету точно соответствовали этой вазе. Итак, у меня были эти книги. И я рассматривал их, я рассматривал вообще все мои книги, и тут сзади прошмыгнул этот парень, вдруг он посмотрел на эти тома Спинозы и взял один из них. Я был в ужасе, ведь эти тома никто никогда раньше не открывал и поэтому их корешки могли потрескаться. И я спросил недовольным тоном: «Что ты делаешь?»

Кроме того, как это ни странно, он может взять какие-нибудь биологические приборы и построить их. Он действительно может создать что-нибудь из клеток и так далее. Они весьма примечательны – штуковины, которые он создает таким образом. Но это не повод для него неуважительно относиться к телам и к людям, поскольку это вообще ничего не доказывает, за исключением того, что другой тэтан может сделать что-то с телами или людьми, понимаете? Вот и все, что это доказывает.

«Я хочу заглянуть в эту книгу, – ответил он, – это Спиноза. Я очень много слышал о Спинозе, но мне никогда не доводилось почитать что-нибудь из работ этого парня». Я взял книгу из его рук и открыл ее с большей осторожностью, я открыл книгу в определенном месте, чтобы не повредить корешок, и дал ее этому парню. Он уселся и начал читать. В тот день я его больше не видел. Я думал, что он как начал читать эту книгу, так и продолжал ее читать. А он начал читать и заснул. Как бы то ни было...

Это не доказывает, что каждое существо, если рассматривать его целиком, является машиной. И так уж вышло, что это одна большая ложь, которая распространена сегодня в мире... и это огромная, невероятная ложь... что якобы каждое существо, с которым вы только сталкиваетесь, является машиной. И что у него есть кнопки, и что, если вы нажмете на эти кнопки, оно сделает то-то и се-то, произнесет то-то и се-то и так далее.

Этот Спиноза чертовски много написал обо всем и вся. Он написал чертовски много. Но в действительности сам он был очень и очень интровертированным человеком. Он всего себя отдавал поискам души. Единственная причина, по которой я упоминаю о нем, заключается в том, что он, также как и Толстой... в поисках души эти двое, вероятно, переплюнули всех на свете. Если они и не успели прорубить в себе какой-нибудь лабиринт к тому моменту, когда их жизни подошли к концу, то я уверен, что они занялись этим в своих следующих жизнях.

Так вот, если вы будете исходить из этой теории, то вы будете постоянно искать в преклирах кнопки, на которые можно было бы нажать и заставить преклира сделать

И вот парень, можно сказать, рассуждал о третьей динамике, о другом парне, с позиции первой динамики и, кроме того, – вы только подумайте – он рассуждал о восьмой динамике. Так вот, я написал немало смелых вещей, но должен вам сказать, что я никогда не взялся бы за авторучку и не сел бы за пишущую машинку, чтобы начать писать о Верховном Существе. Нет, я просто не стал бы писать и писать о Верховном Существе, и выдавать страницу за страницей, главу за главой. Я о нем ничего не знаю. Это, вероятно, единственное честное заявление, которое когда-либо было сделано по этому поводу. Так вот, как бы то ни было...

«да-да-да-да-да», понимаете? И голова начнет поворачиваться. Так вот, до чего вам нужно добраться, чтобы начало действовать все существо? Вам нужно добраться до тэтана.

Я предпочитаю опираться исключительно на факты. И если я чего-то не знаю, то, на мой взгляд, безопасней всего именно так и сказать. В этом случае у вас будет гораздо меньше неприятностей.

Вам, как существу, которое живет, нужно либо взять на себя полный контроль над вторым телом, заставить его пройти через все движения, есть завтраки и обеды, садиться в трамваи и делать всякие подобные вещи, либо вам нужно сказать: «Он тоже живой, и я до некоторой степени верю в его способность управлять этим телом». И если мы не скажем: «Он может управлять своим телом, а я буду управлять этим телом», у нас не будет никакой игры вообще. Мы обнаружим, что пытаемся контролировать все, что движется, во всей вселенной. И позвольте мне уверить вас, это трудно.

Но вот этот парень, который был невероятно интровертирован по первой динамике и который обладал весьма и весьма глубокими познаниями по такой теме, как восьмая динамика. Что ж, хорошо, но мы смотрим на других философов и видим, что они, в большинстве своем, были невероятно интровертированными людьми. Они вообще ничего не знали о другом человеке, о другом парне.

Так вот, всякий раз, когда мы начинаем рассматривать физиологию во всей ее полноте, мы видим нечто настолько поразительное, что у нас челюсть отваливается. Биология содержит одну составляющую, которая делает бумерти-бум, создает себе подобного, растит себя, создает химические соединения, синтезирует что-то, и, боже мой, насколько же все это сложно!

