Continuing now these lectures on SOP 8, SOP 8-L, we want to cover specifically Steps I, II and III of SOP 8.

Добрый день. Я надеюсь, что кое-какой процессинг... кое-какой групповой процессинг, который вы получаете, дал вам некоторое осознание этих техник.

A little later this afternoon there will be a demonstration on Acceptance Level Processing. The reason for this is several people have asked me how you did it.

Сегодня, в ходе седьмой и восьмой лекций, я изложу дополнительный материал по СРП 8, и я надеюсь предоставить вам достаточно материала, чтобы вы могли создавать следствие в отношении преклира. Вот чем мы будем заниматься.

And now, it’s too simple. Did you find anything very complicated about Q and A when I gave you a demonstration on it? Very uncomplicated. Well, Acceptance Level is just a little more complicated than that.

В прошлом, чтобы создать следствие в отношении пациента, у которого имелись признаки душевного расстройства, нужно было... вы понимаете, что у нас нет «пациентов», у нас вообще нет терпения*Примечание переводчика: английское слово patients – «пациенты» по звучанию неотличимо от слова patience – «терпение»., никакого терпения к чертовски многим вещам... нужно было прибегать к чрезвычайно интересным методам.

People have a certain thirst for complication. Very often, steps such as I, II and III will be complicated by an auditor, either in his understanding or in his application.

Бедлам – там использовали плети. Существовал один метод, известный как «водолечение», с его помощью эти ребята пытались изгнать демонов из тела какого-нибудь бедолаги. Они просто укладывали его на землю с раскинутыми руками и ногами, открывали ему рот и затем с некоторой высоты лили ему в рот воду кувшинами. Это очень интересный метод лечения. На самом деле это никогда не приносило никому никакой пользы, не вызывало никаких изменений, но это действительно создавало некое следствие. Пациент промокал. И следствие, создаваемое плетьми, очень часто можно было увидеть сразу же после того, как человека выпороли, – на его теле оставались рубцы. Да, эти ребята действительно создавали некое следствие.

These three steps are actually all of a kind. Any case that exteriorizes or is going to exteriorize, will on these first three steps in a very short space of time (twenty minutes, fifteen minutes). I give myself about five minutes on these first three steps. Just a quick rundown. I’ll give them Step I, give them Step II. If they’re not out, I give them Step III and, generally, if a case is going to be rather easy, he will be exteriorized almost immediately.

Древние греки, проводившие хирургические операции, и последователи Асклепия в своих храмах добивались замечательных результатов, используя наркотик, известный как «чемерица», и делая электрошоки. А, прошу прощения, я никогда не стал бы намекать на то, что психиатрия по-прежнему отстает от жизни на две тысячи лет. Они делали наркотические шоки. Они использовали инсулин... то есть, прошу прощения, они использовали этот наркотик, чтобы вызвать конвульсии. Они думали, что эти конвульсии достаточно сильны, чтобы вытряхнуть из тела человека вцепившихся в него демонов, которые заставляют его вести себя нерационально. Такова цель терапии, в которой используются шоки и конвульсии.

If he’s going to be very rough, you’ll find that he will have a variation. And he will flick through Step IV and Step V and he’ll have to have this and that. You’ll find out that if he’s not out of his head with a good auditor in about twenty minutes, half an hour, then he’s going to plot a curve of exteriorization and then he can’t get out. And then he exteriorizes again and then he can’t get out again. The reason for this should be obvious to you: it’s that he has enough energy starvation so that he is incapable of putting out energy without restimulating something in the body. You see how that is. And the second that this occurs, then you’ve got to remedy energy starvation one way or the other.

Так вот, я никогда не стал бы говорить, что психиатры в наши дни верят в дьяволов и демонов. Я знаю, что они продвинулись гораздо дальше. (Ну-ка посмотрим: в каком направлении вы бы продвинулись?) Что ж, я знаю, что они продвинулись гораздо дальше. Так вот, они используют электрошоки, чтобы ломать позвоночник... виноват... чтобы создавать следствие в отношении преклира, прошу прощения, пациента.

So that here he is, the first time you ask him to get out – first time you ask this fellow to get out of his head – of course, everybody has made this very difficult by planting the phrase liberally in the bank, „You’re out of your head.“

Я изо всех сил старался узнать, почему пациентам делают электрошоки, и я узнал нечто совершенно изумительное: никто не выдвинул никакой теории, объясняющей, почему используются электрошоки.

„No, I’m not out of my head.“ You know, Dianetics still works.

Так вот, это интересно, однако разумные люди обычно действуют следующим образом... у вас есть какая-то теория, понимаете, основанная на каких-то наблюдениях, и затем вы применяете эту теорию, чтобы осуществить какую-то цель или чего-то добиться. Именно так действуют разумные люди.

The readiest means of testing, if you want to know, pant, right this minute, whether or not a person is going to exteriorize on those first three steps, you just – I mean, rather quickly and without any energy starvation remedied, you just ask him, „All right, now I’m going to snap my fingers.“ (snap) „Did you hear that?“

Вы не проводите людям шоковую терапию, просто чтобы проводить им шоковую терапию. А это все, что делают эти ребята. У них нет ни малейшей надежды на то, что шоковая терапия создаст какое-то благоприятное следствие в отношении пациента.

„Yes.“

Записи одной психиатрической больницы, как откровенно и антагонистично заявил один психиатр, совершенно явно свидетельствуют о том... он доказывал мне, что он не должен применять Дианетику. И он просто заявил, что каждый человек выписывался бы из его психиатрической больницы в среднем на три недели раньше, если бы ему вообще не делали электрошок.

„All right, hear it again.“ He says, „Yes,“ he’ll be out of his head in three steps, if not one.

Я подумал, что ослышался, и спросил:

Why? The sound which first told him that there could be such a thing as sound, evidently, on the evolutionary track, came to him out of an explosion.

• Если вы делаете электрошоки, то в этом случае люди остаются здесь в среднем на три недели дольше?

And if he can receive and recall sounds easily, in recall, and get the same sound back, he is not worried about an explosion. And if he is worried about an explosion, it’s because he’s pulled in all the explosions in the bank in order to drain the energy out of them.

See how simple that is? That’s a simple test, and it simply tests whether or not the person has sonic. If a person has sonic he’s not locked up in an explosion. This doesn’t say he won’t be anxious about explosions, it doesn’t say that explosions couldn’t be run on him with profit, but if he has sonic, why, he’ll get out those first three steps.

Now, if his sonic is very dim or conceptual, we immediately can plot this curve [drawing on blackboard] of his case: He’s in his head and he’s out of his head and now he’s feeling better and now he’s feeling horrible and now he’s feeling much better and now he’s feeling not quite so horrible and now he’s feeling… And he’ll go over the humps on lids for some weeks, really, until he’s finally feeling fine. He can get to that state, but he gets to that state on a basis of remedying an energy starvation.

С таким же успехом я мог бы беседовать со стеной; возможно, так оно и было.

All right, let’s look at the mechanics of what happens then. We’re breaking SOP 8 into two pieces; we’re breaking it into Steps I, II, III and Steps IV, V, VI, VII. You have two distinctly different types of cases.

Этот парень был ужасно плотным, как МЭСТ.

They’re on a gradient scale and we could break it as handily at Step II, but it would not be the same, true.

Что ж, эти мокапы, которые попали в различные офисы тут и там, следуют традициям колдунов, и они оказывают негативное воздействие на широкую публику, заставляя людей думать, будто все, что делается для разума, должно быть, является сумасшествием. И любой, кто пытается что-то сделать по поводу разума или для разума, неизбежно является сумасшедшим. И любой, для чьего разума что-то было сделано, конечно же, сумасшедший.

We have two different types of cases – always have had. There’s the occluded case, and the case who has recalls.

Таким образом, мы унаследовали полную ответственность за то, что в течение ряда тысячелетий среди тех, кто занимался сферой разума, не было душевно здоровых людей.

Now, actually, there’s three cases, but this other one is a sleeper. We have the occluded case as an intermediate case. And up above that, we have a case who has good recall in terms of perception. And then below that level, we have the case who recalls with vivid perception things that never happened. And this we call, sarcastically, the wide-open case.

«Зов шамана» – интересный тому пример. Вы увидите, что такое порой происходит в дианетической группе. Вот насколько это укоренилось в технологии человечества... в его культуре.

The wide-open case is very often found at Levels VI and VII. And by the way, you’ll find Step VII cases who can exteriorize or who are exteriorized but who are mad as hatters, inside or outside. You’ll find some cases, by the way, that they present a perfectly sane aspect and then you say, „Be three feet back of your head,“ and they’re roaring mad. They start to take off for Arcturus. Such a case – such a case: they just start off into space and they’re gone and they’re not going to come back, and the body – this person has never heard of exteriorization or anything of the sort They are marked by people who tell you how bad things are. This is the single characteristic of that case: it’s how bad things are. Now, they’ll tell you bad occurrences and horrible happenings, and so forth. And as soon as a person has, as his constant chatter, „Well, I saw this… When I was a little child, I was told that ants got into the skull. And I never believed it, but the other day I saw a person that ants had crawled under the scalp and had eaten the whole brain away.“ Or „I knew a fellow that when you touched him on the shoulder, all of a sudden the whole shoulder caved in, because he’d had cancer for years and hadn’t known it, and he died the next week.“ I don’t know why it is, but in farming districts you’ll find this type predominating. Well, very well.

«Зов шамана» – это примитивная система, с помощью которой новых шаманов, новых колдунов, призывают к тому, чтобы принять бытийность колдуна и стать колдуном. Эта система чрезвычайно проста, и она освящена временем. Какой-нибудь молодой человек начинает бродить, пошатываясь, тут и там, и он выглядит довольно странно, и порой у него изо рта идет пена, и так далее. И племя понимает, что он услышал «зов шамана». Иначе говоря, он сошел с ума. И племя ждет, пока он не споткнется о достаточное количество деревьев, и не шлепнется достаточное количество раз лицом оземь, и в конце концов его усаживают в шатре, чтобы к нему можно было приходить и советоваться о делах, о будущем и о благополучии племени. Вот что такое «зов шамана».

Where it comes to your exteriorize-and-run-away case, you’ll know this case, because – it might be a pretty girl, by the way; don’t take an exterior manifestation. Might be a pretty, sweet-looking girl that something has gotten hold of. And it isn’t the girl you’re talking to, by the way; it’s the something that got hold of. This girl isn’t in the possession of a demon like they used to think of; she’s the demon.

Каков уровень приятия такого племени? Безумный шаман. И полностью, с огромной уверенностью... они доверяют благополучие и будущее племени этому человеку, который сошел с ума.

Might be a very nice-looking, pleasant young man. Very handsome. He hasn’t had time to mess this body up yet very badly. In a few years, the girl and the boy, they won’t be in such good shape; they’ll look pretty bad.

Так вот, это... в конечном счете это не что-то примитивное. Это приятие безумия народом, который стал весьма невротическим. Это попытка восхититься безумием.

But you get young people, and you’ll quite often run into this, and you say, „All right, be three feet back of your head now,“ and all of a sudden, pow. They’ll just go completely limp, just like a rag doll. They just slump forward in the chair – silence. That’s all you know about it, see. I mean, they sat there and they were chattering away and they were telling you how their great-aunt Rebecca had the mumps when she was ninety and it rotted her jaws away or something. They’re engaging in some pleasant conversational topic. And somebody says, „Be three feet back of your head,“ see, pam, and they go slack or they get stiff. Well, they’re gone.

