Хорошо.

Thank you.

Во второй лекции этой серии я хочу поговорить с вами об элементах проблемы, о самой проблеме и о тех вещах, которые были задействованы в решении этой проблемы.

And hello, all of you. I’m very happy to see you here.

С первого взгляда этот материал может показаться ужасно скучным, однако благодаря ему вы можете получить некоторое представление о том, с чем пришлось столкнуться человеку при отсутствии данных.

I want to welcome you to Philadelphia and the First International Congress of Dianeticists and Scientologists and hope that I’ll be able to talk to most of you personally. And I hope during this series of lectures that you will be able to see very clearly intensely usable technology. And I hope that in the seminars and the Group Processing you will be able to see yourself that these technologies work.

Сама проблема состояла в явных расхождениях между тем, чего Жизнь, по всей видимости, хотела, и тем, что с ней происходило в этой вселенной, и это постоянно приводило к разочарованиям. Это огромное расхождение: Жизнь говорит, что она делает то-то и се-то, и она пытается делать это, но в конце концов всегда приходит к противоположному. Это превращается в головоломку. Это то, что обычно называют парадоксом или загадкой. И это приводит в расстройство живых существ уже на протяжении довольно долгого времени. С тех пор как люди стали немного опускаться по Шкале тонов, их начал волновать такой вопрос: они со всех сторон слышат, что должна соблюдаться этика, что люди должны быть честными, что они должны любить друг друга, что само общество должно быть честным и справедливым; но куда ни глянь, этого явно не происходит. Человек видит предательство, нечестность... много, много всего... войну и глупость в целом.

All we’re interested in here in this congress, really our first, foremost thing, is to put into your hands a simplicity with which you can achieve maximal effect And if I can succeed here and if your group leaders can succeed in clarifying this material for you, I’ll be very happy. If it does something for you personally, I’ll be very happy about that I see the past extremely well exemplified here, that all has not been lost in the last three years. I look around and I see former wrecks able to sit in a chair. And I have made in the last half an hour or so at least three errors in identifying people. Thought one girl was one old lady’s daughter; it turned out to be the old lady herself. Yeah, so that’s very, very gratifying.

Если вы пойдете в суд, то вы увидите там некоторое количество людей, особенно в ночном суде или на одном из таких быстрых судебных заседаний, которые проводятся где-нибудь в городе... практически в каждом городе есть такой суд. Туда приводят людей, они заходят и судья говорит: «Виновен? Или не виновен?»

The first lecture of this series is called „The History and Development of Dianetics and Scientology.“

И парень, как правило, отвечает: «Ну, не виновен, ваша честь».

I actually shouldn’t have to go into this very deeply with very many of those present But I’ll skim lightly over the cataclysmic and sad events of the past in order to bring us up to present time. I might even unstick one or two on the time track. And I hope in this very short introduction that I might possibly demonstrate that the changes which have taken place did have some reason and purpose.

«Ну, мне кажется, что ты виновен». Бамс. «Тридцать долларов, тридцать дней.

I know that there is doubt in some minds. They think that one does this sort of thing – keeps changing techniques – solely to escape the entrapment of an old reality. And whereas that’s very laudable, I’m not that afraid of theta traps.

Если у тебя нет тридцати долларов, значит тридцать дней».

So, in the history and in the development of, one can say now, this science, a great many changes have been very, very necessary. You know, it’s quite remarkable to sit in the ivory tower of a person who was trained as a scientist and who had sunk to the very, very lowest state of being a fiction writer and to find that his skill in both led toward one conclusion, and that was that people didn’t know quite all there was to know about the human mind. Now, that was a remarkable conclusion to reach, because we are assured on every front that this has all been solved in, I think, 1786 by a fellow by the name of Heimstätter or something of the sort, who invented Dianetics at that time. (And for those who haven’t gotten their sense of humor yet…) You know, I’d think this was a British audience here, the lag on the thing, but maybe I’ve got to readjust to American humor.

И парень говорит: «Но у меня есть жена. Я не могу позволить себе адвоката».

Anyway, somebody – some laughable character – not too long ago, put out a long writing on the history of Dianetics, whereby it was concluded that it was all invented in 1786, except none of it had been thought up then. It had – thought up by me later, but it had all been done in 1786 or something of this sort. And I was very interested in this, because I went and tried to find the book and the Library of Congress doesn’t know of it But it was a good try.

«Что ж, у меня нет времени устраивать здесь слушание с присяжными. То есть, это...»

The whole time track is saturated with this sort of thing, so we’ll pass over – pass over lightly on this.

Вы думаете, что этого не происходит, потому что во всех книгах по истории и детских сказках говорится, что таких вещей не происходит.

I came out of an ivory tower, I will say, which was very happy with the pure knowledge of a coil, the pure knowledge of Ohm’s law. Ohm’s law is beautiful, you know. And you look at these things that nobody has to think about them, you don’t have to argue about them at all, they work. And out of the somewhat detached studio where you sat down and you wrote, „Bow wow, barked Bill’s pistol and another redskin bit the dust, which he chewed reflectively,“ and you sold this at some remarkable number of cents per word, for years. And I moved out into what I laughingly thought at the time was the American scene and which turned out to be a Roman arena. (The blood of Christians is still all over it; they’ve never thrown sand over it They’ve still got some of the bodies hung up on crosses around in the society. It’s really dreadful.)

Полиция арестовывает людей на улицах только потому, что у них нет доллара в кармане, или они не очень хорошо одеты, или они слоняются без дела, или что-то в этом роде. И они попадают в суд, и поскольку они одеты так, как они одеты, поскольку они не ведут себя так, как они себя ведут, и так далее, они вдруг оказываются за решеткой. Раз – и все. Это не является правосудием, это система, при которой человека считают правым или неправым в прямой зависимости от того, насколько велика егопокупательная способность. Что ж, это, как кажется, не имеет никакого отношения к делу, но это, очевидно, единственное правило, которое, как было обнаружено в судах, работает. И вы можете наблюдать это непосредственно... если бы у вас было желание походить сейчас по судам, по ночным судам, то вы бы обнаружили, что именно это и происходит, и это повергло бы вас в ужас.

But anyway, here was Dianetics. Done in an ivory tower and applied without ever naming it, to an enormous number of people, actually, by myself and codified, as far as I could tell, so that it was perfectly understandable. I understood it People got well and this was fine, and so I didn’t think there was any more to it than that I wasn’t calling it a science at the time. It didn’t have a name yet I had to cook up the name one – late one Saturday night when somebody kept insisting it was a science and if it was a science it had its name. So I sat back and I thought real hard, and I remembered something about Greek and I remembered that „Dia, that’s ‘through’ – ’through,’ dia. And that’s through, through – yeah, that’s right ‘through mind.’ That’s all there is to it“ „Dianetics,“ I said, „is the name of this science. And you’ve heard of it of course.“ He, of course, said he had, being from Bell Labs, not from RCA Victor.

Вы сказали бы: «Такого просто не может происходить в обществе, построенном на справедливости. Этот парень попадает за решетку только потому, что он не очень хорошо одет». И тем не менее это единственный вывод, к которому вы можете прийти.

And we moved into the sphere of telling people about it instead of working with it And the next thing that happened was a publisher said, „If you will say that everybody can do it, why, I’ll publish a book on it, and this will be a very interesting book and probably sell five or six thousand copies.“ And I was very happy about this, because I was getting tired at that time of explaining it I thought if I only had a book, you see, I could just say, „Well, here’s a copy,“ you know? And go off fishing or something.

Он не может нанять адвоката, он не может никому заплатить; для него не существует суда присяжных.

Well, it didn’t quite work out that way. The plans of Homo sapiens and rodents aft gang agley. And as a result, people kept buying this book. And the publisher didn’t want them to buy the book. Every time they bought a copy of the book his interest in the publishing house sunk terribly, because he was trying to buy the publishing house, you see, and the publishing house was getting wealthy on this book. And this made him very angry with me, and so on.

Эта штука в Вашингтоне, которая называется «Биллем о правах»... мы все соглашаемся с этим «Биллем о правах», мы считаем, что это замечательная штука. Президент Соединенных Штатов несколько лет назад осмелился снискать себе огромную непопулярность, пропагандируя необходимость ввести этот билль в действие для разнообразия. Это факт. Что ж, штаты США заявляли, что они собираются отделиться... о, это просто великолепно. Мы собирались вводить в действие «Билль о правах», но если подумать, этот «Билль о правах» не такой уж полный, каким вам хотелось бы его видеть.

Everybody got mad at everybody. This is a love-hate universe, you see. You start out by loving everybody and end up by hating everybody. That’s the frame – cycle. And by the time you hate everybody, that’s good and solid and that’s MEST and you’re matter then. So anyway, it ran the cycle as far as the book was concerned.

В «Билле о правах» должно содержаться два дополнительных положения: первое, человек имеет право на собственное душевное здоровье, и второе, человек имеет право на собственную жизнь. Вот таким, в самом узком смысле этого слова, должен быть «Билль о правах». Я не имею в виду всякую философскую бессмыслицу, которую можно вывести из этих двух положений, я имею в виду просто эти два положения: человек имеет право на собственное душевное здоровье; человек имеет право жить и не оказаться убитым.

But very shortly after all this happened, a bunch of people came to me and they said, „Let’s have a big organization that can take care of all the servicing that’s going on.“

Тем не менее один парень зашел на днях в больницу... молодой человек. У него хорошее здоровье, но иногда у него бывали головные боли. Его взяли и сказали: "Ну. вам нужно то-то и то-то, то-то и то-то. О, я думаю, о, сходите в тринадцатый кабинет», и так далее. Они взяли его, положили на операционный стол и сказали: «Мы кое-что подправим у вас в голове». Он сказал, что не хочет, чтобы они это делали. Он сказал:

So I said, „Fine.“ Big organization, that sounded good to me. And I said, „Let’s have a big organization.“ So they had a big organization. You’ve been recovering from it ever since. Well…

«Это врач считает, что мне это нужно». Но он сам этого не хотел.