Возьмем Шопенгауэра. Я по большей части не понимаю, о чем пишет Шопенгауэр. Может быть, он это понимал. Может быть, его труды были просто испорчены плохим переводом. Что ж, я буду к нему снисходителен. Я уверен, многое из того, что он сказал, это просто что-то потрясающее. Некоторые из его идей – это просто замечательные идеи... «Воля и представление».

И мы тут же говорим: «Что ж, это делает клетка». О, неужели! Насколько далеко вы можете зайти в вашей глупости? Я знаю, что тэтан не очень-то большой... его размер такой, каким он его считает, понимаете? Но вот что во всем этом странно: почему мы сваливаем всю вину на клетку? Да потому, что мы можем ее увидеть.

Возьмем кое-кого, кто появился... парень... имя которого как чих... Ницше – это еще лучший пример философа, рассуждавшего с позиции первой динамики. Этот парень... ну, я не знаю, у него была и сенная лихорадка, и ознобления, и его рвало при одной только мысли о крови. Это был тот еще парень. Понимаете, он был тщедушным. Однажды кто-то ткнул Ницше указательным пальцем в грудь, и тот две недели провалялся в постели со сломанным ребром. Я хочу сказать, что это было примерно на таком вот уровне. Надеюсь, этот парень не относится к числу ваших любимых философов. Он тоже очень много всего написал. Правда, он был хорошим поэтом, но мы сейчас говорим о нем как о философе.

Так вот, чтобы признать существование той или иной вещи, которую вы сами увидеть не можете, требуется столько веры, сколько, как мне известно, вы не найдете ни в одном ученом. Если ему требуется иметь доказательство в виде массы для всего, во что он верит, его дело табак, – тут же, поскольку он никогда не выяснит, что управляет биологическим двигателем, он никогда не выяснит, как вообще строится любой двигатель где бы то ни было.

И о чем же он писал? О чем же он писал? О чем же писал этот интересный парень, Ничхи, а? Он писал о «сверхчеловеке». Что, черт возьми, Ницше мог знать о «сверхчеловеке»? По-моему, однажды он пытался отправиться на войну, его поставили санитаром в больницу, но он не смог там работать и его отправили домой. И тем не менее этот человек бьет себя кулаком в грудь и рассказывает нам о «сверхчеловеке».

Позвольте мне показать вам почему. Вот кто-то говорит: «Хорошо, вы видите вот эту прекрасную машину, вот этот прекрасный двигатель с электронным компьютером, и он делает... он думает, он фыркает... он делает все, и вот перед вами эта роскошная машина и так далее, и это демонстрирует вам, что человеческие существа не настолько уж крутые». Я хочу сказать, он тут же приходит к такому выводу. Как глупо. Вы спрашиваете его:

Что ж, мы начинаем понемногу подбираться к сути, когда говорим о господине Ничхи. Его работа «Так говорил Заратустра», возможно, хороша с точки зрения поэзии, но она очень плоха с точки зрения соответствия фактам, она очень плоха с точки зрения соответствия фактам. Потом появился парень с усами, который так и не научился правильно их подстригать, открыл одну из книг Ничхи, прочитал ее с колоссальным и искусным гневом; привел всю страну в тон 1,5, наводнил Европу своими людьми; сбросил некоторое количество тротила в такие места, которые были совершенно не предназначены для его хранения. И все почему? Потому что все кому не лень пытались быть ницшевскими «сверхлюдьми». Уууу. Ну и тип.

• Кто создал эту машину?

Итак, человек (я просто обращаю на это ваше внимание)... человек слегка сбивается с курса, когда он не в состоянии смотреть на третью динамику, он изобретает массу всяких вещей, которые он может о себе знать, а затем изобретает третью динамику и говорит: «Вот, что представляет собой человек». И бог ты мой, сколько же возникает неприятностей. Неприятности. Неприятности везде и повсюду.

Время от времени какой-нибудь судья стучит своим молотком и говорит преступнику: «Есть такая вещь, как Саентология. Эти люди находятся там-то и там-то. Если ты отправишься к ним и приведешь себя в порядок, то я осужу тебя условно». Время от времени какой-нибудь судья делает это... совершенно неожиданно, так что мы ничего не знаем об этом заранее. И какой-нибудь бедолага, весь уставший и покрытый угольной пылью – он проехал зайцем в железнодорожном вагоне или сделал что-то вроде этого, у него натерты ноги и так далее – и вот он приходит и говорит:

• Вот он я. Сделайте что-нибудь с этим.

О, если человек рассуждает подобным образом, он глуп.

Так вот, этого парня прислали потому, что с ним что-то не так. Он не знает, что именно с ним не так. Я скажу вам, почему он не знает этого: с ним все так, за исключением того, что кто-то сказал, будто с ним что-то не так. Уловили идею?