То, чем не восхищаются, склонно продолжать существовать. То, чем восхищаются, прекращается или растворяется. Поэтому вы обнаружите, что люди в МЭСТ-вселенной пытаются растратить впустую то, чего они не могут иметь, и, следовательно, они пытаются, так сказать, водрузить безумие на пьедестал и восхититься им до безумия... чтобы оно исчезло.

And I know of one case where an auditor – this is a bad moment for an auditor, a real bad moment for an auditor. It’s your own darn fault for telling such a case, you see, to be three feet back of their head when they obviously were nutty as a cuckoo dock. Because the thetan, uninhibited by the body, really takes off.

И мы тут же получаем технику одитинга. Если только вы сумеете добиться, чтобы безумный человек смокапил достаточно много людей, восхищающихся тем, что он безумен, его безумие исчезнет. Это очень опасная техника, и ее нельзя проводить безумным, поскольку при ее использовании открывается огромное множество коммуникационных линий, которые с силой обрушивают на преклира старые факсимиле. Так что это оптимальная техника, однако ее нельзя использовать, но это потому, что она оптимальна только в теории; она не оптимальна на практике.

So this one auditor pleaded with her. He said, „Think of your little child.“ „Think of your parents.“ „Please come back.“ „Life isn’t too terrible to live, life isn’t too awful. Please come back.“ Just slack, see. The body is just sitting there in a complete slump. No twitch. „Well, if you come back I can do a lot for you, and life will be much better than it was in the past.“ Still slumping. Finally, this fellow, after a half an hour of pleading, came out with the line, „Think of your poor auditor.“ And it brought her back.

Человек должен быть довольно-таки душевно здоров, чтобы начать использовать «Процессинг восхищения». И даже в этом случае он чувствует, что у него несколько... что у него действительно ум заходит за разум, когда он получает довольно много этого процессинга. Следовательно, вы должны использовать этот процессинг в сочетании с техниками, дающими явно положительные достижения, то есть в сочетании с неограниченными техниками, такими как удерживание двух точек комнаты.

By the way, she was entirely sort of blasted at the time this occurred. She returned into the body and was just – all was revealed, you know. She was really groggy. It took the auditor a lot of Straightwire, and so forth, to just straighten her out a little bit so that she could navigate. That’s rather typical, no real damage. So there’s a corpse left around; the thetan didn’t want it.

Что ж, это создает серьезную проблему для любого, кто начинает проявлять заинтересованность в счастье своих собратьев. Если для человека становится очевидно, что те, кто его окружают, не могут или не в состоянии выживать или поддерживать определенный уровень счастья или выживания, ему захочется иметь в своем распоряжении некий метод, с помощью которого он мог бы изменить свое окружение, чтобы сделать его более благоприятным. Что ж, он сразу же сталкивается с обвинением в безумии просто потому, что хочет сделать кого-то немного более счастливым.

This person can be expected to assume a rather different attitude toward existence just through that one exteriorization. Well, that type of case, of course, is normally delusory. But it isn’t a problem in energy so much; it isn’t a problem in anything I know anything about except they just can’t reason, don’t reason, they’re antisocial, and so on. And it’s mainly a question of postulates and downright cussedness. But what you’ve got to straighten out is the thetan. The easiest way to process the thetan is actually when exteriorized. You just get the thetan to change his mind, and the thetan is being very resistive and saying, „Well, I don’t want to change my mind. I want to think things are horrible. The devil with it.“

Вы видите, какой степени отождествления достигло это общество в том, что касается разума. Оно сразу же связывает с безумием все, что имеет отношение к разуму.

Well, that’s just a being you’re talking with; you’re talking with a person. Only this person can now talk with you safely, because this person is many feet away from you, and you can’t find out quite where they are in the room. And they can use this body as a Communications medium, and so they talk real brave and they tell you the truth of the matter: ‘To hell with you.“

Сторож на автомобильной стоянке... там, где я уже пару дней оставляю свою машину... каждый раз, когда он меня видит, говорит о том, насколько он в действительности душевно здоров... своего рода слабая попытка отгородиться от этого.

Now, this is a problem that a demon exorcist in the early Middle Ages would probably have written up as a highly significant something or other, and it would probably now appear as one of the… The person who exteriorized her would probably now be canonized at least, if not shot. Now, three… You didn’t like that pun. All right.

Для кого-то это очень серьезная проблема. Разум человека, его бытийность во многом зависят от его способности общаться. Если человек не может как следует общаться, его бытийность будет оставлять желать лучшего. Вы можете увидеть, как это проявляется в очень преувеличенной форме. Какой-нибудь писатель на заре своей писательской деятельности обладает прекрасной способностью общаться. О да, он может общаться как одержимый во всех направлениях, с огромной самоуверенностью, производя колоссальное эмоциональное воздействие. А спустя несколько лет он начинает использовать свой опыт. Он становится хорошим ремесленником. На самом деле он уже не общается. Он просто продолжает использовать некую формулу. Что ж, скажем, этот парень – хороший писатель. Что ж, будет хорошо, будет хорошо для всех, кто имеет к этому отношение, если способность этого парня общаться можно будет улучшить. Он не сумасшедший; он просто не в таком уж хорошем состоянии.

„Be three feet back of your head.“ Please tell me why nobody ever said this in the last ump thousand years. This is fantastic. Because 50 percent, at least, of the people who come in and sit down, I don’t care what their age is – something like this – you say, „Be three feet back of your head.“

Ладно, допустим, начинается война. Войны случаются. Я начинаю свыкаться с тем, что они случаются. Я уже видел две мировых войны, и, конечно же, война – это нечто невозможное! Никто не начнет войну ни с того ни с сего. Война – это самая невозможная вещь для того, кто к ней ближе всех. Он смотрит на все это; он просто не верит своим глазам. Как такое возможно, что люди вдруг начинают вести себя таким образом? Ведь они сходят с ума, они выстраивают всех, на ком надета форма, и начинают стрелять. И вдруг вы обнаруживаете, что сражаетесь с кем-то, кому вас даже не представили. И уровень общения между двумя сторонами настолько снижается, что они уже вообще не могут общаться.

Sometimes you get the reaction, „Why?“

Что ж, давайте рассмотрим войну. И здесь мы сегодня зависим от способностей и скорости молодых летчиков, которые защищают отель «Бродвуд». Если молодые летчики достаточно быстры, и достаточно быстро получают приказы, и могут стрелять достаточно хорошо, то атакующие бомбардировщики или атомные бомбы теоретически можно будет остановить и они вообще не смогут нанести удар по городу... теоретически.

„Well, it might be more comfortable outside.“

Если бы немецкие летчики были достаточно быстры, достаточно проворны, то боюсь, что немецкие бомбы, сброшенные на американские аэродромы, нанесли бы гораздо больший урон. Так что мы отнеслись бы неодобрительно к тому, что позволило бы немецким летчикам стать лучше, если бы мы по-прежнему воевали.

„Might be more comfortable outside! You mean people are inside their heads!“

Но вспомните, что в 1940 году Лондон был спасен горсткой летчиков. Они были достаточно быстры. Но если бы они были чуточку быстрее, вероятно, Лондон был бы спасен полностью.

You would be just amazed how often one gets that reaction. One girl I know was given 125 electric shocks because the psychiatrist found she was outside of her head. Too sane for him.

Что ж, какое это имеет отношение к безумию помимо того, что в данном случае мы устраняем безумие под названием «война»? Сегодня любой из вас мог бы взять какого-нибудь пилота реактивного самолета из армии США и с помощью СРП 8 уменьшить его время реакции. И вы могли бы настолько уменьшить его время реакции и настолько ускорить его восприятия, что его эффективность как летчика-истребителя возросла бы в огромной степени и он смог бы действительно подняться в воздух и остановить летящую в нас ракету до того, как она успеет нанести какой-то ущерб.

Anyway, let’s look at the mechanics which we can theorize at this time – evidently works; it works out in theory – but let’s look at the mechanics of why a person doesn’t easily get out of his head, and why, after he’s gotten out of his head two or three times, and so forth, he all of a sudden stops getting out of his head and sticks or something.

Но позвольте вас заверить: скорость этого реактивного самолета настолько превосходит скорость, с которой может действовать этот летчик, что армии, хотя она и не говорит об этом во всеуслышание, просто постоянно не хватает летчиков, ведь эти ребята запрыгивают в самолеты... к тому времени, когда они завершают свое обучение, они уже не так хороши. В армии не понимают, что когда они берут этих летчиков и заставляют их стоять, а потом отдавать честь, и поворачиваться направо, налево, «кругом марш», «кругом марш», «кругом марш», они тем самым снижают их время реакции, они сводят их реакцию на нет! Этим ребятам никогда не приходило в голову взять какого-нибудь паренька, гоняющего на машине с форсированным двигателем, и проверить его время реакции, а потом провести его через все это обучение (ха! обучение... они делают с парнем все, что угодно, только не учат его летать на самолете)... и после этого проверить, какое у него теперь время реакции.

We have inside this person’s skull a lot of energy deposits. It’s very real energy. It’s there, it’s measurable, it has quantity. If you don’t believe it, look at some of these very solid people. That’s nothing but this type of energy.

По правде говоря, я думаю, что эти ребята не осмеливаются проверить время реакции летчика после всего этого. Они проверяют время реакции, когда парень приходит в ВВС, и быстренько забывают об этом. А потом они недоумевают, почему в двадцать восемь лет он начинает разбивать самолеты.

Now, the thetan is in the midst of all this, see. And the first time you ask him to put out a beam, you get this kind of a situation, you see. Here he is, and you ask the thetan inside the head to put out a beam. So he puts out a beam against the front of his forehead and lengthens the beam. And the second he puts out a beam and lengthens the beam, it’ll just back him right out of his head. Therefore, „Be three feet back of your head“ is much better than „Push yourself out of your head.“

Хорошие, опытные американские летчики, прошедшие обучение на войне, сегодня уже слишком стары, чтобы эффективно управлять реактивными самолетами! Что ж, способны эти люди защитить Америку или нет, имеет отношение к нашей с вами безопасности. Очень хорошо.

You see, be in another location, don’t move to the other location. Moving is energy and use of. And being is, of course, just another geographical location. He doesn’t have to use energy to be from one of these places to another.

А что если мы возьмем большую группу этих тридцатилетних людей... если человеку тридцать лет, то он уже старик, если говорить о спорте и о реактивных самолетах... тридцать лет. Многие из нас, кто здесь присутствует, смотрят на свои тридцать лет через телескоп. Но в тридцать лет человек уже очень стар, если говорить о современном обществе, реактивных самолетах и высоких скоростях, о спорте и так далее.

This is fantastic material which has been discovered here and I don’t blame people at large for wincing about it Fortunately, an auditor doing SOP 8, SOP 8-L well delivers a tremendous conviction in terms of the public with which he’s surrounded, simply because he can change over 50 percent of the people he processes from dark to light in a very short space of time.

И если мы возьмем хорошо обученных, закаленных в боях летчиков, которым уже по тридцать, тридцать два, тридцать пять лет, и восстановим их время реакции до того уровня, на котором оно когда-то находилось, то американские военно-воздушные силы смогут вновь продемонстрировать, что в воздушном бою побеждает человек, а не самолет. Они постоянно демонстрировали это в Корее.