Anyway (he said with no responsibility for anything that’s gone on), the whole past has actually been a social experiment by which one tried to find out the channel and the level of understanding and the optimum technique for the use of Homo sapiens. How many people are there in the British Empire? I know quite a few people in the British Empire, too. There is a country over there named Great Britain, and you add that to the hundred and fifty million in America, and that’s actually about the number of people that were involved in this thing. Because the strange part of it is, is everybody was reading the wrong things about it there for a little while about three years ago.

Так что ему вкололи морфий, откатили его в операционную и убили его, проведя ему трансорбитальную лейкотомию, и все потому, что у него были головные боли.

And the best, the very best magazine – I mean, the magazi…, your magazines that are just the soul of truth (I don’t want you to get the wrong idea about these magazines). Time magazine has never, in its entire career, uttered a single colored truth. Never a single truth of any kind has ever been published by that magazine. Anyway, I was counting up the columns one day which they had invested in the subject of Dianetics, and I was somewhat thunderstruck to find out that for the same period it was more than they had invested in the private life of the president That was very interesting to me. You would be amazed if you went back through all the copies of old magazines how much space has been devoted to Dianetics. It’s fabulous.

Нигде нет данных... нигде, нигде нет данных о том, что трансорбитальная лейкотомия или префронтальная лоботомия помогла исцелить человека от головной боли. Она помогала исцелить его жизнь, исцелить его от жизни, исцелить его от движения, но она не помогала исцелить его от головной боли так, как мы представляем себе исцеление от головной боли, то есть когда человек чувствует себя хорошо и у него больше не болит голова.

Now, the social experiment was what was important, and the effort to keep going with investigation and keep learning from what was happening. Many times people have turned to me and accused me, very bluntly, of simply letting a thing run off the wheels, just go off the edge of the road just to see what was going to happen. And I looked at these people thunderstruck; I was hurt I said, „How could you possibly think such a thing about me?“ But it was true. And so, a great deal was learned.

Сегодня мне рассказали об этом... очень надежный источник... врач, которого я просил расследовать это дело. Я, кстати говоря, потратил немалую сумму денег в течение последних трех лет, пытаясь установить истинное положение вещей. Существует множество записанных данных; мы можем выдвигать множество предположений.

What does it take to make Homo sapiens come upscale? Well, you first have to find out where he is. And you know that I didn’t know that till a few months ago. Fantastic! With all of the tremendous certainty I pack into a paragraph, I didn’t know a few salient points.

Я попросил одного фармацевта-исследователя проверить... он, кстати, имел также ученую степень по английскому языку... проверить записи, которые были сделаны при проведении электрошоков, трансорбитальных лоботомий и других психиатрических методов лечения. Проверить истории болезней и отчеты, публикуемые в журналах, и ничего больше, и без каких-либо мнений... истории болезни и отчеты, публикуемые в журналах... и собрать их вместе таким образом, чтобы можно было увидеть, действительно ли медицина говорит о том, что она знает. И в каждом случае там говорилось именно это: человек в этом обществе полностью отдан на милость тех, кто проводит психиатрическое лечение по политическим мотивам. Потрясающе, не так ли?

I invented a technique known as Acceptance Level Processing; it is a variation of Expanded GITA. One can take this technique, and using brackets, which is to say, have the preclear mock up for himself, have another mock up for himself and others mock up for others what is acceptable. You will find out that that which is acceptable, which the person desires will, when mocked up, even on an occluded case, go into the bank with a crash. It’s as though one had a vacuum cleaner working in the preclear. And when you give him something that is really acceptable to him, it simply disappears by collapsing into the bank with great speed. And you can establish by this exactly what the acceptance level is of a preclear.

Это напомнило мне об одном офицере... следует отдать должное военно-морским силам Соединенных Штатов. Мне нравятся военно-морские силы. Я сам сын офицера ВМС, я был в ВМС. Хорошая организация, хорошая группа, самые лучшие ВМС в мире, но это ВМС.

Now, the acceptance level of the society at large was also under study. There are eight dynamics. And the society at large had a tremendous lot to be known about it. It was wonderful how little actually was known about the society at large.

В ВМС США произошло небольшое... ну, там несколько лет назад произошел несчастный случай, маленький несчастный случай, который называется Перл-Харбор. У них был командующий с превосходным послужным списком за сражения в первой мировой войне; этот офицер находился в великолепном состоянии; замечательный парень. Когда произошел Перл-Харбор, его не было в порту; и на протяжении шести месяцев до этого он твердил: «Признаки повышенной военной активности японцев на Тихом океане говорят о том, что нам следует проявлять огромную бдительность». Но никто не проявлял бдительности. Так что он уехал и стал бдительным. Он оказался достаточно умен, чтобы не находиться в тот момент в этом порту.

You have people like Warner Brothers or the Saturday Evening Post who would give anything, including their grandmother’s false teeth, to know what the acceptance level of the public is. Because if they knew the acceptance level of the public or if they knew that the acceptance level could be established, they could then fill that need, and filling that need they could then reap a fortune.

И вот он вернулся обратно, поднялся в штаб-квартиру и сказал: «Боже мой! Что вы наделали?» Он сказал: «Давайте немедленно исправим это, давайте приведем в боевую готовность эскадрилью, которая у нас тут есть. Мы воспользуемся этими авианосцами и исправим ситуацию по крайней мере таким образом; ведь вы, ребята, все совершенно испортили».

Hollywood today is falling flat financially because it doesn’t know that acceptance level. The amount of advertising has dwindled in the Saturday Evening Post simply because it, again, does not know that acceptance level. These magazines, these movies are shooting all over the sky in some sort of an effort, some sort of a rule of the thumb to establish it.

Вы знаете, что сделали с этим офицером? Не успело наступить утро понедельника после седьмого декабря, как он оказался в больничной палате, находясь под арестом как опасный психотик, потом его перевезли в больницу святой Елизаветы и держали там до тех пор, пока не стало ясно, что он вряд ли расскажет что-нибудь прессе.

William Randolph Hearst went way upstairs and caught the upper fringe of the American public acceptance level. Back in 1897 or something like that he sent a photographer to Cuba, and the photographer sent – to get pictures of the war. And the photographer said, „Why, there’s no war down here.“ And Hearst sent him a very angry cable and said, „You get the pictures, I’ll get you the war.“ And he did: 1898, Spanish-American War.

Я знаю этого человека. Я был в больнице святой Елизаветы несколько раз. Интересно, какое же применение находят иногда безумию. Все, что вам нужно сказать о человеке, – это «Он сумасшедший!», и все в этом обществе скажут: «Ну, тогда то, что он говорит, – это неправда».

Now, today you can go out here on the corner and find the upper fringe of acceptance level in the lesser yellow journals. Fantastic. The acceptance level isn’t where those people think it is at all. You’ve got to go down to the five-mile deep and then take a submarine lower to find the public – snap (snap) – acceptance level of fact.

Конечно, очень многие... в этом есть доля истины, понимаете; существует очень много сумасшедших, которые действительно говорят совершенно безумные вещи. Но человек имеет право на собственное душевное здоровье.

As soon as you know this principle, by the way, anything that is a problem to you about another person – parents, anything like that – ceases to be a problem. With the data which had been assembled and with the material which was to hand in Dianetics and Scientology one could then very easily integrate what is the acceptance level of a large public, as well as the acceptance level of an individual.

Один ветеран корейской войны женился на молодой девушке, которая училась в школе. Она ничего не знала обо всем этом; и психиатр сказал ей: «Вашему мужу нужны электрошоки, вы должны дать на это разрешение».

Now, to give you some sort of an idea of an insight and what this suddenly does to an individual: what is the acceptance level of a psychiatrist? You see, it immediately reveals itself. You would take a psychiatrist, if you were to ask him to mock up acceptable people, he would mock up the people he is treating. Then do you expect this man immediately afterwards to bring these people to another level which is not acceptable to him? No. It’s too much to ask of the man to shift his acceptance level in actual play. That’s a shuddering sort of a fact.

его?»

Now, if you can – you can establish this for any profession or any entertainment with great ease. If the result is shocking to you and if man’s mental anatomy is then lying before you in its somewhat impure state, why, blame me. Everybody does. All right.

И она спросила: «Это самое лучшее, что можно сделать? Это поможет вылечить «О, да, да, да. Это всегда помогает вылечить, всегда помогает вылечить. Простопоставьте подпись на пунктирной линии. А если вы не подпишете и не дадите разрешения на проведение ему электрического шока, мы вышвырнем его из больницы». Она подписала, и он умер.

During this period a social experiment was conducted in one of the smaller cities of the country in one of the smaller states of the country; place named Los Angeles. And Los Angeles, California, had in it, at one time, a Foundation. The Foundation was almost broke because it simply couldn’t get itself together or pulled together in any way. And I gave the Foundation its head completely, and turned it into a socialist cooperative experiment and watched what happened. And learned by looking at that group of people what happens in cooperative experiments and what people will be subjected to.

У него не было права сказать свое слово по поводу того, нужен ему электрошок или нет.

It is a very conceited thing for a man to suddenly say to himself, „Why, I can forecast exactly what the reactions of everything and everybody will be before I have ever seen those reactions.“ That was the sort of conceit I was operating in, in 1949. I’m not operating in that conceit today; I’ve seen what can happen.

Согласуется ли это... и конечно, я делаю акцент на разуме, а не на какой-то большой, громадной несправедливости... согласуется ли это с тем, что они, по общим представлениям, должны лечить? Что ж, если рассматривать вот эту небольшую область, то это не согласуется. Если рассматривать более широкую область, то это все равно не согласуется.

You have to look. Does you a great deal of good. When you’re walking across the street you – if you want to stay alive, if you’re amongst that small minority – look at the traffic lights and you’ll find out whether or not they’re green or red. Elementary step, isn’t it?

Вот человек – он хороший парень; он работает всю жизнь, он пытается помогать людям, он делает то, он делает се, но в последнюю минуту кто-нибудь обязательно достанет дубинку и отделает его как следует. В этой вселенной существует одно несоответствие: то, что, по ее словам, она делает, противоположно тому, что, по нашим наблюдениям, она делает.