Так вот, мы нашли начало. Тэтан управляет телом, которое создало машину. И мы возвращаемся немного назад по траку и обнаруживаем, что тэтан начал генетическую линию, и она продолжила свое существование благодаря жизни, которую вдохнул в нее этот тэтан, и какой-нибудь другой тэтан может прийти и, используя ту жизнь, которую уже вдохнули в эту линию, может вдыхать в нее жизнь дальше или забрать у нее жизнь. Просто.

Так что мы приводим его в порядок, и единственное, от чего мы его избавляем, так это от той идеи, что с ним, как кто-то сказал, что-то не так. Вот что мы на самом деле приводим в порядок, и кроме того мы занимаемся этим вот фактором: существует еще кто-то.

Таким образом, в конечном итоге любая машина, которую показывает вам ученый, какой бы большой, блестящей, умной, хромированной она ни была и как бы густо она ни была покрыта бриллиантами, – любая такая машина была создана тэтаном. Вот откуда появилась эта машина. И то, насколько хорошо она работает, зависит от того, насколько люди пожелали наделить ее жизнью.

Каждый преступник, с которым мне когда-либо доводилось иметь дело... их присылал ко мне какой-нибудь судья, которому следовало быть умнее... с каждым преступником на самом деле были не в порядке только эти две вещи: кто-то сказал ему, что с ним что-то не так, и он не знал, что существует кто-то еще. Поэтому он, разумеется, и действовал как преступник. Ведь кроме него никого нет. Какая разница, что вы делаете в жизни, если кроме вас нет ничего живого?

И если рассмотреть самый грубый... научный пример, то опять-таки мы в конечном итоге приходим лишь к тому, что что-то было построено именно тэтаном. У нас есть ничто – тэтан, который является чем-то только потому, что он так запостулировал, который жив и способен давать жизнь или не давать жизнь, как ему захочется. И взаимодействия жизни – это взаимодействия случаев, когда кто-то отказывался наделять жизнью и наделял ею. И из этих взаимодействий жизни складывается вся драма жизни. Вот и вся драма, которая есть в жизни.

Если бы вы, находясь на огромной открытой равнине, пришли бы в неистовство, если бы вы опустились в ужасный тон 1,5 и сделали бы то и сделали бы это... да кого это волнует? Вы взяли и отколотили какой-то валун. Что ж, это не имеет никакого значения. Где общественное сознание? Где ответственность перед обществом? Ничего этого не существует.

Просто. Насколько болен человек? Человек болен в той степени, в какой он предоставляет бытийность телу и его механизмам, наделяет их жизнью или не наделяет. Так вот, он может тщательно выбрать в теле какие-то отдельные «больные» механизмы. Оно больно.

Хорошо. Вы узнаете, что существует еще кто-то, это другое существо внушает вам идею, что теперь вы должны вести себя так, как это принято в обществе. Поэтому вы пытаетесь вести себя так, как это принято в обществе, – в какой-то мере. Хотя вы, возможно, будете стрелять в этого человека в соответствии с существующими варварскими правилами ведения войны. Но даже в этой ситуации ваше поведение по отношению к нему отличается от того, как вы ведете себя по отношению к камням, песку, небу. Это уже другое поведение, однако вы должны узнать, что существует еще кто-то.

Теперь давайте рассмотрим это с точки зрения инграмм. Тело было больным, у него был умственный образ-картинка болезни, когда оно болело. Приходит тэтан, дает жизнь этому умственному образу-картинке, умственный образ-картинка снова обволакивает собой тело, и тело заболевает. Это просто промежуточная точка, позволяющая управлять телом, – умственный образ-картинка. Поблизости болтаются старые умственные образы-картинки, вы оживляете одну из них... хорошо, вы получаете то, что вы оживили. Вот и все.

Так вот, если бы вам постоянно говорили, что этот другой – плохой, никчемный, сволочь, не реагирует и так далее, в каком положении мы застали бы в конце концов весь мир? Если бы вам говорили, что от другого человека никогда не было никакой пользы, если бы вам внушали, что этот человек – совершенно никчемный вэйланс или индивидуум, что бы вы стали делать? Вы бы увидели, что находитесь в одиночестве на огромной равнине.

В чем суть всей проблемы «раздражитель-ответ»? Та штуковина, которую вы оживляете, начинает жить. И если вы говорите, что человек – это машина, работающая по принципу «раздражитель-ответ», и что это все, чем является человек, то вы... единственное, что вы оживите в человеке, – это машину, работающую по принципу «раздражитель-ответ», и он будет жить как робот; а роботу чужда какая бы то ни было этика, мораль, благородство, добропорядочность или способность мыслить.

Вы знаете, что ваши намерения правильны, но если намерения всех остальных людей неправильны, то вы должны действовать особым образом по отношению к остальным.

Так мы и получили современный мир. Мы живем в мире, который может продолжать и дальше бессовестно загрязнять атмосферу, проводя исследования с атомной радиацией, который может думать о конце всего человечества так, словно это его вообще не интересует. Насколько же значителен этот отказ от жизни!