He could take, for instance, a juvenile delinquent, see, and he’d say, „Be three feet back of your head.“ „Now, why are you being a bad boy?“ „Okay, can you change your mind about that? What do you have to pick up to be more agreeable to your parents?“ „Oh, you don’t want to be agreeable to your parents. Well, what makes you unwilling to be agreeable with your parents and the society at large?“ „Oh.“ It’ll be some kind of an answer. „All right, well, change your mind about it if you can. Can you change your mind about it?“

Итак, какое же место занимают эти техники одитинга? Они не подходят для работы с безумием или даже неврозами. Едва ли кто-то из присутствующих здесь хотя бы в малейшей степени беспокоится по поводу безумия. Безумие – это нечто такое, на что мы можем оказать какое-то воздействие, можем что-то сделать по этому поводу. Но посмотрите, насколько больше пользы вы можете принести. Безумные, по крайней мере по мнению общественности, сегодня не управляют обществом и не являются какими-то неотъемлемыми работающими частями общества.

„Yes.“

Как насчет школы? Там пытаются дать детям образование. Там пытаются сделать из них хороших граждан. А уровень детской преступности все растет, растет, растет и растет.

„Well, shift your postulates, then.“

Таким образом, здесь у нас... мы не беспокоимся по поводу общества. Это просто большой ком протоплазмы. Давайте просто подумаем о небольшой единице... о семье. Вот отец и мать, и вот ребенок, которому пять лет. Папа работает, и мама работает по дому и они совершенно стандартные люди, чего не скажешь о Джонни, которому пять лет. Джонни не может сосредоточиться. Он закатывает истерики. Его внимание рассеивается. Он дерется с другими детьми. У него постоянно неприятности. Он не помнит того, что произошло. Вся семья просто разваливается на части из-за Джонни.

All right, he does. But he looks around at the same time, and he sees he’s not the body; been kidding himself all this time. He looks around and he sees what the situation is in relationship to this body. He suddenly becomes interested in the fact that he has a couple of anchor points out, and the body is depending for its electrical current on this and that, and gets tremendously interested.

Что ж, если бы вы могли взять Джонни и провести ему СРП 8: «В метре позади своей головы». «Теперь взгляни на свое тело». «Что причиняет боль твоему телу?» «О, вот это. Что ж, убери эту энергию и выбрось ее». «Хорошо. Отлично». «Теперь смокапь, как ты убиваешь парочку драконов, а теперь будь в центре Солнца» – и вот уже с этим ребенком все в порядке.

You’ve given him a brand-new world. After that, he hasn’t got time to be a bad boy. And after you’ve finished this very short session, he goes home and he says, „Hiya, Pop.“ And he’s always said „Hm!“ And so we have an altered behavior pattern. How much processing? Five or ten minutes.

Теперь эта семья вдруг может расслабиться. Я не думаю, что у кого-то из нас достаточно сильна склонность к садизму, чтобы полагать, будто семья должна постоянно подвергаться такому наказанию, как Джонни. И тем не менее вы подумали бы, что так оно и есть, судя по тому противодействию, с которым вы сталкиваетесь, когда пытаетесь что-то сделать с Джонни. Родители приучены ничего не делать для Джонни... они приучены к этому. Ну хорошо.

You see, you could do that often enough, if you care to; you could do that often enough to carry a tremendous impact on the people around you.

Если говорить о том уровне, на котором находится Джонни, то здесь вы имеете дело с самым легким преклиром. Что ж, давайте возьмем преклира чуть-чуть потруднее. Давайте возьмем молодую женщину, у которой родился первый ребенок. Теперь у нее есть ребенок и муж, и у нее начинается то, что называют послеродовым психозом. Ей совершенно ни к чему какой-то психоз; она не психотик. Она просто ненавидит ребенка. Для нее невыносима мысль о ее муже, и она не может жить в доме. И вот вам этот бедолага, который работает в компании «Боинг» или где-то еще... или же его постигла какая-то другая, но тоже совершенно ужасная судьба. Это довольно несчастная судьба для него, понимаете? И он не может заработать достаточно денег, чтобы как следует позаботиться об этом ребенке и чтобы позаботиться о больной женщине.

It doesn’t require anything superspecial in you or for you to hold your breath or put your feet in a certain proximity one to another to generate enough energy to give them enough force and power to back up out of their heads. You’re just wasting your time. You just communicate with them, you want them three feet back of their heads, and a very large percentage of the people you run into simply will be.

Я знаю об одном случае, когда психиатр сумел выжать из такого мужчины тридцать тысяч долларов; тот надеялся, что его жена вернется и сможет позаботиться о доме и о ребенке. Он отдал все, что у него было, но она так и не поправилась... поскольку ей не делали ничего кроме инсулиновых шоков. Эти ребята отстали от жизни на две тысячи лет.

And, of course, those people who are being difficult about it get more time from you, which is probably why they’re being more difficult about it Because you see, they get hours’ worth of attention whereas the other fellow only gets a couple of minutes. This guy is in good shape, though, and he’s happy and there’s a lot of adventure waiting for him and the other fellow, he’s just going around getting the beautiful sympathy of being very aberrated. All right.

Так вот, я могу понять «Филко» или какую-то еще компанию, которая выпускает радиоприемники, разработанные в 1928 или 1932 году, но я не могу понять тех, кто, работая с гораздо более дорогим и ценным оборудованием, использует технологию, устаревшую на две тысячи лет! Это непростительно, особенно, когда эта сфера учит людей тому, что их взаимоотношения в семье и на работе должны оставаться в ужасном и унизительном состоянии.

So he puts out this beam here, and pushes himself a little bit the second he puts out energy, or he does it inadvertently as he moves out of his head. And the second he does that, this… [drawing on blackboard] There weren’t any agitated deposits in the vicinity of his head when he did this the first time, but you’ve shifted him somewhat on the time track. And the next thing you know, this is the picture which his skull represents, and this material may be of a gluey consistency or something of the sort, and it goes into restimulation and he gets the idea that he’s fixed in his head.

Человек сегодня не понимает человека; он лишь боится человека. И можно загнать в страх достаточно людей, чтобы побудить огромное множество людей сражаться с огромным множеством людей, и тогда у вас идет война. И все это представляет собой цикл вырождения, берущий начало в том состоянии, которое в текущий момент считается нормальным.

Really, there’s no reason at all why an occluded case can’t be ten yards, eight miles – and very often, by the way, they will be a couple of hundred miles away. They will exteriorize if you just say, „Where would you like to be?“

Если вы хотите, чтобы у вас была культура... давайте просто скажем, что мы хотим иметь культуру, что-то, что было создано, что-то, благодаря чему люди могут быть счастливы... то кому-то придется немного приподнять существующий уровень и добиться, чтобы дела шли не круто под гору, а хотя бы по равнине.

„Oh,“ the fellow would say, „I’d like to be home at dear old Gladolia Manor.“

Следовательно, одна из наших целей, по-видимому, не обязательно должна заключаться в том, чтобы знать какую-то технику одитинга. Очень похоже, что одна из наших целей должна заключаться в том, чтобы изменить мнение общественности по поводу мышления. Вы можете сделать это только тогда... действительно только тогда, когда вы можете очень быстро создавать следствие в отношении душевно здоровых людей. И это было моей работой – попытаться найти техники, которые позволили бы настолько быстро создавать следствие в отношении душевно здоровых и способных людей. Ведь недостаточно проводить процессинг лишь одному человеку за раз; на самом деле вы должны проводить процессинг целым группам одновременно.

„Okay, be in the living room at Gladolia Manor.“ And they will actually, completely exteriorize with a great deal of certainty into the old homestead, something of the sort, and look around there and take a good look and see that the place isn’t the same as it used to be. And they’ll get interested in this and so on.

Так вот, наши групповые процессы... в общем и целом у нас есть множество техник, которые являются неотъемлемой частью одитинга... в настоящее время они, вне всяких сомнений, не организованы оптимальным образом. Они приведены настолько близко к оптимальному состоянию, насколько я смог это сделать, не работая напрямую и непосредственно с группами, а в дальнейшем мы перегруппируем эти техники.

Then you start to operate them dose to the body and you’re operating them dose up to where the energy patterns are and the energy lumps and blocks are, and so on. And this energy goes into restimulation. And the next thing you know, it’s all sticky and they get the idea that they can’t move because of course you can’t move if you’re surrounded by stickiness.

Что ж, мы получили нечто такое, что позволяет достаточно быстро создать следствие в отношении индивидуума и, определенно, должно создать достаточное следствие в отношении группы, чтобы изменить это мнение, будто любой, кто думает о разуме, сумасшедший. И создавая такое следствие, вы могли бы, немного поработав и подняв достаточно шума вокруг этого, действительно остановить нисходящую спираль целой культуры.

And so, this condition changes to this condition. Well, normally the change isn’t as marked. If this condition is going to be present at all, it’s at least present to the degree that a person doesn’t have any sonic recall, because all of this is based basically on an explosion. All right.

Между прочим, время от времени какой-нибудь одитор говорит мне... какой-нибудь одитор говорит мне, что хотел бы сделать это, но он спрашивает меня, как добиться, чтобы люди собрались в группу. Такому парню нужны просто эти техники: Шаги I, II и III, IV, V СРП 8, вот и все.

Therefore, Steps I, II and III may have to be repeated if it takes you too long to do it. If it happens immediately, pom, you’re not going to have to worry about this case very much. Of course, there is this about the case: This case may have to do a lot of work outside his body.

Что этот человек не готов и не желает делать? Этот человек не готов и не желает взять чужой мокап. Так вот, вы можете просто записать это, поскольку это именно то, что обожает делать тэтан. Он хочет создавать мокапы. На несколько более низком уровне ему нужно брать мокапы, принадлежащие другим людям.

Such as one girl, she was apparently in apathy. She exteriorized beautifully, she had a great certainty on exteriorization and so forth, and she didn’t change in aspect very much after she exteriorized, which always makes one somewhat suspicious.

Что ж, когда вы ели яйца на завтрак, вы брали мокап, принадлежащий курице. И люди, у которых проблемы с желудком, просто находятся в этом состоянии; этим сказано все. Это именно то, что с ними не так. Они не в состоянии взять мокап, созданный другим человеком. Отсюда проблемы с желудком. Они не в состоянии взять мокап, созданный свиньей или курицей... не говоря уже о мокапе, созданном человеческим существом.

One’s suspicion, by the way, is quickly answered if some preclear tells him, „Yes, I am up there.“ Oh yeah? Because his immediate response would be – is „My body is down there.“ That’s his viewpoint That’s where he is. „My body is down there.“ He doesn’t think of where he is. When you get people talking about „my thetan,“ that sort of thing, you, all of a sudden – you know this is not true. But it doesn’t matter too much whether it’s true or not, the person’s… But this lady didn’t change; she was obviously exteriorized. She’d say, „Yes, I’m here.“

Так вот, все это повторяется в виде подражания в нижней части шкалы, и там есть уровень, опустившись до которого парень знает, что он не может иметь мокап, и у него появляется ужасная компульсия: ему необходимо украсть мокап. Он не может владеть мокапами, поэтому начинает красть их. Это... и не упустите это из виду... это безумие является безумием, и это преступность.

„Where is here?“

Так что не путайте это... в жизни всегда присутствует своего рода ехидство, насмешливость, свойственная нижней части Шкалы тонов, поэтому что бы ни делал кто-нибудь в верхней части Шкалы тонов, в нижней ее части всегда присутствует столь раздражающее подражание.