But you could sit in the hotel lobby and say to yourself, „Now, when I go out across the street there will probably be a short in the main switchboard of the police department, in such a way that there will be no traffic lights, so they will all jam red, and I will go out of the lobby and walk across the street and I won’t have to look at the traffic lights.“ It’s always a good thing, in this universe, to look at something. Well, I’ve had three years of looking. In those three years I have seen techniques which were pretty good techniques – a lot of them – misused, abused, turned wrong side to, misunderstood, shaken up, re-explained. I’ve also seen them used very expertly. But in those three years, until a few months ago, there was no technique that one could say, without much doubt in his own mind, „If this technique is put into the hands of an individual, it does not and will not carry with it a great deal of damage if misused, and will, if used properly, do about all the good that can be done in this universe.“

Так вот, когда в обществе количество подобных отвратительных действий в целом превышает количество действий, которые мы, как предполагается, поддерживаем, мы считаем, что общество опускается в низ Шкалы тонов. И когда это соотношение переваливает за 50 процентов, общество начинает очень быстро катиться вниз, и это явление известно нам как нисходящая спираль.

The technique is one thing in its theory. It is another thing when I apply it. It is another thing when it’s taught and an auditor applies it And it’s quite another thing what happens to it when it gets to the fifth-, sixth-stage and way out into the public It’s important to know that, you see. A technique itself does an evolution by being handed on from person to person. And you have to go out there to the fifth-, sixth-, eighth-, fifteenth-stage and look at the technique after it arrived there – not to suddenly make up your own reality about it, but to look at it for what it is, what’s it being used for and what’s it doing in people’s hands. And when you look at that you’ll go back immediately and sit down in your office and say, „Let’s see, let’s have a considerably different technique about this. Ahem.“

Да, первое, с чем мы сталкиваемся, так это с тем, что Жизнь, по-видимому, не делает того, что, по ее словам, она делает в этой вселенной. Она говорит, что делает одно, но в действительности мы видим, что она делает другое. По крайней мере, такое происходит часто. Когда врачи считают, что убивать – это также хорошо, как лечить, то это кажется очень странным, не так ли?

It’s very wonderful that these techniques have produced in the hands of people who are quite sincere, very excellent results. It’s also quite remarkable how far they have often gone off the track. But today, we can sum up the whole of processing in a sentence: Don’t think, look! That’s Scientology. That’s all there is to it Don’t think, look.

Вот человек направляется в какое-то место, которое рекламировали как место, где помогают людям, но в результате ему ломают позвоночник или он становится совершенно неспособным. И он не может ничего сказать по поводу того, нужно ли, чтобы с ним произошло это или нет. Большое несоответствие.

You think that’s simple? Well, girl delivered little Diana to us while we were down in Spain. And perhaps she was a little tired or something, but I kept asking her – trying to find out a couple of very salient points, and she never answered the question asked – very remarkable degree. You say, „Weather?“ And she would say, „Well, historically speaking…“

Если рассматривать это в масштабах государства, то можно увидеть, что правительства постоянно предают свое население, это происходит снова и снова. Снова и снова. В Латинской Америке это происходит испокон веков. Появляется какое-то правительство, которое представляет все в радужном свете и говорит: «Дела пойдут лучше», но как только оно приходит к власти, оно тут же набрасывается на людей и порабощает их даже в большей степени, чем предыдущее. Таков обычный цикл.

That’s what? That’s just not looking. They get to a point where they not only don’t dare look, but they don’t dare think about what’s to be thought about They can’t communicate about what’s being communicated about And that is just the lower stage of „Don’t look,“ you see?

Значит, что-то идет не так, раз все это происходит снова, снова и снова.

„Don’t look,“ then, becomes a gradient scale of „First – think about it first, and then look.“ That’s why you have roadmaps. They tell you all about it before you get there. That’s the trouble with the whole – trouble with an occluded case: he has to know before he goes; he has to know, think about it before he can be and he’s so busy thinking about being that he never is. It’s simplicity itself. You see this?

Да, что-то определенно идет не так, но нужно было заглянуть довольно глубоко, чтобы выяснить, что же идет не так.

So we move out a little bit deeper into this problem and we find out that he isn’t just thinking before he goes. He’s setting up the problem before he thinks about it Oh, this is really getting interesting. We’re into the field of science now. You set up the problem before you think about it and then you accumulate data, which preferably is not related to it And if you accumulate enough of this data and you put it on enough pieces of paper in enough files, it’ll impress somebody. Science. Now, that’s a little bit hard on science. Science was struggling along without a lot of things, but it could have looked. All right.

Это кажется забавным, и, возможно, это не бросается вам в глаза, но... ужасная вещь, чтобы рассказывать ее аудитории... но существо или сущность, которая являетсябессмертной и которая не может делать ничего, кроме как выживать, вынуждена как одержимая сражаться, поскольку она боится, что не сможет выживать.

Now, we get the person who is worried about having to set up the problem before they think about it. Now, we’re getting toward normal now. And then we have the person who, of course, doesn’t dare worry. He doesn’t dare worry, because if he worried he’d have to set up the problem and if he set up the problem, then he’d think about it, you see. And then if he thought about it hard enough he might look. So you go out here in the street and you see people walking up and down the street, they’ve got big thick glasses on. That’s to help them look. And you ask people, „What are those glasses for?“ And they will say, „For looking, of course.“ That’s just it; they expect the glasses to do all the looking. Back of the glasses they have a pair of eyes, which do the looking through the glasses for the person. In other words, let’s get this removed as many times as we can get it removed so we don’t have to look.

Тэтан просто не может делать ничего, кроме как выживать. Таким образом, нам нужно добавить к этому такую вещь, как принуждение. Как только вы осознаете это, вся проблема развалится у вас в руках.

Now, we say what about feeling? If looking is so important, what about feeling? Well, I’m afraid you’re dealing with the same thing. Feeling is condensed looking. If you just shorten up the time span of a glance, you will get waves jamming up dose enough together to produce feeling. Looking produces a sensation. If you can’t get a sensation by looking at some of the girls that you see on the streets here in Philadelphia or who are right here in this congress, I feel for you. I’ll give you the address of a good auditor.

Выживание как основная движущая сила существования подходит для хомо сапиенса во всех отношениях. Оно представляет собой то, что он делает. То, что он делает, можно сразу же свести к выживанию, что вполне понятно. Да, он пытается выживать, несмотря на те препятствия, которые ставит перед ним МЭСТ-вселенная. Вот что он пытается делать, как он считает. Но если мы посмотрим на то, что стоит за всем этим, то мы увидим это несоответствие: человек говорит, что он пытается выживать, но он только и делает, что погибает.

Now, see how far we have gone in the history and development of Scientology. See where we’ve gone exactly; we’ve gone that same track. Went way back in the past. Example of Sigmund Freud: Fool around with a person’s past long enough and he’ll get into present. There’s some truth in that If you wipe out enough past, he hasn’t got any past to think about; and that was Dianetics.

Вы знаете, что перейти улицу, не увидев при этом светофор, – это тот еще фокус? Это тот еще фокус! Вам нужно очень сильно постараться, чтобы получить какую-то травму в этом обществе. Все общество устроено таким образом, что вы не можете получить травму. Вы не можете получить травму. Вы понимаете? Вы видите, какой ужаснейший конфликт и какую логическую мешанину все это может породить – если пытаться с помощью силы, плети, побоев или уговоров заставлять выживать что-то, что не может делать ничего другого? Такова самая печальная сторона всего этого! Это самое плохое, что может с кем-то произойти.

Now, we had there a workable therapy. It is a therapy which is fully as workable as… Well, I know this; I don’t think a therapy can be worked out about the past that we haven’t beaten around one way or the other. I set it up all one day on symbolic logic and worked out the equations of all possible therapies, and then just started dealing them off the top of the deck – not the bottom of the deck as some auditors think I do – but deal them off the top of the deck to a number of auditors. Sure, they’re all workable. Some things are much hotter than others, some things are much cooler. But the point is that therapies which wipe out the past ended with Dianetics.

У греков была одна драма... помнится, это был молодой человек, который хотел жить вечно. О, он прожил тысячу лет, и один за другим... он был молод, красив, и он видел, как умирают его друзья, как все вокруг меняется, он выпадал из всего этого и выпадал из всего этого, и он не мог умереть. Ужасно. И конечно, в конце концов он просто начал умолять богов, принося в жертву все и вся, чтобы они даровали ему смерть.

I don’t think anybody here will disagree with me when I say that Dianetics does quite a piece of work in the matter of Lock Scanning, running engrams, processing out efforts. The bulk of the cases to which it’s addressed, something will happen to that case to improve it, because of this alteration of the energy pattern of the past That’s Dianetics.

Если бы эта драма была написана в этом обществе в это время, то она закончилась бы... конечный результат состоял бы в том, что он не смог бы умереть. И она закончилась бы на такой вот мрачной ноте апатии.

We had to move out from that, however, because the answer is not contained therein. The answer is in a field above the echelon of modern scientific definition as it existed in 1950. One had to go ahead and find out a very, very great deal about this thing with which we were dealing, which was life in a universe consisting of space, time, energy, matter. And we found out that just by taking the pattern of life’s behavior in this universe and by tracing that very carefully we could find out what life was trying to do in the universe. And if we found out what it was trying to do and how it was doing it, we would, of course, obtain from that a process which would be intensely workable and which could get out to fifteenth-hand without going too far wrong.

Но именно это и происходит. Все скрывают этот факт. Но человек может выживать на различных уровнях; человек может жить на различных уровнях.

How could it get to fifteenth-hand without going too far wrong? Well, it’s because the vectors of existence would be so consistent with the processing itself that life itself would hold the process true to itself. You enlist for a „police force“ on the process, in other words, the whole of beingness.

И когда общество начинает слишком старательно заниматься выживанием, оно становится очень, очень и очень несчастным. Его состояние все ухудшается, ухудшается и ухудшается, и уровень его выживания, интерес, который оно проявляет к жизни, значительно снижаются. И чтобы достичь такого уровня, на котором люди могут быть немного более счастливыми и немного более свободными... это желательная цель, и это не просто цель, состоящая в том, чтобы заставить кого-то выживать, поскольку человек не может делать ничего другого.

In 1950 – I was running across some old tapes and notes, said, „The closer we can approximate the function and action of the mind with the process itself, the better the process will be.“ It was a good forecast because that’s what we’ve done. Now we find out even more intimately what life is trying to do, and we know and have workability that we did not possess before. Very well.