Опять же, это незнание другого человека. Из чего состоит другой человек? Что этот человек собой представляет?

Если бы мы посмотрели на людей, которые делают это, мы бы увидели, что они больны. Они больны. Такой человек говорит, что вокруг одни машины. Он наделяет жизнью пробирку, но не свою правую руку. У него на правой руке дерматит или что-то в этом роде. Единственное, что он способен оживить на физическом уровне, – это, вероятно, болезнь. Так что именно для этого он и будет использовать свое оружие.

Философы должны были ответить на этот вопрос. Но это тот вопрос, на который они так и не дали удовлетворительного ответа. И это тот вопрос, на который был дан удовлетворительный ответ в Саентологии. Каковы составляющие другого человека? Что ж, мы говорим, что он состоит вот из этого, этого, этого и вот этого. А также из его представления о других людях. Другой человек состоит лишь из нескольких элементарных вещей и его представления о других людях, что, конечно же, дает ему представление о самом себе как о другом человеке.

В чем заключается проклятие современной науки? Ни в чем, кроме как в намерении, с которым ее используют. Если бы современная наука находилась в руках рационального человека, все хорошее, что только есть в современной науке, увидело бы свет, появилось и уже нашло бы свое применение в сегодняшнем мире. Если же она находится в руках кучки безумцев и глупцов, которые не могут предоставить бытийность даже своему собственному правому уху, то в сегодняшнем мире в ход будет пущено все, что является нездоровым, плохим и неработоспособным в науке.

Чтобы получить представление о себе самом, он должен думать о себе самом как о ком-то другом, отличающимся от того, кем он является. Так что это по-прежнему его представление о других людях, не так ли? Так что же не в порядке с этим парнем? Его представление о других людях. Довольно примечательно. Если сформулировать все сказанное выше более кратко, то получится именно это. Мы имеем дело с проблемой третьей динамики, а не с проблемой первой динамики.

Мы говорим, что существует плохое и хорошее. На основании чего мы судим об этом? На самом деле все это, по сути, мыслезаключения. Это не больше, чем мыслезаключения. Но помните, мы связаны определенным набором соглашений. Вы согласились со мной, а я согласился с вами об определенных вещах. И у нас есть согласие о том, что некоторые из этих вещей являются хорошими, а некоторые – плохими. И мы не думаем, что мы должны таскать свои тела по улицам со скоростью шестнадцать метров в сутки... мы думаем, что мы должны быть в состоянии ходить по улицам. Поэтому ходить по улицам хорошо, а таскать себя по улицам плохо. Поэтому мы говорим, что одно хорошо, а другое плохо. Ладно, мы хотим ходить по улицам. Что ж, это нормально.

Так вот, человек, конечно же, чрезвычайно склонен к тому, чтобы говорить, будто другой парень не прав, будто он плохой, будто он то и се, и таким образом человек может создать игру, таким образом он может сражаться и делать другие интересные вещи. Но в действительности ему необязательно иметь так много игры.

Если бы мы хотели, чтобы все в мире действовали исключительно на основе механизма «раздражитель-ответ», если бы мы хотели, чтобы каждый... чтобы каждый человек в мире представлял собой исключительно кнопочную машину, что получилось бы в итоге? Это был бы мертвый мир... что как раз имеет место в настоящий момент. Это мир приговоренный к уничтожению. Нажмите на кнопку.

Газетчики – специалисты по части создания ложных индивидуальностей, которые они затем вам преподносят. Они создают эти ложные индивидуальности и говорят: «Гангстеры вот такие. А тедди-бойз вот эдакие». Это весьма примечательно, потому что все это полнейший бред. Ни те, ни другие вовсе не сводятся к этому. Если вы воспользуетесь тем знанием, которое преподносят в газетах, воспользуетесь тем, как газеты изображают капиталистов, социалистов, судей, преступников, и если вы попытаетесь разговаривать с этими людьми или вести с ними какие-то дела, используя газеты как единственный источник информации обо всех этих людях, то вы увидите, что у вас есть только одно оружие, только одна частица, которую вы можете использовать, общаясь с ними: пуля или большой камень, выпущенный из катапульты. Если у вас неправильное представление о том, что из себя представляет другой человек, живущий на Земле, – будь то мужчина, женщина или ребенок, – если у вас неполное или совершенно ошибочное представление об этом другом человеке, то в действительности вы будете вынуждены прекратить общение с ним.

Нет никого живого. «Он не здесь» – это девиз сегодняшнего мира. Поскольку он не здесь, мы не собираемся наделять его жизнью, ведь он неживой. Это просто масса, которая ходит. Мы не собираемся рассчитывать на какие бы то ни было благородные побуждения, на добропорядочность другого человека или на что-то еще. Как он вообще может существовать? Мы знаем, кто он такой: он машина. Вот и все, чем он является. Просто машиной.