„On the lamp here.“ Still sad, still apathetic, so forth, until I came out with Cycle of Action Processing. This was the one mysterious case. This case wouldn’t seem to shake out of apathy. Exteriorized, good perception and so forth, wasn’t really stuck anyplace – mysterious case.

Существует такая вещь, как дружба. Но поверьте мне, продавец, который приходит и елейно, вкрадчиво сообщает вам, что он ваш друг, и поэтому собирается продать вам эту машину, в которой нет ни единого поршня...

I came out with Cycle of Action Processing whereby the preclear simply mocks up the end of all the cycles of action he has tried to start You realize that people hang up in the middle of a cycle of action.

Так вот, существует дружба на уровне подражания в нижней части шкалы. Понимаете, это используют, это применяют. Это не существует. Этот человек не смог бы быть другом и свинье! Вероятно, даже настолько, чтобы съесть ее.

Let’s say a fellow is seventeen years old and is just about to receive the rank of captain of his company, and he is stopped dead in his tracks. He never finished the cycle of action. He didn’t get there. The fellow who is on his road someplace and suddenly runs into a truck, doesn’t get to his destination.

Между прочим, таких людей можно распознать, поскольку у них огромные трудности физиологического характера. Но если говорить об очень высоком уровне на Шкале тонов, взгляните вот на эту сторону дела: кто-то берет чужой мокап. Осознаете ли вы, что трудности с восприятием вызваны просто нежеланием принять шаблон световых лучей, исходящих от какого-то человека, которые сами по себе формируют мокап.

And this girl started finishing off cycles of action, things which she had wanted to do in her life and had never been able to do. And we find out that exteriorized or not exteriorized, she was still heavily in the complete conclusion and conviction that anything she started to do, she would be stopped because her parents continually stopped her from doing anything she wanted to do. It was enough for her parents to discover that she had an ambition, to immediately throw it away.

Вы понимаете... вот здесь находится Джо, видите? Здесь у нас Джо. Здесь свет попадает на Джо и... всякие лучи... а затем он отражается вот так, понимаете? И что бы вы думали? При каждом движении – единица, деленная на с, – вы получаете другого Джо в форме мокапа, который проходит через воздух, понимаете? Вот Джо. Вот Джо. Вот Джо. Каждая из этих штук... непрерывный поток мокапов. Воздух просто заполнен мокапами Джо. Если бы вы знали, сколько там его мокапов...

And this girl sat around by herself finishing off in mock-up form all the cycles of action, and she worked for two or three days by herself and she got up to the age of five. And she went on, and the next time I saw her – it was about a week later – she was bright, she was cheerful, she was a Theta Clear; there wasn’t any doubt about this whatsoever.

Что ж, вот человек с плохими восприятиями... вот здесь, видите? И этот человек знает, что он не осмеливается взять мокап Джо. Что же идет к нему от Джо, как не поток мокапов Джо? Здесь не идет ничего, кроме потока мокапов Джо.

But you see what hung her up. She was exteriorized, all right, but all she was convinced of was the fact that she would be stopped in any action begun, so she started to get well. And the first step of it was Step I, „Be three feet back of your head.“ She could do that, but of course, she couldn’t finish any further action. We had to get her out of the conviction that she would be stopped in all actions before we could achieve Theta Clear.

Хорошо.

Well, this condition, when it does result, will require from the auditor a considerable amount of processing. If it takes longer than half an hour to make a Theta Clear, get ready to slug. Those you make in fifteen, twenty minutes, half an hour are going to be stable and stay that way for quite a while with this slight exception: They will rush around and get into adventures and be too ambitious and get very upset about this and so on, and get an explosion and blow up in that, and they get adventurous, you see.

Итак, этот человек оказывается вот здесь, и он помещает экран прямо вот сюда. Он знает, что он не может иметь мокап Джо, поэтому он носит очки. Понимаете, он не может иметь мокап Джо.

And you’ll see this fellow every once in a while, and he’s looking real sad, and you’ll say, „What’s the matter?“

Что ж, это градиентная шкала. На несколько более высоком уровне человек, возможно, задумался бы на некоторое время о том, следует ли ему принимать Джо в качестве хорошего друга. А на уровне, который еще несколько выше этого, он думал бы так: «Джо? Ну-ка посмотрим. Не знаю, но Джо, возможно, должен быть в этой группе, а возможно, и нет...» Он думает об этой массе, которая называется «Джо», понимаете? Он думает не об этих мокапах Джо, а о самой массе как о мокапе. Это созданный Джо мокап того, как должно выглядеть тело.

„Oh, I’m back in my head.“

Итак, вот эти мокапы летят здесь через воздух, и способность человека воспринимать зависит от его готовности и желания принять этот непрерывный поток мокапов.

„Well, what’s happened?“

Так вот, слух – это несколько более сложное явление, поскольку здесь мы имеем дело со сложным шаблоном звуковых волн. Но тем не менее каждая из этих звуковых волн является просто мокапом произнесенной волны.

„Oh, nothing much. Going down the street and it occurred to me to be very curious about what was happening, and there was a five-alarm fire across on the other side of town. And just as I got there, why, all the gasoline drums inside the storeroom started to burn up, and it looked pretty, so I went in to see and,“ he said, „I got apathetic about it after a while and…“

Вот здесь чей-то рот... хорошо, теперь мы получаем движение звуковых частиц. Скажем, это шаблон звука «о». Хорошо. Вот здесь, в горле у этого парня, должен быть звук «о». Гортань вибрирует, издавая звук «о», а МЭСТ-вселенная невероятно покорна (МЭСТ-вселенная – это на самом деле всем рабам раба), поэтому воздух теперь должен воспроизводить звук «о» вот здесь. И на всем протяжении, в виде расширяющейся спирали, воздух вибрирует точно так, как вибрировала гортань. И это мокап гортани. Воздух создает мокап гортани, а потом барабанная перепонка должна получить и воссоздать мокап гортани, чтобы воссоздать звук, если говорить о слухе.

What has happened is he’s been in too much contest he sees the MEST universe making all this terrific explosion, and he himself can’t make explosions that good, so he figures out he’s no good or something of the sort Or he just gets an explosion in his face and by mechanical energy decides he’s been blown up. It’s something he decides.

Все это невероятно просто, но здесь у нас через воздух летит мокап. И каждое произнесенное слово – это мокап. И вы знаете эти мокапы.

Now, this is where postulates enter in, and this is where postulates belong. Changing postulates on a Case Level IV, a Case Level V, the devil with it. It isn’t postulates that’s worrying these people, it’s energy, and I know of no method of changing postulates in them that doesn’t immediately increase their force potential. You see that?

Если вы думаете, что не способны делать многие вещи, если вы думаете, что вы не очень-то способны, осознайте, какая это потрясающая способность – воссоздавать мокап вибраций, исходящих из гортани, и понимать их. Это нечто невероятное; это вообще невозможно. Это не по силам никакой математике, поскольку этих колебаний слишком много, и там слишком много вариаций, и такое вот воссоздание мокапов этих колебаний... и внезапно вы, возможно, испытаете некоторое уважение к своей способности воспринимать все это вообще, и уже не будете постоянно критиковать ее. Это просто чудо, что вы не сидите там в очках со стеклами вот такой толщины, вместо вот такой.

Immediately the fellow begins to feel very forceful. You change this postulate – he feels fine for three minutes, four minutes, half a day. And he’s got his force potential up, he’s still inside the body and he starts to emanate energy and he starts to excite the whole bank and so he sticks. See, every time he gets a little bit tougher, he starts exciting the energy deposits in his vicinity. At least, we can explain it this way. And there he goes. So you change the postdates in a IV or V or VI or run concepts on them, it doesn’t matter what you do to them; they’re not going to alter very much, because they just get more force and then they get their energy deposits upset, and then they decide that they can’t And so you bring them up again and they get more forceful, and then they excite these energy deposits again and they quit again. And they’ll just run this cycle and you can just go on up the line, only it’s a very flat curve when you’re doing this. They feel better, they can think better, all kinds of things. But they know that there’s a place to get to on the Tone Scale, and they know they’re not arriving there.

Таким образом, МЭСТ-вселенная у вас воспроизводит этот мокап и отправляет его дальше. Ну хорошо.

So Step I, of course, is something that is accomplished in just a moment or two. You say, „Be three feet back of your head.“ The fellow is three feet back of his head. Now you go through the rest of the drill of Step I, which is asking him to be in various places. You’ll do better if you don’t ask him to immediately look at the body. You’ll occasionally get a Step III that looks at the body and immediately pops in again, who will act as a Step I till you ask him that question.

Когда вы собираете людей в группу... какое это имеет отношение к тому, чтобы собрать людей в группу? Неспособность посмотреть в лицо идее о том, чтобы собрать людей вместе для группового процессинга, – это неспособность или нежелание брать мокапы, принадлежащие другим людям.

You say, „Look at the body now.“ And the second you say, „Look at the body,“ it startles him so to see the body there that he gets very upset, or he can’t see the body or the body’s black. And this upsets him and he’s done, he quits. So don’t ask him to look at his body. Just ask him to be three feet or six miles, whatever you want. There isn’t any mystic significance in three feet, it’s just a handy distance. It’s better than one foot Six miles is better except you lose track of your preclear.

Если вы устраните это у человека в ходе процессинга, он вдруг начнет приводить домой друзей, и он будет полностью готов к тому, чтобы выйти на улицу и сказать кому-нибудь: «Послушай, как тебя там, приходи ко мне вечером. Там будет куча народу. Ты выглядишь так, словно ты вот-вот развалишься на части, и они тоже так выглядят».

You know, Dennis, the Director of Instruction in London, he’s quite a fellow, and he didn’t have any great reality on Theta Clearing for himself. All of his reality was completely objective, because he himself was an occluded case at the time. And one day he says to a fellow, he just starts through the rote and routine of, I think, Standard Operating Procedure 5, and he says, „Be back of your head,“ and the fellow didn’t say anything. And Dennis says, „Well now,“ – to himself – „I think I’ll have to do some mock-ups.“ So he says, „Well, let’s see, Ron said that very often where a person is stuck exactly on the track, he’ll have the facsimile he’s stuck in.“

Женский голос: И это работает!

By the way, you occasionally do that. You say, „What do you commonly see?“

Конечно же, это работает. Разумеется, я не стану упоминать о том, что при этом вы как бы помещаете луч ему на шею сзади... (смех)

And the fellow will tell you quite cheerfully, „My grandfather’s face lying in the coffin.“

Так вот, если вы обнаруживаете, что у вас нет желания брать преклиров, если вы обнаруживаете, что у вас нет желания брать группы людей... это все, что с вами не так. Это все, что вы отказываетесь делать: вы отказываетесь брать чужие мокапы.

„What do you see?“ That’s where he’s stuck and you can just move him off of that. If he can still see it, he can be moved off of it.

Так вот, это проникает слишком глубоко в таком обществе, как это, где все настолько равны; это заходит слишком далеко. Все в полном согласии. Это просто заходит слишком далеко: мы думаем, что чьи-то аберрации священны... понимаете, это просто полное нежелание изменить чье-то мнение о чем-либо.