Но вы, по-видимому, можете взять какого-нибудь человека и, используя принуждение того или иного рода, свести его с ума. Он не умрет, вы понимаете. И это единственное иевыживательное действие, которое тэта, Жизнь, может сделать: сойти с ума. Это последнее решение: «Вы свели меня с ума. Теперь я душевно больной, мне крышка. Перестаньте наказывать меня».

The history of Dianetics and Scientology, because history books stress organizations, is conceived by many to be the history of organizations. Other people who are individual-conscious conceive it to be, maybe, the history of a man. And neither one of these things is correct This isn’t a history of me. I have nothing to do with this as far as a life cycle is concerned, because this would have eventually happened somewhere. I don’t know, maybe I made it happen a couple of months earlier.

Само безумие возникает тогда, когда человек не может разрушить себя каким-либо другим способом; он должен стать душевно больным, он должен впасть в бессознательность и в состояние незнания. И это столь небольшое количество факторов и является безумием. Это единственное, что может произойти с Жизнью. Ужасная мысль, не так ли? Не существует никакого пути, ведущего наверх, но существует путь, ведущий вниз.

But the point is, sooner or later life itself would have gotten fed up with this deterioration in this universe and would have made a wild line rush to come up. Sooner or later this inevitably would happen. And as I say, maybe I’ve just speeded it up a little bit. Very well.

Духовное существо, которое прошло определенную кривую, по-видимому, может вернуться и начать новую жизнь (согласно данным парасаентологии), и в течение короткого времени, надеясь на то, что все будет хорошо, оно будет продолжать выживать, но потом оно снова начнет двигаться вниз с еще большей скоростью, поскольку все не идет так хорошо. Духовное существо не может выживать как хомо сапиенс.

The line rush has been made. This does not say that there is not a future of development, but it does say that we can sure be awfully comfortable about what’s been dropped. There’s an enormous number of things left to know, and none of them with any great high priority. We can know these things a long time in the future and we’ll still be all right. Because what we’ve come up to is a process which itself delivers into the hands of the person processed a knowingness about existence. And so we don’t have to teach what existence is; this person comes to know what existence is.

Таким образом, у нас есть это несоответствие в базовых знаниях, которое скрыто от всех, даже от него самого, и которое заключается в том, что он не может делать ничего, кроме как выживать; он не может делать ничего, кроме как выживать... на самом деле это слишком ужасно, чтобы кто-то мог посмотреть этому в лицо. И человек в ответ заявляет, что он должен выживать. И эти два факта не согласуются, они ввергают человека в неистовство, и он начинает прибегать к жестоким наказаниям, несправедливости, предательству, разрушению и страданиям в знак протеста против неправды, заключенной в идее о том, что человек должен очень много работать, чтобы выживать, тогда как человек не может делать ничего, кроме как выживать. Вы ясно понимаете это? Это кажется практически идиотизмом, и тем не менее это очень многое объясняет.

If you process somebody – if somebody wants to do some research, the best way to do some research is just get processed and get processed more and more and more and more and more, and you can really process out to the thin wavy nothingness with great ease in one direction – that’s the direction of thinking about it Now, you can probably process out to the point where you can throw lightning bolts around. I don’t know, I haven’t seen any lightning bolts lately and I myself am rather lazy about lightning bolts; they’re so easy to manufacture from the public service company.

Являясь телом, Жизнь по меньшей мере может делать вид, что она умирает. Большинство обществ начинают делать это... когда они действительно опускаются по шкале, они начинают делать это все более и более эстетично. Они кладут трупы и так далее, они зажигают свечи и воскуривают благовония, они... чем дольше существует общество, тем более оно... пока оно в конце концов не начинает устраивать шумные мероприятия в связи с этим, как это делают китайцы. Потрясающая церемония.

But you can go into the direction of how do you make matter and what’s its composite, or in the direction of how do you think about it, with great ease in processing, either way, and answers start turning out faster than a public stenographer could possibly take them down. And any one of these answers would be really eye-openers to somebody operating without any knowledge of what we are doing here. If you suddenly walked in with a few paragraphs taken from some preclear concerning the formation of this or the formation of that, you would undoubtedly find somebody, whose science applied to that, very interested in it (I’ve had this experience several times lately.)

Я не прошу вас поверить в бессмертие, но когда вы проводите процессинг преклиру, вы не можете не обнаружить такой вот ужасный факт: что этот преклир боится выживать, но не может делать ничего другого. Он все время говорит вам правду о том, что его действиями движет выживание. Он говорит вам правду. Таким образом, мы видим эти огромные несоответствия: «Чтобы выживать, нужно погибнуть», «Чтобы погибнуть, нужно выживать».

It’s much better to have the formula of knowing how to know than it is to have the data which is to be known. I think you will agree with that Well, that’s the direction we’ve been going.

Поэтому Шопенгауэр говорит: «Способ совладать с жизнью – это умереть». Поэтому Зенон в далекие времена Римской империи говорил в своей Apatheia: «Зачем делать что-то с этим, ведь с этим все равно ничего нельзя сделать. Поэтому не нужно даже пытаться, ведь именно это вас и пытаются заставить делать, чтобы доказать вам, что вы ничего не можете с этим сделать» – Apatheia.

Now we’ve run a gradient scale from the past on up to the present. The whole past is very complex; the present is very complex. But in the midst of these complexities there were certain simplicities which, when known, delivered into a person’s hands a great deal of information which he could use in the business of living.

Так вот, во всех философиях прошлого существовали сторонники гибели:

The history and development of Dianetics and Scientology is a natural evolution. It is not an invention, it is not a creation; it is a natural evolution of at least some part of life getting very fed up with running the same cycle. And life sooner or later would have burst through with these things and delivered from some quarter or another, I think, almost identically the answers which I am giving. Because these answers are tremendously fundamental.

«Давайте все умрем. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, давайте умрем». И существовали сторонники выживания, которые говорили: «Что ж, мы не только можем жить, но мы можем жить хорошо и быть счастливыми». Таким образом, мы сразу же получаем эти две философии.

In the Encyclopaedia Britannica of, I think, the eleventh edition – certainly the thirteenth edition – you will find an article under the heading, „Time and Space.“ It’s a beautiful article. It doesn’t start with the words but it certainly starts with a feeling of no responsibility and ends with the final line of no responsibility concerning time and space or information therefore. It says, ‘Time and space are not a problem of science. They’re a problem of psychology.“ No responsibility.

К сожалению, неосуществимой философией является философия гибели; это неосуществимая философия: «Давайте не будем жить. Давайте попробуем жить на достаточно низком уровне шкалы, чтобы мы могли притворяться мертвыми, оставаясь все еще живыми». Это на самом деле невыполнимая философия, хотя вы обнаружите, что ее пытаются применять в этом обществе на каждом шагу.

I’m rather interested, by the way, that they say that time and space is not a problem of science, that it’s a problem of psychology. That’s very beautifully stated, but the main point here is that the thirteenth edition was saying, „We don’t know a definition for time and space. Time and space are problems of psychology.“ Oh!

Вот вы заходите в пивную, и в этой пивной вы увидите ребят, которые нашли для себя очень замечательное решение: они просто находятся в бессознательности.

The last time I looked the people that were really using time and space were the physicists. And they couldn’t move off of their left foot without knowing what space was. They just couldn’t move so they haven’t gone anyplace. They’re around playing with popguns or something – atom bombs. They’re fooling.

Если вы сядете в поезд... я не знаю, почему это происходит, но практически каждый раз, когда я сажусь в поезд или на пароход, по крайней мере один пассажир говорит мне: «Знаете, у них должны быть капсулы или что-то в этом роде; когда садишься в поезд, принимаешь одну такую капсулу, а когда выходишь из поезда, она прекращает действовать». А последний оказался очень изобретательным и сказал:

What’s time? What’s space? Everywhere you look, physics textbooks, anyplace else, it says, ‘Time is change of position in space.“ And „Space is associated with time.“ And „Energy is the change of a particle in space.“ And ‘Time is a manifestation of space and energy.“ And „Matter is a manifestation of space and energy.“ And „Space is a manifestation of time and energy.“

«Нужно, чтобы у них было несколько разных капсул, которые выдавались бы вместе с билетом в зависимости от того, как далеко человек едет». Решением, конечно, является находиться в бессознательности и не знать, что ты выживаешь.

Did you ever hear about the old – the snake, you know, that grabbed himself by the tail and ate himself up? Well, that’s what happens in that definition. Yes indeed, it was a problem of psychology; I don’t know who needed the psychologist.

Так вот, что касается уровня приятия в процессинге... это очень интересно, если при работе с большинством преклиров вы начнете давать им в форме мокапов (и с использованием вилок) анестетики, морфий, что угодно еще, что вызывает бессознательность. Кажется, что вы просто одитируете, одитируете, одитируете, а эти вещества... вы просто не можете смокапить их в таком количестве, чтобы удовлетворить эту жажду.

Well, what were time and space? Well, if life didn’t have a good statable definition for time and space which did not immediately reevaluate itself in two other definitions which evaluated themselves in the first definition… That’s, by the way, no answer. If you did mathematics that way (the way they’re often done), you would get the answer as just the answer, which would be the answer which you had already said you would get before you got the answer. So you would have the answer before you got the answer, and this would be useless to you. So they’d had to stay below that echelon and have been penalized rather heavily for it Because they didn’t include, then, the mind into the field of science.

Сначала нужно, чтобы этот парень растрачивал все это впустую, понимаете, потому что он не может это иметь, он знает, что он не может это иметь. В конце концов вы приводите его в такое состояние, что он на самом деле становится способен иметь то, что вызывает у него бессознательность, и потом вы наполняете пивом Тихий океан, вы заполняете фенобарбиталом все пространство отсюда до Арктура, и он принимает все это, его банк просто не может насытиться этим. Это огромная жажда бессознательности. И если бы вы не знали этих данных о преклире, то вы продолжали бы пытаться сделать его более осознающим.

In past societies, as nearly as I can judge, when the mind has been included at all into the field of science it has been „How did one make a slave with less unit time per individual?“ That was the main idea. The emphasis was on training, discipline, punishment, and that of course was naturally a sort of a dwindling spiral. It would run itself out sooner or later.