Так вот, вместо того чтобы полностью прекращать общение, человек обычно всего лишь опускается на тот уровень, где в дело идут пули или рогатки. Он не прекращает общение полностью. Он начинает стрелять. Он опускается на тот уровень, на котором начинается стрельба.

И мы знаем, что машины... она осознанно вас переезжает. Выйдите на дорогу, встаньте перед автомобилем, не сажайте никого за руль и сделайте так, чтобы сцепление оказалось включенным. Автомобиль наедет прямо на вас. Он не обладает вообще никаким сознанием. Он даже не подумает остановиться и извиниться.

Так вот, забавно то, что хотя у нас было много друзей среди немцев, когда началась Вторая мировая война... у нас были друзья среди них; я имею в виду, просто как у людей... и вдруг немцы взбесились на нас, а мы взбесились на немцев. Я думаю, что это было весьма примечательно: заметить, что кто-то лгал немцам о немцах.

Что ж, таково поведение машины. Но теперь, когда за рулем этой машины сидит водитель, то, как это ни странно... и вовсе не из-за каких-то там социальных реакций, выбросьте это из головы, пожалуйста. Не потому, что его обучили быть хорошим. Он постарается не наехать на вас, и зависеть это будет от того, в какой степени его не обучали тому, что он машина. Почему? Да потому, что если он способен наделять жизнью или если он желает наделять жизнью, он будет наделять жизнью. Таким образом, он не начинает тут же испытывать жгучую жажду отобрать у вас всю жизнь, которая только в вас есть, поэтому он вас не переедет. Тут дело не в обучении. Тут дело не в социальных реакциях. Тут дело вовсе не в этих аккуратненьких маленьких наборах данных, которые описаны в общественных науках. Дело не в этих вещах, как все думают. Тут все дело просто вот в чем: готов ли человек... слово «способен» было здесь использовано ошибочно... хочет и готов ли человек наделять жизнью свое окружение и своих собратьев? Вот к чему все сводится: готов ли он?

Немцы были сверхлюдьми, а все остальные были гниды. Все остальные были Ницше или что-то в этом роде.

Единственное, что можно изувечить, это его готовность. В действительности он может настолько извращенно понимать свое окружение, что и не поверит, что это окружение стоит наделять жизнью, или он будет верить, что наделять жизнью это окружение опасно. И если его можно привести в такое умонастроение, он перестанет наделять жизнью свое окружение, и он будет наделять ею все меньше, меньше и меньше и начнет сужать область, которую он наделяет жизнью, все сильнее, сильнее и сильнее, пока не перестанет наделять жизнью даже себя, перестанет предоставлять себе бытийность. Он невесел. Он несчастен. Он, скорее всего, будет преступником и будет совершать преступления.

Как бы то ни было. Таким образом, когда появляется громадная ложь о другом человеке, у нас начинаются неприятности такого масштаба, как вторая мировая война. И это были те еще неприятности. Я не хочу иметь таких неприятностей еще очень долгое время. Я все это сохранил. Я все это... все трудности, которые у меня с этим были... у меня есть кейс, и я выбросил кейс. Мне этих неприятностей было более чем достаточно, и я не хочу иметь дело ни с чем подобным еще очень долгое время, главным образом потому, что это была не моя игра. Я занимаюсь другими вещами. Я занимаюсь другими вещами. Существует масса вещей, которыми можно заняться. Множество вещей, которые можно делать. Вам незачем идти и стрелять в своих собратьев-людей.

Преступник – это человек, который не может понять, что другой человек жив. Вот и все, что представляет собой преступник. Поэтому он не видит ничего плохого в том, чтобы забрать у другого человека что-то или убить его. У него нет никакой ответственности, поскольку он знает, что другой человек не жив и не находится здесь. Он знает, что тело – это просто машина, поэтому все поступают как болваны, когда настаивают на том, чтобы с телами обращались не грубо, а как-то иначе. Это его девиз; вот чем он руководствуется.

На самом деле, если вы ищете врагов, вам совершенно незачем искать их среди людей. Вы можете найти гораздо более подходящих врагов в иных местах. Бог ты мой. А если у вас закончатся и эти, пригласите марсиан вторгнуться на планету. У вас почти неограниченный выбор.

Нет, боюсь, что социальным реакциям невозможно научить. Добропорядочность и благопристойность социальных реакций зависит от готовности человека наделять жизнью. Можете посмотреть на любое общество и определить, насколько живым оно является и сколь велика его готовность наделять жизнью, просто посмотрев на него и выяснив, функционирует оно или нет. Это вот настолько просто. Нам не нужно смотреть на показатели преступности, на показатели душевного здоровья или на что-то еще в этом роде. Мы выходим, садимся в одну из машин, жмем на газ и машина едет. Хорошо, это неплохое общество.