Well anyway, he thought this, and he said – the fellow said, „I – well, I don’t know, back of a girl’s head.“

Так вот, ваше стремление восстановить селф-детерминизм другого человека может опуститься по шкале настолько, что у вас появится нежелание забирать у него некоторые из его аберраций. Понимаете, вы пытаетесь сделать его селф-детерминированным. Что ж, вашим определением того, что такое «селф-детерминированный», будет существующее состояние... вопрос, ответ. Что ж, этот парень находится в том состоянии, в котором он находится. Итак, он находится в том состоянии, в котором он находится? Что ж, он в нем находится. Вопрос, ответ.

„Well,“ Dennis says, „that’s fine.“ He says, „Well, let’s move into it now, and let’s move out of it“

Теперь вы кое-что понимаете о том, почему вы, возможно, не приобретаете столько МЭСТ, сколько хотели бы приобрести. У вас просто нет желания взять какой-то мокап. И здесь повсюду мокапы. Каждый из вас должен ездить в самой лучшей машине, жить в самом лучшем доме и так далее.

And the guy did. He said, „That was kind of tough,“ but he did it.

Не так давно один парень говорил мне... я принял эту идею в разговоре в качестве опровержения кому-то, кто говорил мне, как... очень забавно: родители вечно говорят своим детям, как тяжело они работали и надрывались ради всего этого, и я вечно слышу, как какой-нибудь преклир, после того как ему провели процессинг, пытается придумать способ поквитаться с ними. Так что я принял небольшой шаблон... поскольку это одна из основных вещей, которые делают родители. Ребенок должен испытывать признательность за всю ту работу, которая была выполнена ради него. Он должен быть благодарен.

And „Well, what do you see now?“

Вот что забавно: единственное настоящее вознаграждение за приложение усилий – это удовольствие от приложения усилий. И если люди не получают удовольствия, прилагая усилия, то они определенно никогда не получат платы за это. Ведь это в действительности единственная плата.

And he said, „Well, I see a train coming.“

И если человек всегда прилагает усилия, а потом ожидает платы, он тут же уподобляется родителям, которые прилагают огромные усилия, чтобы вырастить ребенка, а потом говорят: «Ты должен быть благодарен. Да, мне пришлось столько пережить! Роды были такими ужасными. Твой отец работал и надрывался. И мы отказывали себе во всем, чтобы ты мог ходить в школу».

„Yeah? Well, now what do you see?“

О, я слышал такое. Ребенок оказывается просто раздавленным. Он приходит в лихорадочное беспокойство! Ведь ребенок не может внести никакого ответного вклада! Его стремление дать какой-то мокап в обмен на весь этот поток мокапов, которые летят в него, повергает его в лихорадочное беспокойство.

And now he said – the fellow said, „Wait a minute; there’s another train coming now.“

Малыш становится счастливым, если вы просто позволяете ему подойти и дать вам книжку со сказками, или дать вам туфлю, или какой-нибудь старый камень, или что-нибудь еще. Малыш... они всегда подходят ко мне, ковыляя, и протягивают грязный комок варенья или что-нибудь еще. Вы увидите, как малыш сразу же просияет, если вы возьмете то, что он вам дает. Просто возьмите это.

All of a sudden Dennis got a terrible suspicion. And he says to the preclear, „Where are you?“

Конечно, в этой стране все более или менее приучены к тому, что парень, который создает работу или который берет разные вещи, – подлец. Что ж, это наихудшая... это, вне всяких сомнений, наихудшая аберрация, которая может начать распространяться в какой-либо стране, за исключением аберрации равенства.

And the fellow said, „Sitting alongside the railroad track on one of the ties.“ And he said, „Gee,“ he says, „these trains,“ he says, „these wheels are terrific.“

Нежелание брать что-либо... следовательно, родители не примут ничего от ребенка, от молодого человека, от взрослого. Они не возьмут ничего взамен! Следовательно, вы должны быть благодарны. Что ж, как, черт возьми, кто-то может быть благодарным? Чем измерить эту благодарность? Мокапами? Они не видят мокапов. Деньгами? Они не возьмут никаких денег.

Dennis goes, „Ulp,“ and called him back very quietly and gently into the room. He had put him in and out of an actual girl’s head and Dennis simply – he was very green at this at the time; the techniques had only been out a few days when he was trying this. And Dennis went around after that telling everyone, „Be sure and communicate with the preclear and get him to tell you what he is doing.“

Вы продолжаете твердить: «Спасибо» – никакого толку. Вы продолжаете твердить: «Я сожалею, что роды тебя погубили» – вообще никакого толку. Это тяжело.

This could be accepted by occluded cases as very, very difficult phenomena to assume, very difficult But it’s not difficult phenomena the moment you start working with it, because to see some fellow walk in who has had four years of psychoanalysis, who has even been pitched down Tone Scale with anatypical procedure – somebody who has been really abused and so forth. And you see this fellow walk in, nothing’s ever been done for him, you know, and you say, „Be three feet back of your head.“

Что ж, вы обнаруживаете, что с течением времени этот парень, этот преклир приходит во все более и более лихорадочное беспокойство. По поводу чего он испытывает беспокойство? По поводу будущего. Да, оно пройдет и все такое. Но на самом деле его беспокойство коренится просто в том, что он не может добиться, чтобы они что-нибудь взяли! Он чувствует, что он столь многим обязан со всех сторон... это просто потому, что он не может отдать никакого мокапа кому бы то ни было, если только это не какой-то потрясающий мокап или что-то в этом роде. Он может дать какой-нибудь мокап, дав официанту пять долларов на чай за десятицентовый гамбургер.

And he says, „All right.“

Между прочим, один из очень и очень интересных моментов, связанных в особенности с Испанией, имеет отношение именно к этому – к отдаванию мокапов. Песета стоит всего два с половиной цента, но она обладает огромной покупательной способностью. Если вы дадите какому-нибудь парню две песеты на чай, бог ты мой, он решит, что вы сошли с ума или что-то в этом роде. Две песеты! Фыо-ю! Только предложите кому-нибудь в Америке пять центов на чай. Я видел, как официанты подходили к человеку, который оставил им пять центов на чай, они шли через ползала, чтобы вернуть ему эти пять центов со словами: «Вы забыли это, не так ли?» Официанты приучают людей к тому, сколько нужно давать на чай.

And you say, „Now let’s be across the street there where the sun is coming in.“

Так уж получается, что деньги – это нечто приемлемое. Это такой мокап, который можно отдать. Но в этом случае человек чувствует себя смущенным, думая, что он, вероятно, дает на чай слишком много.

„Yes.“

Знаете ли вы, что вы действительно можете погубить людей, давая им деньги? Вы действительно можете смутить их до смерти... погубить их... потому что они не могут принимать что-либо, однако вынуждены принимать в силу своего социального положения. И если человек находится в плохом состоянии в плане... он должен быть благодарен, а вы вдруг приходите и даете ему десять тысяч долларов или что-то в этом роде. Он не может отказаться от десяти тысяч долларов – это слишком большая сумма.

„Now there’s a garbage can over there; now let’s be in the garbage can.“

Чтобы действительно погубить родителей преклира, достаточно просто сказать ему: «Что ж, дайте им пару тысяч долларов, или пять тысяч долларов, или купите им новый дом» – или что-то вроде этого, что-то совершенно потрясающее, от чего они не могут отказаться. Это будет достаточно жестокая месть.

„Well, yes.“

Но его беспокойство, понимаете... беспокойство вызвано этим взаимообменом «не отдавать – не брать». Беспокойство возникает, когда индивидуум неспособен выставить якорную точку или принять якорную точку. «Беспокойству» можно дать новую дефиницию: это состояние обеспокоенности или бытийности... это состояние бытийности, в котором оказывается индивидуум, когда он неспособен определить, должен ли он выставить якорную точку или втянуть ее. И эта эмоция, если вы просто будете проходить ее с преклиром – туда-сюда, туда-сюда... внезапно у него начнет появляться беспокойство.

„All right, now let’s sit down on top of one of those passing cars.“

„Sure.“

Ужас – это неспособность достичь или отдалиться, схватить или отпустить. Это и есть ужас. Вы начинаете проходить это с человеком, используя вилки, и вдруг он обнаруживает, что застывает. А затем появляется больше локов, где он стоит темной ночью и гадает, сожрет ли его в следующее мгновенье то, что издало этот звук... Эти локи начнут выходить, и вдруг в поле зрения появится наиболее глубоко спрятанная часть какой-нибудь соматики.

„Wait a – what are you doing?“

Вы можете вызвать ужас, если просто очень быстро толкнете человека по направлению к кирпичной стене или чему-то вроде этого. Он знает, что он врежется в эту кирпичную стену; тем самым вы просто внезапно сомкнули якорную точку, эту стену, с ним самим. И если вы остановите его движение сантиметрах в тридцати – шестидесяти от этой кирпичной стены, в этот момент он испытает ужас. Конечно, вы просто имплантируете ему некоторый ужас, если позволите ему врезаться в эту кирпичную стену.

„Oh, I don’t know; it was very funny. I made the bus driver scratch his ear.“

Момент полной фиксации, когда нельзя ни достичь ни отдалиться, ни схватить ни отпустить, если говорить об этой кирпичной стене и о преклире, – это, конечно же, момент самого глубокого воздействия. И эмоция, которая от этого возникает, – это застывший ужас. Вот что такое ужас.

„No, no, I said on top of the car.“

Ужас – это не страх. Страх – это стремительное рассеивание, или убегание, или выставление якорных точек.

„Well, all right“

Вы поучаете человека: «Ты не должен бояться» – и вы обнаруживаете, что он оказывается в очень странном умонастроении: он не осмеливается позволить якорной точке отдалиться от него. Таким образом, каждый раз, когда он что-то теряет, он, конечно же, пугается. Почему? Якорная точка удаляется. Это лишь одна часть диапазона рассеивания.

„All right. Now let’s be over where they run their light plant You there?“

Таким образом, здесь мы имеем рассеивание в миниатюре. Здесь происходит такое вот крохотное рассеивание, и человек действительно пугается, что он что-то потеряет. Это происходит потому, что он боится рассеяться. Что-то потерять... что ж, если вы теряете «Кадиллак» сегодня, купите другой завтра! Да что с вами такое?

„Sure.“

Так вот, именно такой ответ должны получать, к примеру, родители, которые постоянно твердят, что они были совершенно связаны по рукам и ногам и что все их деньги были потрачены на то, чтобы ребенок мог учиться в колледже. Что ж, вот по-настоящему остроумный ответ: «Почему вы не заработали больше денег?» Это в рамках их детерминизма. Единственное, что можно сказать человеку, у которого нет ни гроша в кармане, так это «Заработай больше денег». Разумеется, у людей, которые зависят от кого-то, кто их постоянно нанимает, порой возникают трудности, поскольку в этом случае они позволяют окружению оказывать на себя слишком большое влияние.

„All right Let’s sit up on top of the generator housing, listen to the generator.“

Вы видите человека, который работает по найму и который не может принять мокап другого человека... о, ужасно, ведь он сразу же зафиксируется и в конце концов станет ужасно обеспокоенным. Понимаете, он не знает, принять ему эту зарплату или нет. И он становится все более и более обеспокоенным по поводу своей работы, все более и более обеспокоенным, и он все больше и больше проникается уверенностью, что его уволят.

„Sure.“

Ничего не происходит. Просто к нему поступает эта зарплата, понимаете, а от него уходит готовая продукция. И он доходит до того, что уже не знает, должен он производить какую-то продукцию ради этой зарплаты или нет. И вот он производит все меньше и меньше продукции ради этой зарплаты, все меньше и меньше продукции. А зарплата продолжает поступать, и он все сильнее и сильнее пытается не подпустить ее к себе.