Общение зависит от высокого осознания и способности создавать больше пространства. И вот вы берете кого-то, кто стремится лишь к тому, чтобы находиться в бессознательности и таким образом не выживать, и вы говорите ему: «Давай, парень, создай немного больше пространства». О, нет. Нет, ему это не нужно. Это поможет ему выживать!

Now, therefore we were dealing with restriction every time we dealt with the mind, and we got a closer and closer restriction of the mind and limitation of its liberty, limitation of general freedom, and so we got the cycle of the MEST universe. Uniformly got the cycle of the MEST universe, which is birth, growth, decay, death.

Так вот, возможно, вы даже не осознаете до конца, насколько идиотской является эта проблема. В настоящее время с ней напрочь отказываются иметь дело, и доходит даже до того, что, хотя большинство людей смутно признают существование такой вещи, как человеческий дух (и это происходит на большей части территории Земли), это считается чем-то постыдным.

Even the Vedic knew that The Vedics were very, very naive people. They were very clever people, they were very young, they were enthusiastic, and they thought life was worth living! And they gave forth many formulas of this character. And one of those formulas is that cycle of creation-destruction. It’s a very, very wise, usable thing.

«Ну, да, когда я был моложе, я ходил в церковь» – так всегда говорят. Я не совсем понимаю, какое отношение к этому имеет церковь. Меня это озадачило недавно. Но вам будут говорить это: «Да, когда я был моложе, я верил в это. Но потом я, конечно, осознал, что...»

But this sort of thing had never been integrated with modern science. If you said, „The Vedic people“ and tried to get into science on this phrase, somebody would have said to you, „Oh, you mean, oh, you’re studying ethnology or anthropology?“ Something of the sort. And they wouldn’t have admitted that you were studying science.

Научный мир сегодня ужасно заинтересован в том, чтобы учить людей, учить их, понимаете: «Такой вещи, как человеческая душа не существует. Вы понимаете это. Конечно, у вас, студенты, может быть свое мнение на этот счет, но на самом деле такой вещи, как человеческая душа, не существует. Вы это знаете».

The evolution of a match as you strike it is just that: birth of the fire, growth of the fire, dwindling of the fire and vanishment of the fire. Everywhere you look in this universe you’ll see that same cycle, same cycle. All right.

Если бы вы зашли в классную комнату, где преподают физику, и попытались убедить сидящих там студентов в том, что в этой вселенной существует что-то, что способно производить энергию, не используя при этом какое-то другое топливо, то вам сказали бы: «Это противоречит закону сохранения природы». И вы могли бы тщетно просить их указать вам, в какой резолюции сената или палаты представителей или в каком законопроекте это написано.

Life, sooner or later, would have gotten dose enough to the bottom of the cycle to make an explosion on the subject of knowledge itself. And evidently did.

Вас, кстати, могли бы попросить, чтобы вы изменили массу чего-нибудь, создав энергию, из которой эта вещь состоит, поскольку эти ребята многократно демонстрировали, что они могут тем или иным образом взять время, пространство, энергию и материю и показать, что все это по-прежнему находится на месте.

The funny part of it is, is – by the way – I never went into this cycle for the reasons that turned out. In other words, I never started to study this because I thought that the world was in terrible shape. I started to study it because it seemed to be awfully neglected.

Они проводят очень хитрые эксперименты. Они берут что-то и сжигают это, они собирают все выделившиеся при этом газы и пепел, и они взвешивают все это до сжигания и после сжигания, и вес оказывается одинаковым, не считая влаги, которая испарилась при нагревании. И они окончательно доказывают, что материю невозможно уничтожить.

I remember the first time I considered it was neglect – it was the field of aesthetics that interested me, not the field of the mind. I remember going into the English department of a university where I was unfortunately incarcerated at the time (as so many of you have been in universities) and I said, „I’ve just discovered something very interesting, that Japanese poetry and English poetry register with more or less the same pattern on a Koenig photometer.“ (Very crude device. Today we have oscilloscopes, and so on, which do much better work.) The old Koenig photometer consisted of four mirrors which rotated and showed you the pattern of the variation of a gas flame as you spoke against a diaphragm. Very, very old device.

И если вы покупаетесь на это как преклир или если ваш преклир покупается на это, то в следующий раз, когда он попытается стереть это факсимиле, брррр. Ужасно.

And you got, more or less, the same tape for all kinds of poetry. This told you that there was something about language and rhythm which was recognized by every mind, no matter where or how trained. It told you that you might find that to be the case. That was science tying in with the mind, the aesthetic of the mind.

Но вы можете найти других людей, которые просто вшть-вшть, и ничего нет! Вся эта энергия исчезла. Но человек, который действительно верит в сохранение энергии, находится в плохом состоянии, поскольку он поверил в то, что энергию невозможно уничтожить, что ее можно только преобразовать. И эта вселенная очень хотела бы, чтобы вы поверили именно в это. Она на самом деле озабочена выживанием; она будет выживать несмотря ни на что. Ее пространство будет выживать. Великие поборники этой вселенной утверждают, что пространство – это пространство – это пространство. Таково их определение слова «пространство»: пространство.

And the English department, they looked at me blankly. And they said, „Yes, we can see these two tapes are alike. What did you say these are two tapes of? Of what?“

«Пространство – это пространство» и «Две вещи не могут занимать одно и то же пространство». Коржибский. Он неправ, к сожалению, неправ. Две вещи могут занимать одно и то же пространство, и одна вещь может находиться в двух разных пространствах. Но не в этой вселенной. Он забыл это добавить. Он был человеком, который знал много слов.

I said, „It’s a device they have over in the physics department…“

Так вот, когда дело доходит до понимания Жизни, то пытаться понять Жизнь, изучая поведение МЭСТ-вселенной, – это все равно что пытаться узнать все о коровах, изучая их колокольчики или что-то в этом роде, поскольку это не дает нужных результатов.

„Oh, you’re from the physics department What are you doing over here in the English department? The physics department…“

Вы не сможете понять Жизнь, пытаясь понять грязь. И это можно проверить исключительно эмпирическим способом. Я полагаю, что в течение трех с половиной тысяч лет, которые описаны в истории, люди пытались разрешить проблему Жизни, говоря, что она является грязью. А какой-то парень решил, что человеческий дух, как его расписывают в определенных материалах определенные организации в мире, пытаясь заставить людей поверить в это, является не совсем тем, чем он является, и Жизнь не обязательно должна представлять собой материальную вселенную, и он решил, что вещи не обязательно должны быть, и таким образом он посмотрел на эту проблему. И потом совершенно неожиданно стало возможно в значительной степени изменять умственное и физическое состояние человеческого существа. До этого момента изменения были очень ограниченными. Человека можно было положить на колоду для рубки мяса и отрезать ему голову, и это определенно вызывало в нем изменения, но считалось, что это нехорошо.

That was my introduction to specialization. I found out that you weren’t supposed to think about things in another department when you were working in one department, no matter what you found out You got this beautiful picture of the snake devouring himself by his own tail.

Так вот, если мы посмотрим на все это, то мы обнаружим, что мы изучаем что-то, что в этой вселенной является ничем. Поэтому изучать это, конечно, очень трудно.

Well, we have – the whole field of the mind having – has been shunted, sent over this way, sent over that way. It’s been sent… (I don’t want anybody to laugh here because these microphones are sensitive, both are very sensitive and a blast of laughter might hurt Mike’s ears here. So let’s be careful on this one.) They turned the field of the mind over to medicine. You see? And medicine, naturally, realized their responsibility for the field of something which in the Encyclopaedia Britannica says is the basic fundamental of physics. But medicine has never pretended to be a science, except when Morris Fishbein writes. (Morris Fishbein. He’s a little known character of the dinosaur area – tyrannosaurus rex species.) Anyway, they turned the mind over, then, when medicine wouldn’t have anything to do with it – the medical doctor, he kind of ran.

Но это не означает, что это является ничем в любой вселенной, и нам не нужно вводить здесь такую произвольность. То, что мы видим вокруг лишь одну вселенную, еще не означает, что мы должны предположить, будто существует только одна вселенная.

Sigmund Freud came up and said, „The mind belongs to medicine first“ And the doctors sure fixed him, if you want to read his history. And medicine eventually sort of took a little fragment of it and then they sort of handed it back, and they gave it over to a specialized field which is called psychiatry. And the psychiatrist, he had it for a little while, he had a little corner of it. He could see it was obvious to him that an insane person jerked. (This, I believe, was his single contribution to the field.) And the surgeon.

Вы сразу же можете ощутить три вселенные. Сразу же. Существует ваша вселенная; вы знаете, что она не обязательно должна находиться в согласии с этой вселенной. И если вы вообще посмотрите вокруг, то вы увидите, что в этом мире, вероятно, есть кто-то еще, и его вселенная не обязательно находится в согласии с вашей – вам никогда не доводилось спорить с кем-нибудь? Таким образом, существует три вселенные, которые вы можете ощутить, и три разных типа идей.

Over in Bavaria there was a blacksmith – you think I’m being disassociating here when I talk this way – but over in Bavaria there was a blacksmith. He was an idiot. Idiot blacksmith over in Bavaria. And he was standing in front of a forge one day, and the forge blew up and a crowbar went through his head, entering in one temple and going out the other temple. And this was written up in a journal (probably the American Weekly, published by Hearst – where they get most of their ideas in medicine and surgery). It was written up as having happened in Bavaria. (I think – you know, they always see ghosts and have strange things happen, and so form-it’s always in Bavaria. Probably you can’t get in there or the communication lines have been down there for so long nobody can challenge you.) But this crowbar blew through the blacksmith’s skull in Bavaria, and it was written up and it got into publications in the United States. And so they said, „We now have the answer to the human mind, which is the prefrontal lobotomy.“

Математик может вывести огромное множество символов, которые будут представлять всевозможные ситуации, не относящиеся к этой вселенной. Так что мы вполне обоснованно можем предположить, что мы имеем дело не с одной вселенной и не с тремя, мы, вероятно, имеем дело с большим количеством вселенных. Это вполне обоснованное предположение. Гораздо более обоснованное, чем предположение о том, что существует только одна вселенная, три или две. Понимаете, такое предположение не является обоснованным. Когда-то оно считалось обоснованным.