Но суть заключается вот в чем: ваше представление о другом человеке в значительной степени определяет ваше поведение, не так ли? Ваше представление о самом себе на самом деле вообще не влияет на ваше поведение. Но ваше представление о другом человеке определяет ваше поведение.

Китайское общество... которое охотно рубит всех в капусту прямо в этот момент и веселится – о, веселится прямо от души, – обычно Китай именно так себя и ведет... вы садитесь в Китае в машину и жмете на газ. Фи! Уж лучше приготовьтесь к тому, что вам придется довольно долго в ней просидеть, если вы хотите дождаться, чтобы что-то произошло. Поскольку обычно, даже если что-то и происходит, то это вот что: капот отлетает и вылетает шланг. Это общество вовсю катилось под откос уже какое-то время, и совсем недавно оно сделало гигантский скачок вниз. И с тех пор, как оно сделало гигантский скачок вниз, ничто в этом обществе не работало. Это просто невероятно. Философия «все люди – машины, все люди – массы» глубоко въелась в китайскую философию. Ничто не работает. Весьма интересно.

Так что же мы узнали в Саентологии, что же мы приобрели и чего достигли после всех этих тысячелетий исканий? Мы, и, говоря это, я имею в виду людей, чего мы достигли? Мы достигли знания о другом человеке. Мы можем сформулировать знание о нем математически, педантично, просто, корректно, сложно и любым иным способом, как мы того захотим. Но наибольшую пользу нам, как саентологам, приносит следующее: мы можем сформулировать знание о нем таким образом, что он становится расположенным к общению с нами. Мы знаем о нем достаточно, так что мы можем говорить с ним.

Вы обнаружите, что в американском обществе все работает; вы обнаружите, что в английском обществе все работает. Хотя Франция недавно была изрублена в капусту, ее превратили в настоящее месиво... это было сделано, о, я не знаю, против воли какого-то гестаповского агента... он был суперменом, а все остальные были подлецами, и его приказы о том, что люди не должны выдыхать из своих левых ноздрей, были нарушены. Иначе говоря, они повеселились, превращая Францию в ничто. И прямо сейчас педали газа во Франции никак не реагируют на ваши действия. Ситуация улучшается, понимаете, Франция поднимается, но французы повсюду, за каждым кустом, так сказать, видят немцев, – по-прежнему. Французы по-прежнему расстроены. Они по-прежнему показывают вам на здание, в котором было убито столько-то десятков тысяч французов в Париже... в штабах гестапо... и французы по-прежнему указывают вам на то, на се и не очень-то охотно говорят с вами.

Я не думаю, что найдется саентолог, который не смог бы, подойдя к какому-нибудь человеку в любой точке Земли, добиться, чтобы он начал разговаривать. Я не думаю, что такое возможно. Разумеется, речь не идет о том, о чем этот человек стал бы с вами разговаривать, но он был бы в общении с вами. Он бы знал, что вы существуете. Он бы знал, что вы знаете, что он существует. Это уж точно. И, вероятно, прошло бы совсем немного времени и вы бы сделали из него совершенно цивилизованного человека, вы бы прекрасно с этим справились.

Хорошо, мы видим проявление наделения жизнью. Желания и готовности наделять жизнью. Если люди готовы наделять жизнью, то их окружение живет. Если они не готовы наделять жизнью, их окружение приходит в замешательство, расстраивается и разваливается. Если человек наделяет жизнью лишь хаос и не обращает внимания на хорошие принципы, отказывается от них, считает плохими и так далее, у него не будет ничего кроме хаоса. Невозможно представить себе, как можно жить в мире, в котором нет ничего кроме хаоса.

На самом деле в Кении не так давно побывал один саентолог. Там разгорелась целая война между племенами. Одна часть племени шла войной на другую. Этот саентолог отправился туда и добился, чтобы обе стороны начали общаться друг с другом, и на этом война закончилась. Он испортил войну. Недолго думая.

Каким же образом можно воспрепятствовать этому существу под названием тэтан? Как его можно замедлить? Очень просто. Это самый простой механизм из всех, о которых вы только слышали. Одно из его технических названий – «создание искусственных вэйлансов». Мы выдумываем искусственных людей... людей, которые никогда не жили. Преступников. Бездельников. Мы говорим, что весь такой-то класс людей ни на что не годится, и другой... весь сякой-то класс ни на что не годится. Что-то вроде того, как я поступаю с психиатрами, понимаете? Мы придумываем какую-то гипотезу и говорим: «Намерения преступника такие-то и такие-то, и если позволить ему делать то-то и то-то, он будет делать что-то другое, и так далее, и так далее, и теперь общество наполовину состоит из преступников»... понимаете, вы можете действовать каким-то подобным образом и в конце концов вы добьетесь того, что у тэтана пропадет желание позволять таким людям жить. И если нам удастся лишить его желания позволять жить 80 процентам людей из его окружения, мы получим преступника, не так ли?