„All right, now, let’s step into the generator.“

И не успеете вы оглянуться, как он сделает так, чтобы его уволили. Он будет ходить тут и там, думать и думать, размышлять и размышлять, как бы добиться собственного увольнения, чтобы выйти из этого состояния обеспокоенности, ведь он находится в «может быть». А «может быть» – это просто колебания якорной точки, которая приближается и удаляется. Возможно, теперь вы понимаете, что представляет собой работа по найму.

„Okay. Gee, this is fun!“

Но я пытаюсь рассказать вам кое-что о группах. И в группе происходит то же самое явление. Если человек не может принимать якорные точки, если он не может принимать мокапы, то он не сможет принимать и людей. И вся проблема межличностных отношений приобретет печальный и мрачный оттенок.

„All right, that’s fine. Now let’s go over and stand in front of one of the arcs on the switchboards that’s snapping.“

Знаете, как действительно свести кого-то с ума? Мне не следует говорить вам это. Я только что понял, что я... если сказать это по-другому, это будет бестактностью. Скажем, вам нужно свести кого-то с ума. Он стоит вот здесь, где находится этот микрофон. Подойдите к нему и приблизьте свое лицо прямо к его лицу, а потом, что бы он ни говорил и ни делал, продолжайте смотреть на него и не уходите. И если умонастроение этого парня оставляет желать много лучшего, то в конце концов он слегка спятит.

„Yeah.“

Если вы можете проходить с каким-то преклиром, который легко смущается, у которого есть боязнь сцены, чьи отношения с другими оставляют желать лучшего... если вы просто добьетесь, чтобы он мокапил людей или мокапил что угодно еще или брал детские кубики или что-то вроде этого и просто бросал их прочь от себя... Пусть он просто продолжает бросать их прочь от себя, бросать их прочь, бросать их прочь, бросать их прочь. Пусть от него отходят люди. О, он просто вздохнет с облегчением. В течение всей своей жизни он был не в состоянии заставить кого-то, кто находился перед ним, отойти. Люди приходят, и они стоят перед ним, понимаете? Что бы он ни говорил и ни делал, они не уходят. Он не слушает то, что они говорят; он не рад тому, что они там стоят. Он расстроен, понимаете, он смущен, он чувствует себя не в своей тарелке и так далее, и он не может сосредоточиться ни на чем, кроме этого проклятого мокапа, который находится перед ним. Это очень и очень странно.

„Bother you?“

И если у кого-то манера держаться на сцене оставляет желать лучшего, или ему приходится туго, когда он разговаривает с людьми или пытается в чем-то их убедить, или с ним происходит что-то подобное, то это именно то, что с ним не так. Он знает, что он не может отогнать прочь этот мокап, который находится перед ним. Таким образом, вместо того чтобы попытаться отогнать этот мокап прочь от себя, или попытаться поговорить, или попытаться сделать... то есть, прошу прощения... вместо того чтобы попытаться поговорить, вместо того чтобы попытаться выяснить, что все это такое, или получить удовольствие от того, что этот человек находится перед ним, он может думать лишь об одном: «Как мне от него избавиться? Как мне от него избавиться?» Как правило он стоит и говорит: «Да. Да. Да. Да». Ему никогда не приходит в голову сказать: «Нет».

„No. Used to. Doesn’t now.“

Между прочим, именно так вы можете привести в порядок молодого актера. Вы обнаружите, что его беспокойство вызвано только этим. Он видит зрителей, и он ужасно боится, что они так и останутся на месте. Или же он к тому же ужасно боится, что эти зрители вдруг повскакивают со своих мест и всей толпой полезут на сцену, понимаете?

„All right Now let’s be in the center of the Sun.“

Однажды я проходил это с одним молодым актером в Голливуде, он годами был готов к тому, что это произойдет. На сцене он был совершенно застывшим. Он опускал руки по бокам и, держа их совершенно неподвижно, говорил: «Что ж, вот как нужно использовать руки. На самом деле это наилучший способ использовать руки» – и так далее.

„Yeah.“

Я увидел, насколько он зажат, и сказал: «Получите идею о том, что все зрители вдруг бросаются на сцену и начинают вас есть». И с его неврозом было покончено. Его стало ужасно тошнить, он пошел в ванную и распрощался там со своим завтраком. Мы проходили это в течение некоторого времени, и вдруг он вышел из этого состояния... это просто проблема, связанная с пространством.

„Okay. Now let’s be up in the corner of the room.“

Вероятно, человек мог бы жить в пространстве такого объема, как спичечный коробок, и быть совершенно счастливым. Но у него появляется представление об относительных объемах пространства. Он говорит: «Мне необходимо вот столько пространства».

„Sure.“

Что ж, вы берете какого-нибудь жителя равнин, какого-нибудь бедолагу, который живет на просторах Запада, где его ближайшая якорная точка находится на расстоянии ста километров в ту сторону, понимаете? И этот парень... он доволен и счастлив... и вот он решает отправиться в большой город. Уууу! Если он привык спать под открытым небом, то ужасней всего для него оказаться вдруг среди всех этих зданий. «Они так близко друг к другу, и все люди так близко друг к другу. А когда входишь в комнату, возникает такое чувство, будто тебя что-то душит или ты задыхаешься» – вот что он вам скажет. О, он приходит в совершенно ужасное состояние, поскольку все находится так близко друг к другу. Это его представление о том, сколько ему нужно пространства: сто километров до ближайшей якорной точки.

„All right Now put yourself where you’d like to have yourself in relationship to the body.“

А когда его якорные точки... очень, очень и очень много якорных точек, вещей, которые ему приходится использовать в качестве якорных точек... он вынужден использовать их, и они находятся прямо возле него, постоянно, и они не движутся, не удаляются и не приближаются к нему, когда он говорит им это сделать. Ррррр. Он приходит в плохое состояние.

„Okay. Gee. Well, you know, life’s pretty good, and so forth, and that stuff you’ve got there is pretty fine. As a matter of fact, it’s been very good, and I thank you very, very much for the session.“

Так вот, вы сразу же понимаете, что если пилот реактивного самолета испытывает нежелание выставить якорную точку... рррр. Насколько он хорош как пилот реактивного самолета? Он выставляет якорную точку со скоростью по меньшей мере 800 километров в час. Что ж, не думаю, что он будет очень хорошим летчиком, поскольку к этому никто не привык. Раньше, когда он ездил на папиной машине, он выставлял якорную точку со скоростью 130 километров в час. Это пустяки. А теперь он выставляет ее с такой вот скоростью.

He doesn’t realize this guy has changed. All of a sudden his face is animated, he’s got good color, he’s got circulation, he no longer has arthibumpis or something.

Что ж, подумайте, что требуется, чтобы подготовить военного летчика. Давайте просто рассмотрим верх непрактичности, известный как война и оборона. Здесь уже этот парень сидит в чем-то, что летит со скоростью 1000 километров в час, и ему нужно будет запустить из этой штуки нечто, что движется с дополнительной скоростью по меньшей мере 850 метров в секунду. Бог ты мой, уж этот парень действительно выставляет якорные точки! О, он делает это на полную катушку! Он должен выставлять якорные точки с огромной скоростью, а если у него есть вообще хоть какое-то нежелание делать это, он не будет выставлять якорные точки с огромной скоростью. Он промедлит мгновенье, прежде чем выставить якорную точку, и одним лишь этим определяется время реакции.

Or when you get him back there, if he has some psychosomatic ill, this – in Dianetics we used to slug and slave and sweat over trying to get out this chronic somatic, and he’d come back Tuesday and he’d have it again, and you’d run out another engram and you’d eventually get him so he didn’t have it, but boy, it was work. All right, you say to this fellow – he has lumitis or something or persilosis, some disease. (That’s my only disease.) So we get him to reach over and touch the affected limb or area of the body, and he does, and you say to him, „All right, now, do you see any pinched nerves or anything there you’d like to straighten out?“

Время реакции определяется готовностью и желанием выставить якорную точку. А это определяется главным образом готовностью и желанием получить якорную точку. Летчик, которому все равно, собьют его сейчас или во вторник... О, было несколько ребят вроде этого... большинство из них были летчиками морской пехоты. Морская пехота как бы прививает это людям. Я не думаю, что морские пехотинцы – это американцы, которые затем становятся морскими пехотинцами. Не знаю. Я думаю, что морской пехотинец, сразу же после того, как его убило, хватает какого-нибудь младенца и возвращается в морскую пехоту. Это особая раса.

„Yeah. Yeah, you know, this is real interesting. I always heard doctors of anatomy talk about this sort of thing, but I hadn’t ever realized it was like they said. Gee-whiz, look at all these tendons. And, yeah, there’s a nerve, yeah.“

И эти ребята... как правило, лучшие из них, они просто не... до них, похоже, совершенно не доходит, что пули останавливают людей, и что от плохого алкоголя желудок разваливается на части, и что стокилометровые прогулки по джунглям утомительны. Они так и не поняли этого... до конца. И в результате с ними в действительности никогда ничего не случается. Их собственная ударная мощь колоссальна. И поэтому происходят странные вещи.

„Well, straighten it out“

Как-то один парень взял старый самолет-истребитель... где-то в Никарагуа горстка солдат была зажата на холме среди множества кирпичных построек. А вокруг была куча бандитов, которые стреляли по этой роте морских пехотинцев на холме. И у пехотинцев было много раненых.

„Well, I just did.“

И вот летчик-истребитель из числа морских пехотинцев отправился туда, взглянул на это место и обнаружил, что на одной стене с бойницами есть несколько камней, образующих ровную поверхность. Так что он посадил туда самолет, там повсюду свистели пули... по нему стреляли из автоматов и все такое. Он брал раненых, запихивал их в кабину рядом с собой и забирал их оттуда одного за другим, он снова и снова возвращался туда, садился и так далее.

„All right. Now let’s get…“

Ни он, ни самолет не пострадали. Никто не был убит. Это невозможно. Такое вообще не могло произойти. Я даже не думаю, что его наградили. Я не думаю... никто, никто в Вашингтоне не мог в это поверить! Невозможно посадить самолет-истребитель на полосу в три-четыре метра. Они это знали. Ну ладно.

„There’s another little black piece of energy on here; let me get that off.“

Между прочим, в целом человеку очень трудно установить, что на самом деле происходит в этом мире. Люди видят, как что-то происходит, и они сразу же втискивают это в рамки чего-то, что может произойти в соответствии с их согласием. Да, и они делают это мгновенно.

„Okay, you got that, that’s fine. All right, now let’s straighten out the joint a little bit, and see if that’s going along fine.“

Есть одна замечательная история времен последней войны о летчике... о нескольких летчиках, которые докладывали о том, что произошло в ходе сражения, и все их доклады совершенно противоречили друг другу. Офицеры разведки, которые записывали эти доклады, обнаружили, что те слишком невероятны, поэтому они еще сильнее втиснули их в рамки согласия, существовавшего среди военных. А потом доклады пошли наверх, и полковник, ответственный за информацию военного характера, привел их в еще большее соответствие с неким согласием. И та картина, которая в конце концов была представлена генералу в качестве оценки ситуации и отчета о том, что произошло, не имела никакого отношения, просто совершенно никакого отношения к реальным событиям. Такова была эта история... каждому нужно было притянуть все это на пару сантиметров ближе к своему согласию.