I know that you, researching this, would have to really research it to find out, incredibly enough, that that is exactly what occurred. That story from Bavaria does not say that the idiot blacksmith became less of an idiot All it says is he lived. And this, as far as I can find out, is the entire background technology of the prefrontal lobotomy, the transorbital leukotomy and the other „delicate surgical operations which are engaged upon to make the sane of America more sane,“ according to psychiatry. Except practically all the patients either die or lie mo…

Один человек – кажется, его звали Пиацци – вышел и обнаружил восьмую планету. Он был легкомысленным парнем. У него был телескоп, и он направил его на небо. Этот мир проходил через замечательный цикл «не смотри».

But it is the interest – it is the very interesting thing that it keeps people from jerking. They lie there like a piece of protoplasm afterwards and that’s that And so, it has been handed over to the field of the surgeon.

Я не помню, кто это был, по-моему, Гегель. Гегель как раз только написал книгу, в которой он окончательно доказал, что количество планет, составляющих солнечную систему, равно семи. Но появился кто-то и сказал, что есть восьмая. Гегель окончательно доказал... «поскольку семь – это мистическое число, это целое число, и его невозможно разложить на множители» или что-то в этом роде... что может существовать только семь планет. Он доказал это, не посмотрев. А Пиацци направил телескоп вверх, увидел там восьмую планету и сообщил об этом. И все сказали: «Мы знаем, что ее не может быть. Гегель сказал, что больше никаких планет не существует. Все». Знаете, потребовались годы, чтобы кто-то еще снова обнаружил эту восьмую планету.

Everybody’s been playing this game so far of no responsibility, no responsibility, no responsibility on the field of the mind, until it might bring you to the somewhat dangerous and untenable conclusion that the society at large plays very hard at the game of no responsibility. It might be that the society doesn’t take good, solid responsibility for various things.

Говорить, что нечто существует только в одном экземпляре, или говорить, что в чем-то поставлена точка раз и навсегда, – это необоснованное утверждение. Всегда появляется что-то новое. Это, кстати, относится и ко мне. Хорошо.

Well now, it was very unfortunate, it was very, very unfortunate that the psychiatrist turned it over to a machine. The machine was an electric shock machine. And the second they said an electric shock machine did something to the human mind, they turned it over to me. It was an electric machine, wasn’t it? Well, I have some training in electronics, and that’s that So you see, I inherited it.

Давайте рассмотрим некоторые из элементов этой вселенной и выясним, каким образом Жизнь, из какой бы вселенной она ни пришла или чем бы она ни являлась, каким образом Жизнь может существовать в этой вселенной. И не то чтобы Жизнь являлась этой вселенной или была совершенно идентична этой вселенной, но по крайней мере должно существовать что-то общее между Жизнью и этой вселенной, иначе они никогда не соединились бы.

Because we were the most advanced class, at that time, in electronics, which is to say higher level of electronics, which is nuclear fission – we called it atomic molecular phenomena in America – about the first class that was taught in this country. And everybody there, you see, the whole group really represented the higher level of electronics in the United States, and nobody there would take any responsibility for the mind or what it was doing except myself. So you see, I inherited it perfectly honestly. And I can show you its deed. Show you the deed of title and transfer, because the day I read, „The psychiatrist uses an electronic wave to do something to the human mind,“ I became very interested.

Таким образом, у Жизни, должно быть, есть некоторое представление о времени. Это первое, у нее должно быть хоть какое-то представление о времени, иначе никто никогда не смог бы оказаться в одном месте с кем-то еще или многие вещи... не то чтобы это когда-то происходило, но у вас не было бы общего согласия относительно нахождения в каком-то месте. Знаете, у нас не было бы настоящего времени, если бы Жизнь не пришла к некоторому согласию относительно времени.

I said, „What do you know. The medical doctor, the psychiatrist can now tell me some things I want to know. I want to know what is the smallest wave possible?“ And of course, it is very easy to establish that the human mind has in it the smallest wave that we’re going to find anyplace, because it can store such an enormous amount of data in such a little tiny place.

Не существовало бы никакой координации между чем бы то ни было с точки зрения материи. Например, потоки электронов и других частиц невероятно скоординированы с точки зрения времени. Так что Жизнь имеет представление о времени, и МЭСТ-вселенная имеет представление о времени, и таким образом эти две вселенные могут слиться благодаря тому, что у них обеих есть представление о времени. Но мы смотрим немного дальше и говорим: «Что такое время?»

Therefore it must be stored in tiny, tiny wavelengths, smaller than we know about in electronics or nuclear physics. They must be much smaller, by the way, than the wavelengths of ultraviolet. Because, you see, just capacity; because you figure it out and you figure out that the human mind cannot store more memory than a person will need in three months. It can’t store more than three months’ worth of memory if the wave is as big as we have to have it in the field of nuclear physics. So this was beautiful to me. And I went immediately into the field of medicine to ask them, „What’s the length of the wave?“

«Время – это изменение в пространстве». Что ж, прекрасно, но время должно двигаться куда-то. Если вы спросите кого-то, где находится завтра, если вы спросите кого-то, где находится будущее... и, кстати, человек, который живет в этом обществе, ответит вам, что оно находится с правой стороны; обычно оно находится внизу и справа... это будущее. А если вы спросите китайцев, то они, вероятно, ответят вам, что будущее находится слева. Идея о том, что у времени есть местоположение, основана целиком и полностью на том, как вы привыкли читать. Поскольку в любой книге будущее находится справа, и вы всегда читаете слева направо, чтобы попасть в будущее. Время не имеет местоположения.

Now, it might sound funny to you, but do you know, I thought they’d tell me. And I was astounded to discover that the field of the human mind had been inherited by a machine and nobody else was taking responsibility for it And if you wanted to do anything for it at all, you would certainly have to move in and find out why electronics influenced the human mind.

Но если бы вы могли представить МЭСТ-вселенную в виде скоординированных движений, и эти движения просто продолжаются, и если бы вы могли представить Жизнь не как поток массы или энергии, если бы вы могли представить Жизнь как некую стрелку, которая находится сверху над этим изменяющимся движением... Стрелка наподобие этой, которая находится сверху над этим изменяющимся движением. Вот здесь находится поток изменений МЭСТ-вселенной. Жизнь имеет скоординированное видение этого потока изменений, жизнь неподвижна, она наблюдает за изменениями, вместо того чтобы смотреть на это наоборот. Жизнь, очевидно, является тем, что способно приводить в движение МЭСТ, так что человеку скорее кажется, что Жизнь – это что-то, что перемещается.

(Sigh!) That’s a terrible thing to have happen to anybody. Very, very bad. Because you found out that although everybody looked very impressive and although they wore very nice clothes (tweeds usually) and they spoke with this greatest of impartiality about it all, they didn’t know a damn thing.

Если вы можете представить Жизнь, как единичную точку видения этого скоординированного изменения, то у вас появится представление о том, что такое поток времени. Он никуда не движется, время никуда не движется, оно не движется ни в каком направлении; оно выражается в изменении структуры атомов, в изменении структуры частиц и так далее, это просто такой вот постоянный взаимообмен. И по мере того как происходят изменения, жизнь наблюдает эти изменения, затем жизнь оценивает это как изменение, сама она не движется в пространстве, но все эти вещи движутся в пространстве, и это дает вам довольно неплохое представление о том, что такое время.

It was wonderful to behold what was considered data. And it outraged anybody with a scientific training or a background to see what was „data,“ be called data. And ever since, I have been trying to demonstrate the fact that I was not wrong in trying to find out. So if you’ll bear with me, why, I’ll tell you in the rest of this series what’s finally been discovered about the matter. It’s all very simple.

Если вы немного поразмышляете над этим, то все это станет совершенно ясным для вас; в этом нет ничего сложного. Но вот что еще более важно: что же такое пространство?

But ragged as this dissertation may be on the history and development of the mind, it is not even vaguely as ragged as the work itself. For instance, the records I did keep were used to plug up rat holes or something – various people’s – and I seldom accumulated large notebooks full of material, you know.

Невероятное самомнение, с которым какой-нибудь грек (не говоря уже о сотруднике МТИ) употребляет слово «пространство», не объясняя при этом в своем труде, что именно он имеет в виду под этим словом, и использует в своих математических расчетах символы, представляющие пространство, не говоря, что такое пространство, – такое самомнение достойно того, чтобы ему воздвигли памятник, очень большой памятник. Его должен построить Гатсон Борглум или кто-то в этом роде.

I was severely scolded, one day, by a scientist (excuse me, „scientist“ – psychologist) very, very sadly and seriously brought to task for not keeping records. And this fellow said he’d kept records. He showed me where he’d kept records on every electric shock case that had entered into the sanitarium, and he’d kept them for years. And there was the patient’s name and there was the patient’s address and there was the age of the patient, sex of the patient, the general measurements of the patient, how long the patient had been crazy, how many times he’d been put in the sanitarium and how many times he was shocked by an electric shock machine and what kind of a machine it was and exactly what the voltage was on the machine.

Ведь это все равно как если бы водитель трамвая вел трамвай, не зная, как этот трамвай выглядит. Тем не менее у этих ребят была такая вот замечательная идея: «Все должны знать, что такое пространство, потому что мы все согласились, что мы знаем это слово». Что ж, поверьте мне, в этом вовсе нет ничего хорошего, вообще ничего, поскольку мы знаем это слово, пространство: «Это полое место, имеющее неопределенные границы», по-видимому. Если вы почитаете учебники по физике и поизучаете немного этот предмет, то вы обнаружите, что пространство – это что-то вроде полого места, имеющего неопределенные границы, в чем-то.

And I said, „Yes, you’re saying you kept these records. Well, tell me, what did you do with these records and how did you add these records up?“

Итак, возвращаясь к этой проблеме, мы столкнулись с чем-то совершенно ужасным: у нас не было основного определения, просто поразительно. Физики говорили, что это определение относится к области психологии, а психологи говорили, что это проблема, которую должны решать физики; вот насколько они продвинулись в этом деле. Что такое пространство? Что ж, нужно было решить... получить некоторое представление о том, что такое пространство. Хорошо.