Таким образом, узнавать что-то о другом человеке важно. Узнавать что-то о себе

Давайте теперь посмотрим на все это еще раз. Это слишком просто. Это ускользает от внимания. Это очень простой механизм. Все, что нам нужно сделать, это придумать такую категорию людей, которых не следует наделять жизнью. Затем мы говорим, что общество состоит из людей, а затем доказываем свою гипотезу, и если мы будем продолжать в том же духе еще некоторое время, человек поверит, что примерно 80 процентов людей в этом обществе являются преступниками, вот мы и добьемся того, что человек не будет наделять жизнью 80 процентов людей в обществе... а это и есть поведение преступника. Вы видите как четко работает этот механизм? Вот и все.

– это, пожалуй, наименее, это несомненно наименее плодотворное из всех изысканий.

Другой случай: вам нужно объяснить Джонни, малышу Джонни, что он не должен прикасаться к духовке, что он не должен делать того, не должен делать сего.

Если вы изучаете Саентологию, чтобы узнать о себе, то мне ужасно жаль вас разочаровывать: вы никогда ничего не узнаете. Но если вы находитесь в Саентологии, чтобы узнать о другом человеке, то вас ждет огромнейший успех. Поскольку мы действительно знаем о другом человеке, и мы можем рассказать вам о нем всевозможные вещи. Мы можем работать с другими людьми. Этой проблемы для нас сегодня не существует.

Вы автоматически начинаете думать, что Джонни позволит, чтобы его съели в этом физическом окружении, если вы не будете как следует за ним присматривать. На самом деле вы будете поражены, насколько хорошо будут идти дела у всяких Джонни, если за ними не присматривают, и насколько жалким образом они терпят неудачу, если за ними присматривают. У них все очень плохо получается. И каждый второй сворачивает себе шею.

Так что мы можем сказать, что искания человека, сколь бы долгими и трудными они ни были, пришли к счастливому завершению в этом 1956 году, потому что сегодня с помощью процессинга мы делаем то, о чем никогда и не мечтали, мы делаем массу всяких необычных вещей. Конечно же, пока это происходит не так быстро, как это должно происходить. Это требует многих и многих часов работы и всего такого. Но то, что мы делаем, успехи, которых мы добиваемся, – все это просто поразительно, и это заслуживает того, чтобы рассказать вам об этом.

Джонни говорили не лазить по заборам, и это привело к тому, что, однажды, когда он влез на забор, он с него упал. Весьма сомнительно, что Джонни свалится с забора, если его не обучать этому.

Спасибо.

Так что давайте посмотрим на все это и увидим, что же на самом деле разъедает наше современное общество... что на самом деле его разъедает. Это очень просто.

Кто-то убедил немцев, что все другие немцы... не сам этот немец, он-то знал, что он никакой не сверхчеловек, но он думал, что человек, который стоит на одну ступеньку выше него вон там и еще один слева, и еще один справа... он знал, что они сверхлюди, и он знал, что Гиммлер, Гесс, Геббельс и Геринг, и прочие Г и прочие, он знал, что все эти ребята сверхлюди, – ему так сказали. Понимаете? Но он знал, что сам он никакой не сверхчеловек, и каждый немецкий солдат в большей или меньшей степени знал, что он не является сверхчеловеком, а вот другие люди являются, и что все эти сверхлюди так или иначе одолеют всех других людей, которые ни на что не годятся: бездельники, подавлены, деградировали и так далее. Вы вне всякого сомнения уже давным-давно закрыли свои уши, чтобы не выслушивать тот невероятный поток хулы, который хлынул из Берлина в свое время, двадцать лет назад или что-то около того. О, это был тот еще поток. Боже мой, если нацисты и признавали, что в англичанах, американцах, французах или ком-то еще есть хоть что-то хорошее, то боюсь, я не нашел этого в их литературе. Англичане, американцы, французы и так далее – они все были плохими. И нацисты выставили всех в таком дурном свете, что тот парень, который знал, что он не сверхчеловек, а парни слева и справа сверхлюди... понимаете, он знал, что они сверхлюди... этот парень загорелся желанием пойти и атаковать весь остальной мир и начал совершать преступления. Понимаете, это было преступлением.

Так вот, а был ли он сам преступником? Этот тот самый ужасный философский вопрос, который мучил людей на протяжении всех этих веков. Был ли тот парень, который пошел в атаку на других, преступником? Нет. Он был рыцарем, поскольку он делал благородное дело. Он отбирал жизнь у всех этих плохих вещей. Чтобы все хорошее, что есть в мире, могло жить.