„Yeah.“

Вот группа людей, которые передают сообщение от одного к другому. Солдаты порой делают это: они шепчут какое-нибудь слово на ухо один другому, один другому... до другого конца цепочки доходит нечто совершенно иное.

„Well now, is there anything else you’d like to do to the body?“

Но это нечто иное будет отличаться от оригинала в той мере, в которой сам оригинал казался невероятным. Понимаете, люди хотят привести это в соответствие с согласием, сразу же.

„Well, I don’t know, I always had headaches and there seems to be a little patch of energy here that’s causing the headaches. Just a minute.“ (pause) „Okay.“

Так что мы берем что-то вроде Дианетики и начинаем рассказывать об этом людям, и вот почему... на днях я рассказывал о том, как что-то проходит через пятнадцатые руки. Мы куда-нибудь отправляемся, и вы сталкиваетесь с людьми, которые не знают этой науки, они не видели, как это работает, и вот они начинают все больше и больше притягивать все это к собственным представлениям и собственному согласию. И конечно же, их представления и их согласие заключаются в том, что всякий, кто имеет какое-то отношение к разуму, сумасшедший. Или же их представление о согласии заключается в том, что никакой техники, которая была бы эффективна и действительно уменьшала бы время реакции или делала бы что-то вроде этого, не существует. Так что они становятся все более и более непредубежденными.

„Now, is there anything else you’d like to do?“

Следовательно, огромную пользу приносят демонстрационные техники и техники для работы с группами, которые наглядно дают группе понять, что что-то может произойти. Ведь благодаря этим техникам у людей появляется субъективная реальность о том, о чем вы им говорите. Знаете ли вы, что я не стал бы говорить с людьми, и я больше не говорю с людьми, если только не могу быстро дать им субъективную реальность о том, о чем я собираюсь с ними говорить?

„No.“

Однажды пришел парень... порой я встречаюсь с каким-нибудь адвокатом или кем-то в этом роде, не делая этого, и почти всегда жалею о том, что так поступил. Я прилетел в Великобританию, чтобы... очень интересный уровень, если бы мне удалось поговорить с этим парнем наедине... этот адвокат или, прошу прощения... солиситор! Если бы мне удалось поговорить с этим солиситором наедине... так называют адвокатов в Великобритании. Я не вполне понимаю, почему они называют их солиситорами. У меня есть подозрения, но...

„Okay. That’s the end of the session.“

Как бы то ни было, вы остаетесь наедине с этим парнем, вполне возможно, и говорите: «Так вот, закройте глаза...» Понимаете, вы только что узнали его имя. И вы представились ему. «Так вот, закройте глаза, ухватитесь за два угла комнаты позади вас и сидите так одну-две минуты, не думая». Он настолько удивлен, что делает это. Что-то происходит!

The guy walks out – he’s walking!

Он говорит:

Miracle, just like that And it’s no tougher than that, and you use exactly the patter I was just giving you: „Is there anything you’d like to fix up about this body?“

• Это странно. Вы знаете, на самом деле, я не вполне понимаю, как это может быть... но ужасная боль в шее сзади, у меня всегда были проблемы с этим, понимаете? (шмыг, шмыг)

„Yes.“

Вы говорите:

„Is there any pinched nerves you’d like to fix up?“

• Что ж, это Дианетика. Так вот, сейчас мы поговорим о Дианетике.

„Yes.“

Однажды в Палм-Спрингс один парень пытался сказать мне, что Дианетике невозможно найти никакого применения. «Что? Делать людей более способными, разумными, такими-то и такими-то? Ха, этому невозможно найти никакого применения!» Этот адвокат.

„All right Well, go ahead. Fix them up.“

И я ответил: «А что если бы вы могли бы сказать человеку, который сидит на стуле для свидетелей, парочку фраз, и он свернулся бы в маленький клубок на полу в зале суда?» В глазах этого парня вспыхнул самый что ни на есть дьявольский интерес.

Do you say, „Now look, put out a beam and wum-wum-zum and touch the epiglottis on the spoololum.“

Кроме того, форма якорной точки – это нечто приемлемое... форма якорной точки. И когда вы начинаете работать с межличностными отношениями, на сцену помимо прочего выходят прекрасное и безобразное. А в основе этого опять-таки лежит согласие.

No, no. He knows more about his anatomy than you do at that moment, and the fact of the matter is he doesn’t have to be told; he knows how to fix up a body.

Но очевидно, что прекрасное – это нечто такое, что довольно хорошо видно, что легко воспринимается, окрашено в яркие цвета, так что в этом нет какой-то дисгармонии, которая сделала бы это недоступным для восприятия. А безобразное – это нечто такое, что недоступно для восприятия, но существует. Или же восприятие этого связано с такой дисгармонией, что волны, исходящие из этого, находятся в диссонансе с вашей собственной длиной волны. Следовательно, мусорная корзина представляется вам чем-то безобразным или неприятным. Совершенно черную ночь, когда все в дыму, вы сочли бы чем-то довольно безобразным и неприятным. К примеру, лондонский туман ночью очень безобразен. Или же вы сочли бы... если симпатичная девушка действительно хочет быть симпатичной, она просто делает так, чтобы ее можно было воспринимать с огромной легкостью. И чем более воспринимаемой она себя делает, тем симпатичней она выглядит.

He can do weird things in fixing up a body if you don’t… He will, too.

Разумеется, она должна достичь в этом гармонии, не прибегая с открытому движению. Если она использует слишком много открытого движения, то она бесстыжая... просто в соответствии с тем, как это классифицирует общество. Что ж, хорошо.

The body operates on little anchor points around in various places, a very complex electrical anatomy. And he can make all kinds of things occur in the body that haven’t occurred before. Shocking. Boy, could he give the draft board a bad time.

Таким образом, используя эти техники, вы можете достичь любой цели, какой захотите, но осознайте... и я надеюсь, что в течение этого последнего часа вы это осознали... что якорные точки, пространство, взаимообмен, управление мокапами, их принятие и отдавание, а также межличностные отношения – все это взаимосвязано. И ваши способности как одитора в очень и очень значительной степени зависят от вашей готовности совершенно спокойно давать и принимать якорные точки. Одитор, который не может этого делать, рестимулируется.

So that’s processing of psychosomatic ills at its optimum. And all these 1 other steps of SOP 8 are necessary only because we can’t get this optimum operation instantly on all preclears. We can only get it on about 50 percent of them. And that’s that.

Так вот, современные техники очень и очень нерестимулирующи... обладают очень незначительным рестимулирующим воздействием по сравнению со старыми техниками... но одитор все равно может рестимулироваться. Если вы обнаруживаете, что рестимулируетесь, то есть лишь один действительно хороший выход из этого положения – улучшить собственную способность выставлять и втягивать якорные точки. Это все, что вам нужно улучшить. И тогда вы улучшите свое общение, улучшите свой одитинг, улучшите свой тон и так далее.

So you see, we’re actually dealing with a superior therapy. The most cases that a witch doctor, in terms of percentage, could expect to achieve an effect upon – some small, light effect – was something like 22 percent The same in practically any primitive tribe. The witch doctor, 22 percent of his cases had an effect.

Таким образом, мы сейчас в действительности имеем дело с невероятной простотой, не так ли? Нам незачем очень сильно углубляться в какие-то пространные описания, касающиеся туманной теории о надгортаннике и о том, как он соответствует факсилимусу. Нет, просто якорные точки и небольшое упражнение с якорными точками покажет вам, что это невероятно эффективная техника... просто управление якорными точками.

Psychoanalysis achieved slightly less than that at considerable longer time. I tested it out one day. I tested out witch doctoring too, by the way. I’m a pretty good witch doctor – boom, boom, boom, boom.

Давайте сделаем перерыв.

I don’t know what the percentage is from country to country. The percentage is slightly lower in Great Britain than in the United States. It is a lower percentage if you’re taking certain age brackets. The percentage doesn’t necessarily decline with rapidity with advancing years, but it is fairly safe to assume that cases below the age of eighteen are much, much easier and more responsive than cases above that age. These are just figures to give you an approximation; they aren’t statistics. You can expect that somebody who is fifty years old, who walks in, you can expect there to be probably only a 10, 15 percent chance that he’s an immediate Step I. But don’t neglect the fact that he might be one. Pam, out he’ll go.

Old lady, eighty years of age, walked in on an auditor one day, and he thought, „Oh, my, I – ohhh!“ She had lumbitis with complicosis.

And he says, „Well now, be three feet back of your head.“

And she says in a sweet voice, „Yes.“

„Well, let’s go up on the roof and take a look at the city.“

„My, it’s beautiful, isn’t it?“

„Well, let’s go up a little higher, take a look at the city.“

„Yes.“

„Now let’s go down to the light plant and stand on the edge of the generator.“ Here we go, see.

Come back and – “All right, is there anything you’d like to fix up about the body?“

„No, I think it’ll be all right now.“

„Well, that’s fine. That’s the end of session.“

She got up, she didn’t have complicosis – zzzzz. About eighty years old – everybody knows you can’t do anything for old people.

So we’re actually into a field of astonishing phenomena which has suddenly turned up, pam, and which it has taken me – I am very sorry that it has taken me this long, but it has actually taken me over fifteen months to get these techniques – after the discoveries of Theta Clearing itself – to get these techniques evened out And that’s an awfully long time; I apologize for it. Well, it’s taken over three years to graduate the processing of engrams and grief charges up to a point where an auditor didn’t have to work. I’ve been trying to save labor for you. I’m following out the general American neurosis.

So don’t neglect that Step I and don’t ever assume that a case is going to be immediately very difficult, until you’ve at least gone through those steps. It doesn’t take any time to go through SOP 8: Steps I, II, III. And after you’ve gone past III, you know what’s wrong with him: explosions.

But if he’s real bad off, you don’t dare give him an explosion, you have to give him mock-ups. But if he is real, real bad off, all you can do for him is to get him to contact a little reality. And these are the effective techniques, and you go off just on that level.

Now, you can go off on tests – one, two, three, four, five. A good test is can he mock up his childhood home. If he can mock up his childhood home with great ease, he’s probably still there. One method of getting him out of there is – if you just want to cure up a thought problem with him – is get him to reach and withdraw from the childhood home, get the childhood home reaching and withdrawing from him. All of a sudden he’ll come away from home. First time he’s ever been away from home. He’s liable to look around with great surprise, find out he’s been in Philadelphia or Keokuk all these years – without being in Philadelphia.

Most of your preclears have trouble, if they are in difficulties at all below the level of III, of „not here.“ That’s another phrase that they’re helped out on. „He’s not all there.“ How true, how true; they think they’re someplace else.

Now, I’ll go over less ramblingly, immediately, why we are working with geographical location. Theta, according to Prelogic 1, places things in space and time and can create space and time in which to place things. And when I say place them, I mean place them. The precision of being able to place a point – only a mind knows what a point is – the precision of placing a point is a direct index of neurosis. A person’s belief in the place where he is, is tremendously important to his sanity. Geographical locations. This is so much the case that a person can be evaluated for only by those people who have changed his position in space repeatedly and continually.

Take a drill sergeant. The drill sergeant with his "To the rear, hup; to the rear, hup,“ is changing the position of soldiers in space to a moment and time when he says, „All right, now, charge.“ And these guys get up and walk into a solid hail of steel. They don’t do it because they’re brave nearly so much as they do it because the sergeant said so. That’s evaluation. And evaluation doesn’t exist unless change in space has existed priorly. All right.