He said, „How did I what?“

Отсутствовало основное определение: что такое пространство? Бог ты мой, нет ничего проще. Пространство – это точка видения протяженности, и это не просто набор слов, поскольку, используя это определение, вы можете просто взламывать кейсы. Пространство – это точка видения протяженности. Вот и все, что оно должно представлять собой. В лекциях «Докторского курса» все это очень подробно описано. Но здесь нас интересует только эта ужасно простая штука. Сказать, что что-то является точкой видения протяженности – это до идиотизма просто, но это сразу же позволяет нам больше узнать.

„No,“ I said, „what was the purpose in keeping the records? What did you intend to find out? You know, find out from keeping the records.“

Что ж, конечно, у нас может быть несколько совпадающих точек видения нескольких разных протяженностей, поскольку Жизнь может очень легко создавать пространство, только Жизнь способна создавать статичное пространство. Ага, это что-то новое – статичное пространство.

And he says, „What do you mean? Are you trying to come in here and tell me how to run my business?“

Ну, физики всегда знали, что они имеют дело исключительно со статичным пространством; физики знают все о статике. Мы вернемся к этому через секунду. Физики знали, что пространство является статичным; нет ничего необычного в том, что человек может создавать статичное пространство; пространство является статичным. Но так ли это?

Well, his defense was not adequate. And I went so far as to take hold of these sheets of paper, and going over several of them I noticed that it referred to the admission-discharge records of the sanitarium. And I went and asked a girl if she would let me see these. And you know, I worked for about a half an hour until this fellow stopped me rather impatiently and says, „Well, I know what you’re saying there and what you’re finding out I did draw a conclusion from these. I remember now. Two or three years ago we drew a conclusion that a person who was shocked with an electric machine uniformly stayed in the sanitarium three weeks more than a person who was never shocked on an electric machine.“

Мне не хотелось бы говорить это во всеуслышание, потому что кто-то может воспользоваться этим и создать еще более мощную атомную бомбу. А нам это не нужно.

I said, „Wait a minute now, you’ve given me a very wonderful conclusion. What conclusion did you draw from this: that electric shock was harmful to the human brain?“

Что касается пространства в этой вселенной, то забавно здесь то, что это пространство не является статичным. Мы не живем в статичном пространстве. Скорость, с которой в этой вселенной создается новое пространство – в МЭСТ-вселенной, – составляет, вероятно, единицу поделенную на с. Новое пространство. Таким образом возникает видимое движение якорных точек вдоль последовательной и непрерывной линии.

He looked at me very blankly. And for the first time I realized this man did not know he was treating the human brain – or the human mind. This was a new thought to him. What he was doing was making records of things that were wheeled in on an operating table and put in a machine and you pulled the switch. And you made these proper records and you put them back in the files again. He was not treating the human mind. This did not occur to him.

Если подставить это в теорию Эйнштейна, то она будет работать. Я имею в виду, это удивительно, но вот оно пространство. Пространство – это «новое пространство, новое пространство, новое пространство», понимаете? «Новое пространство, новое пространство», все время новое пространство, совершенно новое пространство.

You don’t believe that You don’t believe that anybody could operate like that and remain that shallow. Well, I think they have to remain that shallow in the face of consistent and continual failure, to remain sane. They couldn’t immediately say to themselves, „We’re here to help people’s minds.“ If they said that to themselves and said, „That’s our goal,“ it would mean immediate failure, and man doesn’t like to fail So he says, „We’re scientists. We keep records. We have a sort of a sanitarium here; it’s a jail.

И конечно, в каждом совершенно новом пространстве появляется совершенно новое пространство, поскольку происходит изменение положения частиц. Поэтому это новое пространство: частицы света, которые являются наиболее подвижными из тех частиц, что мы наблюдаем в этой вселенной, движутся с определенной скоростью... частицы света. Хорошо. В каждом новом местоположении они являются новыми якорными точками. А они занимают новое местоположение с очень большой скоростью, которая измеряется ими самими, и Жизнь наблюдает это.

And when people are jerking, why, we bring them in and we cut a section of the brain or we give them a shock and what do you know, they don’t move afterwards. In fact, it is so successful that we usually have to send a trained nurse home with them at sixty dollars a week or thirty dollars a week in order to care for the body needs of the patient for the next twenty or thirty years.“ Pretty sad.

Здесь мы имеем дело с чем-то, что мы в какой-то степени считаем высшим пределом понимания, потому что мы говорим: «Скорость света составляет...» Понимаете? Мы говорим, что это 300 000 тра-та-та километров в секунду. Это скорость света. Но мы говорим «километров в секунду», и когда мы говорим «километров», мы говорим о пространстве.

Well, the history and development of the human mind is a contest between mercy and brutality. Somebody comes along who is foolish enough to say that it is bad to abuse human beings, that things could be better, that we could do something. And he says this into the teeth of a stream which is sweeping away the years and the lives and the happiness of peoples by too many millions to count And of course, it’s quite a shock to suddenly start going up against that stream. This universe is rigged to follow that stream; it is explicitly designed as a trap which goes from the cycle of greatness to nothingness, which is exactly backwards to the direction life tries to go.

Но если бы мы считали, что каждая частица создает новое пространство каждый раз, когда она оказывается в каком-то новом местоположении относительно других частиц... какое-то новое положение относительно других частиц, и у нас появляется новое пространство, понимаете? Таким образом, мы видим, что пространство создается с той скоростью, с какой движется каждая частица.

And that is the only way life itself can fight and contest this universe. It’s trying to turn the cycle around. And yet life itself becomes suborned and becomes so beaten that it starts going down the track, downstream, and every once in a while makes a faint effort or a strong effort to turn around and go up what is upstream for this universe. Life at large has, evidently, an enormous urge toward cooperation, love, goodness, mercy, ethics, justice and other things which are pretty hard to find. It evidently has a large and inherent amount of these things.

Не выглядите такими потерянными. Все это неважно.

Now, it comes up against a formation and a structure which says, „Force, viciousness, brutality, uncaringness, individuality in terms of heavy mass, empty space,“ and you get the contest And part of life could be said to operate on a beaten level. It agrees that force, brutality, love, justice are bad things – that love and justice are bad things, that force and brutality are good things. It agrees on this. And agreeing, of course, just merely becomes a part of the universe.

Единственное, что представляет важность во всем этом... если вы хотите создать атомную бомбу. Энергия – это поток частиц, энергия сгущается и превращается в материю, и мы снова оказываемся в материальной вселенной. Мы можем замечательно позабавиться с этим. Но эти частицы являются якорными точками, так что мы имеем дело со множеством относительных пространств, а не с кучей якорных точек.

And on the other hand, life fighting back up against this, trying to uphold a moral, ethical level has a pretty hard struggle. Because in a society which has already begun to believe that the machine is greater than the man, you have a society which has already decided that force, brutality, injustice, betrayal and hate are the best things to have around. It’s already decided that.

Вы понимаете почему?

Now, you turn around and tell this society about justice, and so forth. The society at large will agree with you. „These things are good,“ they will say, but they say to you, „are they attainable?“ And that is the main contest.

Вместо того чтобы сказать, что у нас есть это пространство, заполненное якорными точками, которые спрессованы и образуют плотный объект, мы скажем, что этот плотный объект представляет собой совокупность относительных пространств; это имеет больше смысла, поскольку это лучше работает в процессинге.

And that is the story and that is the history of Dianetics and Scientology. It is simply the history of life trying to turn around and go upstream again.

Но давайте рассмотрим одно очень, очень серьезное упущение: оставить человека, не дав ему никаких определений, – это самый грязный трюк, который могло проделать с человеком полученное им наследие, и когда-нибудь я расквитаюсь с этим наследием.

Let’s take a break.

Когда мне было два года, у меня была «Книга знаний»; отец купил мне «Книгу знаний». Я не знаю, что он ожидал от меня, что я должен был с ней делать; я не мог поднять ни один из томов. И я помню, что на обложке одного из этих томов была изображена очень, очень красивая девушка, и она, вероятно, читала «Книгу знаний». И там была надпись «Наследник веков». Это должно было быть слово «наследница», но там был «наследник». «Наследник веков». И они лишили меня наследия, поскольку там, похоже, отсутствовали самые основы. Одна из основ, которой там не было, – это то, что указывает на отсутствие чего-либо, а именно ноль; там не было ноля.

Знаете, каждый говорит: «Ну, ноль. Вы знаете, что такое ноль. Вы хотите завалить арифметику? Вам следует знать, что такое ноль. Это бублик. И вы пишете его на бумаге. Вот и все. Но если вы не знаете этого, то вам лучше бросить это дело». Вот примерно и все, что математикам известно о том, что такое... о нуле.

Но, к сожалению, математика сразу же вступила в игру, поскольку, как выяснилось, математика является сервомеханизмом человеческого разума. Или человеческим разумом... если математики не согласятся с этим, ведь математика священна, мы это знаем. Итак, мы просто сформулируем это вот таким образом:

«Давайте превратим человека в раба». Человеческий разум является сервомеханизмом для всей математики, потому что математика – это то, с помощью чего человек решает проблемы и задачи; человеческий разум является сервомеханизмом для всей этой математики. Так что давайте посмотрим на все это прямо сейчас и решим раз и навсегда, что не существует никакой проблемы, связанной с этим микрофоном, не существует никакой проблемы, связанной с этим стаканом воды, не существует никакой проблемы, связанной с этой трибуной, не существует никакой проблемы, связанной с этими прожекторами; существует проблема с управлением этим отелем, но не существует никакой проблемы с самим отелем. Не существует никакой проблемы, пока нет никакого разума, который мог бы придумать проблему. Иногда это трудно довести до понимания людей.

Вот вы ведете автомобиль по улице, и вы понимаете, что не существует никакой проблемы ни с одним из этих автомобилей, но кто-то говорит вам: «Ну, да, один из этих автомобилей может налететь на бордюр, он может врезаться в другой автомобиль и разбить вдребезги еще один автомобиль».

И вы спрашиваете: «Для кого это является проблемой?»

Это проблема для водителей. Этот человек начнет говорить вам: «Это проблема для автомобилей». Это не является проблемой для автомобилей. Сломаются ли они, будут ли они усовершенствованы, будут ли они потреблять меньше бензина, больше бензина или заедут в стерню, – это вовсе не является для них проблемой. Они никогда не думают об этом; они просто делают это. А если автомобиль ломается и на этом ему приходит конец, что ж, значит, он сломался и ему пришел конец; другими словами, здесь нет никакой проблемы.