Вы могли бы сказать, что злобные дела совершаются в мире потому, что людей обучают быть рыцарями. Единственное, что вам нужно сделать, это рассказать им о достаточном количестве великанов... могу вообразить себе, как же сложно приходилось прежним корнуоллским рыцарям и так далее. Могу поспорить, что они периодически испытывали шок. Они шли, чтобы убить этого черного великана, понимаете, о котором они прослышали и... о, этот парень... о большом, грубом, волосатом великане, который ест маленьких детишек. И этот парень скакал – тум-ту-дум-ту-дум-ту-дум – в своем жестяном наряде, доставал маленькое копье или что-то вроде того, видел перед собой большого, черного, волосатого зверя, как ему казалось (это просто был человек в одежде из медвежьей шкуры), и протыкал его, убивал его наповал... мне кажется, обычно после этого он просто испытывал ужасное потрясение... когда обнаруживал, что убитый им был просто человеком, тащившим домой мешок картошки, чтобы накормить свою жену и детей, с которыми он обращался очень хорошо, как правило.

Что же тогда предлагают тэтану убивать? Ему всегда предлагают убивать миф. Таким образом его заставляют бороться с тенями. А если он борется только с тенями, он, конечно же, никогда не достигнет никакой цели. Тэтан – это существо, которое способно давать жизнь или не давать жизнь, и он способен делать это лишь вот в какой степени: в той степени, в какой он готов это делать.

Если окружающий его мир плох, он не желает наделять его жизнью. Если окружающий его мир является по его мнению хорошим, он готов наделять его жизнью. В мире, который наделяют жизнью, дела идут хорошо. Мир, который не наделяют жизнью, погружается в хаос и исчезает. Это загадка веков. Очень жаль, что разгадка сводится к такому простому факту. В этом нет ничего сложного. Возьмите компанию ребятишек и объясните им, что все остальные компании ребятишек в округе – плохие. Вот вы и создали преступную группировку. Если бы эти ребята пожили какое-то время с теми другими ребятами, они бы обнаружили, что те тоже обычные ребята.

Тэтану никогда ничего не нужно узнавать о самом себе. Единственное, о чем тэтан может вообще что-то узнать, так это о том, что он наделяет жизнью. А это, конечно же, не является живым, и это приходится наделять жизнью, чтобы это вообще могло существовать. Именно об этом он и пытается узнать, а когда человек пытается узнать что-то о себе, он называет вещи не своими именами. Он говорит: «Я пытаюсь узнать что-то о некоторых вещах, которые я наделяю жизнью». Эти вещи – это не он. Единственное, что он может узнать о себе, – это то, что его можно разубедить наделять жизнью вещи, которые он, наверное, должен был бы наделять жизнью, и что его можно побудить наделять какой-то жизнью то, что ему, наверное, лучше бы оставить в покое. Иначе говоря, он теряет свою способность судить о том, что он должен наделять жизнью и бытийностью, а что нет.

Что ж, в этом вся суть. Вы обнаружите поблизости от любого индивидуума, жизнь которого полна замешательства и расстройств... поблизости от любого индивидуума... вы найдете какого-то человека, который наделяет жизнью только эти замешательства и расстройства. Понимаете, он не наделяет этого индивидуума никакой иной бытийностью, и этому индивидууму, чтобы оставаться в общении, приходится быть в замешательстве и быть расстроенным.

Так вот, какое действие более всего похоже на «наделение жизнью»? Это... почти мистика, понимаете, это почти мистика, однако в данный момент передо мной сидят более двухсот человек, которые делают это, понимаете? Понимаете, вы наделяете жизнью свои тела, эту комнату, мир, в котором вы живете, вы наделяете жизнью меня и так далее. Вот что вы делаете, понимаете? И в этом нет ничего мистического, это то, что вы делаете прямо сейчас, понимаете? Вот насколько это непостижимо.

Но когда вы... когда вы останавливаете этот поток жизни, когда вы его останавливаете... и области, в которые вы не будете пускать этот поток, – это те области, которые, как вас старательно учили, являются плохими, но которыми управляет какой-нибудь тэтан. Они плохие в той степени, в какой они уверены в том, что вы плохой и что другой человек плохой.

Нам нужно ужасно многое узнать о другом человеке, прежде чем мы сможем хотя бы вступить в игру. Самое близкое к жизни, что только существует, – это общение. АРО – это жизнь, но мы говорим... мы можем точнее всего представить наделение жизнью в виде общения. Перед вами человек, у которого онемевшая нога, вы добиваетесь, чтобы он пообщался с этой ногой какое-то время; его нога оживет. Теперь вы действительно предложили ему с помощью общения и по каналам общения наделить жизнью ногу. Именно это вы в действительности и сделали, именно так это и нужно делать, вот и все.

Таким образом, получается, что частей, из которых вы состоите, всего одна – это вы. И боюсь, что любой, кто попытается это усложнить, просто-напросто выдумывает вещи, о которых можно будет что-то узнавать.

Спасибо.