Вы видите, как светятся неоновые лампы, и эти неоновые лампы говорят... я не буду вставлять здесь рекламу... итак, эти неоновые лампы говорят: «Кока-кола». (Это уже больше не реклама, это просто грабеж на большой дороге.)

Вы видите эту большую вывеску, неоновую вывеску, и она светится, светится, светится, «Кока-кола», «Кока-кола», понимаете... светится, светится, светится. И вы говорите:

• С этой вывеской нет никакой проблемы. Но кто-то скажется вам:

И вы говорите:

• Это проблема для вывески, так ведь?

И вы говорите:

• И у него, скорее всего, есть разум.

И совершенно неожиданно у этого человека появляется новая точка зрения на МЭСТ. Эта штука не думает.

Инженеры обожают изготавливать какие-нибудь электронные лампы и подключать их к сети, подсоединять к ним разные рычаги, колесики и сверкающие шкалы, и называть это ЭНИВАКом или УНИВАКом или каким-то еще менее приличным словом. Но когда дело доходит до того, чтобы эта машина решила какую-нибудь проблему, помните, эта машина никогда не решает проблемы, которые не были в нее введены. Разум придумывает проблему и вводит ее в эту машину.

Да, вы могли бы задать машине такие установки, чтобы она бесконечно решала проблемы, и вы могли бы продолжать задавать ей такие установки, чтобы она бесконечно решала проблемы на основе того, что ей задали установки бесконечно решать проблемы, и она выдавала бы решения, но там не было бы... ничего из этого не было бы тем, что мы классифицируем как проблемы, поскольку все это последовательно запускалось бы тем парнем, который изначально соединил вместе эти куски МЭСТ и заставил машину работать. И эти решения не были бы решениями, пока кто-то не пришел бы и не прочитал их. И тогда они стали бы решениями.

Но кто-то говорит: «Ну, они попадают в книги, их публикуют, их рассылают по всему миру, и все это делается автоматически, все это делается автоматически, все это делается автома... у нас все должно быть автоматическим». Но суть в том, что МЭСТ не думает.

Так что это сразу же говорит нам, что с математикой в целом что-то не так, раз эти ребята говорят: «Математика существует как математика, она всегда была математикой, она всегда будет математикой, и она совершенно ни от чего не зависит»

– в этот момент мы все опускаемся на правое колено – «и она совершенно не зависит от людей».

О, нет, это не так. Однажды я видел один учебник по арифметике в разрушенной лачуге; он лежал там годами, и за все это время он не решил ни одной задачи.

Итак, Жизнь берет все это в виде символов, соединяет их, делает с ними разные вещи, изменяет их и создает проблемы с их помощью. И если Жизнь сразу же говорит:

«Что ж, должна существовать причина того, что МЭСТ ведет себя таким образом, должна существовать какая-то причина. Должна существовать какая-то причина»...

Я могу сказать вам, что в данный момент имеет больше всего причин по сравнению с чем угодно еще, что вам известно: больше всего причин имеет тело. У него есть причина для всего. Бог ты мой, у него действительно есть причины! Какое же оно глупое! О, зато у него есть множество причин. И все эти причины вместе приводят (если вы хотите откатить все это достаточно далеко назад) к чему? К выживанию чего-то, что не может умереть. Ужасно, правда?

Что ж, давайте рассмотрим математику, и мы увидим, что в математике есть кое-что еще. Математика – это очень странная штука. Например, алгебра: профессор по алгебре первый продемонстрирует вам, что единица равна нулю. Он первый скажет вам это, поскольку он может доказать вам это с величайшей гордостью. Он напишет свое алгебраическое уравнение и скажет: «Ну, конечно, если что-то разделить на ноль, то это, конечно, будет ошибка».

Это всегда будет одинаковая ошибка?

«Нет, поскольку, деля что-то на ноль, вы всегда можете приравнять единицу к двум». Он может приравнять двойку к двадцати, если будет делить на ноль. Всякий раз, когда он делит что-то на ноль, он получает разные ответы. Тупица. Это непредсказуемая переменная!

Существует градиентная шкала нуля, и любое математическое уравнение, которое безоговорочно содержит ноль как ноль, может иметь разные решения, и потом у нас появляется квантовая механика. Эти ребята строят атомные бомбы с помощью такой вот надежной и стабильной математики.

Ноль – это градиентная шкала.

Хорошо, имеем ли мы в виду ноль прямо сейчас? Да, мы имеем в виду ноль сейчас, и ноль... не записывайте его на бумаге, потому что как только вы запишете его на бумаге, он превратится в ноль будущего.

Всегда ли на этом столе будет ноль яблок? Боюсь, вы не можете этого гарантировать. Таким образом, ноль перестает быть абсолютом.

На этом столе когда-нибудь лежали яблоки? Это вы тоже не можете гарантировать. Но когда вы говорите «ноль, существовавший в прошлом», вы имеете дело с чем-то, что не является абсолютом. Что ж, вот оно.

• Итак, вы имеете в виду «ноль чего»?

Что ж, если вы хотите сказать, что это не является чем-то, то вам нужно сказать «чем-то в прошлом, настоящем и будущем». У-у-у-у! У нас появляется недостижимая цель. И у нас появляется замечательное «может быть», да. Хорошо.

Таким образом, у нас есть ноль чего-то еще. Ноль где?

Следовательно, если бы математик написал «ноль, не имеющий местоположения; ноль, имеющий географическое местоположение», если бы он нарисовал его на листе бумаги, который можно было бы передвинуть, то этот ноль превратился бы в переменную, поскольку для того, чтобы ноль был нулем, у него не должно быть никакого географического местоположения. Никакого. Это был бы настоящий ноль. Так что всякий раз, когда этот парень говорит: «Ноль яблок на столе», там все равно что-то есть; есть точка на столе.

Таким образом, ноль является непредсказуемой переменной во всей математике. Если бы математик осознал это, то он бы очень разочаровался, поскольку он годами слепо верил... по крайней мере у него был ноль.

Так вот, какое это имеет отношение к нам? Мы обнаруживаем, что для этой вселенной Жизнь символизирует собой ноль, но Жизнь не ведет себя так, как должен вести себя ноль. У него нет местоположения, длины волны, в нем нет никакого элемента времени, у него нет массы; и мы изучили все это и обнаружили теоретический, абсолютный ноль с точки зрения этой вселенной. Но это не означает, что этот ноль не является чем-то в каком-то другом месте. Здесь он является ничем, и в этой вселенной он начинает отождествлять себя с пространством.

Первое, с чем отождествляет себя дух, – это пространство; пространство содержит в себе ничто, поэтому духовное существо считает себя ничем. Это первое, с чем оно себя отождествляет, и это является для него отправной точкой, и конечно же, начиная с этого момента, его не существует.

Одним словом, вот что нам досталось в качестве наследия и вот с чего мы начали искать решение этой проблемы, – Жизнь как функция и поведение, – в этом обществе, которое не знало, что такое время, пространство, энергия, ноль или математика. И это очень скудное наследие, чтобы служить в качестве отправной точки для физика.

Что ж, я не говорю, что я разрешил все это. Я просто указал на некоторые особенности этого, и мне удалось избавить нас от множества предрассудков, поскольку единственное, что, как мы обнаруживаем, происходит, когда человек не способен посмотреть на что-то, – это то, что ему приходится думать. Человек, который ужасно много думает, не смотрит. А человек, который думает больше всего, сумасшедший.

Если мы хотим, чтобы люди были счастливы, мы должны привести их в такое состояние, при котором они смогут видеть, потому что эта штука не кусается; она не укусит их. Она может ударить их по голени.

И мы обнаруживаем такие поразительные вещи... что работа – это нечто желательное; просто удивительно. В Америке никто не поверил бы в это. Работа – это нечто желательное, боль – это нечто желательное, удары – это нечто желательное. Любое действие, любая характерная особенность – это что-то, что является очень желательным. Таким образом, некоторые из этих странностей, связанных с Жизнью, начинают объяснять сами себя.

И каким образом мы узнаем об этом? Что ж, мы просто смотрим.

У нас есть процессы, которые поднимают человека от состояния, когда он думает о чем-то, к состоянию, когда он смотрит на это. И как только он начинает смотреть на это, все это исчезает: все тучи, все беспокойства, сомнения и тревоги, которые у него были.

Но, поверьте мне, он может придумать достаточное количество причин, связанных с достаточным количеством проблем, чтобы не смотреть в течение очень долгого времени. И я думаю, он весьма преуспел в этом... в течение четырех с половиной тысяч лет, насколько мне известно, и я пытался найти способы и средства, которые позволили бы сломать привычку не смотреть.

И если бы все, чего мы добились с помощью этих процессов... если бы все, чего мы добились с помощью этих процессов, сводилось бы к тому, что люди начали лучше водить автомобили, то у нас все равно была бы причина находиться здесь, потому что все водители, которые ездят по дорогам, заняты размышлениями. О-о-о!

Знание – это истина, которую мы знаем инстинктивно, и человек, занимаясь размышлениями, никогда не добивался ничего, кроме того, что погружал себя еще глубже, в еще одну проблему.

Если хотите знать, то Жизнь, в ее самом чистом виде, знает что-то, благодаря способности проникать и благодаря инстинкту, и вы не получаете знания благодаря размышлениям, вы получаете знания благодаря своей способности смотреть.

И первый шаг заключается в том, что вы знаете, как смотреть, и потом вы становитесь достаточно свободны, чтобы знать. И это самая простая проблема в мире, она проста до идиотизма. Поэтому никто никогда не хотел ее решать. Никто не хотел решать эту проблему, потому что никто не хотел выглядеть идиотом. На самом деле решение этой проблемы стоит всей человеческой гордости. Ладно.

Существуют все эти элементы. Мы имеем дело с Жизнью, которая имитирует ноль в этой вселенной, которая старается выживать, старается как одержимая, и надеется, что никто не заметит, что единственное, чего она не может, так это умереть.

Но тэтан может делать самые разные вещи, поднимаясь и опускаясь по шкале, и иногда он опускается на такой низкий уровень, что потом он уже не может подняться обратно. Но он все равно выживает, несмотря на то что находится на таком очень и очень низком уровне, он все равно выживает.