We have all evaluation on the part of parents, then, as important And your preclear is upset about his parents, simply because they have upset him about change in space.

Now, change in space is important, because that thing which he cannot perceive he has to think about. If he can’t go to a place, he has to suppose about a place. If he can’t go to a place, he has to mock up a place to go to. See, he can’t go there, so he mocks it up as how he thinks it is.

And there is your first echelon of thinkingness, and there is your first picture, which later on begins to include and embrace all language. He can’t go there, so he’s got to think what it is – he supposes it looks like.

Now, he supposes it looks like, at level of Resistive V, to the degree where, when you ask him to exteriorize by scenery, all he does is pull around facsimiles. Well, that’s all right Let him pull around facsimiles; he’ll get tired of it after a while and actually start to pull places under him. That’s in old SOP 8, Exteriorization by Scenery.

With what ease can we show this to be a fact This is demonstrable phenomena. We take any case that’s occluded and we ask him to pull pieces of scenery on the face of the Earth under him, and the next thing you know, he knows he can’t be there, so he’s got to look at a mock-up of it. Well, you just keep him at this, and he’ll get tired after a while, because what’s he doing? Every time you say pull such a place under him, he pulls a mock-up under him, ha. Wonderful. He’s had to mock something up. He’s had to mock something else up, and he’s feeding a starved bank energy. Eventually he’ll get enough energy so he will move. See how that is? All right.

So Exteriorization by Scenery in original SOP 8 is very effective, but it has to be continued and on and on and on and on and on till all of a sudden it starts to occur on a really bad case. The case really isn’t going these places. And he begins to think after a while, „Well, exteriorization and Theta Clearing and so on is a technique – one of Hubbard’s wild ideas, because it really couldn’t exist, because I have established conclusively and beyond any doubt whatsoever that every time I try to pull a place under me, it’s just a facsimile. So that proves Hubbard’s wrong, and I’m sane.“ Does it? You see how this is? He’s feeding the bank, and it’s just a handy way of feeding the bank – another way of doing it.

But he has to know before he can go. He knows he can’t be in places, and one of his finest upsets is walking into a strange place. And you ask any person who is at the Level V, „Do you feel at home in a grocery store?“

„No. Every time I go into a grocery store, I sort of feel like people are going to tell me to get out.“

„Oh, is that so? Why, that’s peculiar. Why do you suppose this is?“

„Well,“ the fellow says, „I don’t know. Maybe my mother or maybe my father,“ or other Freudian reasons.

The actual fact of the matter is, it’s a place where there are things to eat, you see, and that would be one of the things he’d be kind of nervous about Anybody who is eating is sort of debased, anyway. (That wouldn’t include any of us.)

But here we have somebody expecting to be asked to leave all the time. That’s his big worry. Somebody’s going to kick him out – kick him out or hold him still.

And this person, by the way, if you start running on a very occluded case „I am under arrest,“ do you know, he’ll get a terrific bang out of this – it’s a big technique. Of course, it doesn’t do too much for the case, but it sure does create an effect He thinks he’s under arrest Of course, arrest is bad, because it means you’re surrounded by a confined space, and you can’t get out of that space, and if you can’t get out of that space, therefore you can’t have an explosion because explosions are not fixed spaces, explosions are moving spaces. All right.

Therefore your low-level case just can’t be in various geographical locations. The truth of the matter is, he’s been blown out of too many of them by explosions. Or he’s blown too many people out of them with explosions that kicked back on him. He’s been real active, and all these people, by the way, at that level are real, boy, they… I’d hate to tell you what the past and background is of a lot of Vs. I notice several fellows twist nervously in the audience. That’s all right, I won’t tell anybody. Not for a couple of minutes, anyway.

Now, there’s the whole thing. He just can’t be someplace, and so he runs out of places to be, even in his bank. You see how that is? He can’t even be on his time track looking at his facsimiles, he’s out of places to be to such an extent. There’s a scarcity of places to be, in other words, a scarcity of viewpoints; the only reason you’d want to be in a place was to look from the place.

Now, he’s run out of them in the material universe and then he begins to run out of them on the time track, and their general scarcity gets to be such that as he looks back into the past, it’s all occluded. And he’s got a tremendous scarcity of past, because it’s the one place he can’t be again, is where he has been in the past He knows that, he has agreed with the material universe to the point where he realizes that time sets it up so that he can no longer be where he has been, and that’s the past.

If he can’t be where he has been, he then has a tendency to go into the past, identifying the past with prohibited areas and spaces. But if you will send this person around in various prohibited spaces for a while, he will actually exteriorize then. And if he stays away from the body, he won’t get trapped in it again. But the body is so mocked up with lots of energy that when he comes near it again, he goes into it.

You find many of these fellows, when they exteriorize, they’re wearing black suits. They’ll tell you all sorts of weird tales. Well, who cares how weird the tale is. The fellow isn’t delusive. It’s a remarkable conceit on the part of man that he thought and believes at large that out of this tremendous solar system, which occupies a tremendous galaxy, which is one of many island universes, that Earth has the only type of culture which can be, the only type of being which can live, and knows all there is to know about any way there is to go about living. I mean, such conceit!

When we have this problem of a person who can’t move out of his body, we get all sorts of other manifestations we can immediately study, such as he thinks the room is full of lions. If you ask him real quickly, and said, „What do you think the room is full of?“

„Oh, nothing.“

„Well, are there any dark corners that you see in the room?“

„Well, that corner over there is kind of dark.“

„What do you think is in that comer over there?“ (pause) „Mother.“

He goes around all the time thinking somebody is around. Well, that’s the level of delusion on the thing. He’s too sane to know – to admit that this is the case. But here he is, then, in a state where he can’t be in various places; I mean, various places in the material universe, much less make universes of his own. See, he’s in a bad way. He can’t be places, and that’s the only thing that really is a gradient scale in SOP 8, see? Inability to be places.

A Step I? Cocky, able to be anyplace. II, ahh, not quite. Ill, well, he could be someplace if he had some space of his own, but he doesn’t doubt that he could have space of his own, and so you use Step III just exactly as given in 16-G, without any differences there at all, to have some space of his own.

And he says, „Well, if I do get chased out of some space, I’m not entirely dependent upon the MEST universe for space; therefore, I could have some space, because I can make some space. Okay, I’ll move out of my head,“ you see?

In Step II, he just has a little bit of concern, probably. Probably Papa and Mama and other people have told him he was ugly. You’d be surprised, by the way, where all these conditions are extreme in a Case Level V, that a V, he really thinks he’s pretty homely. He’s worried about his looks. He can look in a mirror, but he can’t quite trust that mirror. It might be telling him lies. He doesn’t know for sure, he has never seen himself. He isn’t quite sure. And he kind of believes he’s real ugly. That’s the extreme case.

Well, a II has this just faintly. He thinks, well, as long as he’s in there pitching and making the body make nice, graceful motions, you see, why, he’s all right But if the body doesn’t look quite right, and he’s just a little bit uncertain about how the body looks – that’s really what he’s concerned about If you just tell him to mock up the body a few times, he’ll get the darnedest feeling; he gets the feeling of ridicule, mockery.

Of course, ridicule is the business of holding somebody’s anchor points out away from him and not letting him have them back. See, you take somebody’s anchor point and then won’t give it back. Well, that’s ridiculing him.

If you have a preclear who is just – oh, boy! He’s just in terrible shape on the subject of, oh, I don’t know, he’s had a broken marriage or some other American custom; you just get the other man or the other woman – in case of a girl who has just been divorced – holding the former partner away. Just mock them up holding them away, and just let the mock-up stand there and hold. And this person will squirm, and they’ll get embarrassed and they’ll twist, and then all of a sudden they say, „So what?“ A lot of mock-ups. Their attention got fixed on one mock-up, that was their trouble. They don’t realize there’s two and a half billion human mock-ups in this world. Gee, that’s a lot of mock-ups. And more coming along all the time. All right.

We have the idea, then, of that body away from him. Well, he’s afraid he’ll be ridiculed if he does something different or strange about going outside. There’s enough feeling there so he has a doubt about exteriorization. So you just get him to put his body out there. Mock it up, mock it up. He has a slight body scarcity, too. So he gets kind of the idea, „Well, if I got this body, then I could have another body,“ so you have him mock up his body several times out there.

But don’t keep this up and don’t do it at all if the body that he mocks up is not brilliant in color – I mean, if it’s not dear, brilliant and three-dimensional.

All right, he doesn’t do Step I instantly, you say, „Just mock up your body now.“ He does. You say, „What kind of a mock-up is it?“

„I got an idea it’s there.“ He’s a Step V, skip it Go on with III anyhow, but if he’s just got an idea that mock-up is there, you’re operating way up in techniques, when you should be very – sigh and take off your coat and roll up your sleeves and pull out the couch a little bit, and get a couple of glasses of water or a few Coca-Colas and set them down, because you’re in for it, boy.

Now, the mock-up that he gets should be dear and should feel like it has some body to it And if that is the case, and there’s no great deal of blackness around or something of the sort, he’ll mock up his body a few times and all of a sudden he’ll be standing back looking at his body and mocking up maybe a body in front of it and comparing the two and thinking, „Ha!“ „What do you want me to do now?“ he’ll say. Well, don’t just go on to Step III, because the fellow will seldom tell you on Step II that he’s just exteriorized. This will seem sort of usual to him, certainly – suddenly.

You say, „Mock up your body a few times now. Now have you done that?“

„Yeah. Yeah.“

Well, don’t expect him to give you any due, because normally you’ll be processing somebody that doesn’t know what’s supposed to happen. And he’ll be outside looking at the body in a lot of the cases, so don’t miss that one. You see, you could just pick up this beautiful slab of bacon you have just brought home, and say, „Well, that isn’t bacon, it’s just a mock-up,“ and throw it away. You’ve just done your job, you see, and you wouldn’t know it.

All right, here he is: He exteriorizes. Now, if there’s a great deal of blackness around and you just kept this fellow mocking up nothing but his body on and on and on and on and on and on and on, there is some possibility, some possibility that he would get kind of spinny, because you might be dealing with a very, very low-step case. And you haven’t established it yet, see. You don’t know what you’re handling yet You might be dealing – possibly, in spite of appearances – you might be dealing with somebody that you have no business whatsoever giving any mock-ups to. You might be dealing with a „What wall?“

So just for caution’s sake, just do it a few times. If he’s not exteriorized, you say, „Where are you now in relationship to your body?“

„I’m in my head, of course. Where do you suppose?“

See, he isn’t exteriorized. Well, don’t force him any.

Your next step is to tell him to hold on to the two back corners of the room. The reason you say the two back corners of the room is this immediately hits him with everything that’s in front of him. If you put out those two corners of the room, you see, that’s holding it as his space. But if you put that back there, he’s never held that space before. And it has a tendency to completely unsettle his thinking pattern.

Well, very well, what happens, then, to such a person that simply holds on to the back corners of the room and exteriorizes? Nothing, you just keep on going with the process of putting him in various places just like a fellow who exteriorized when he was – mocked up things in front of him. You just tell him to be in various places, that’s all. That’s real simple, isn’t it?

And the therapy as far as chronic somatics is concerned is telling him what would he like to patch up about the body, „Well, go ahead and patch it up,“ and in a rare case, having him do mock-ups outside the body until he finishes all cycles of actions he’s worried about Apply Mock-up Processing, but in particular when he’s outside of his body, get him up to a point where he can get just beautiful explosions with full sonic. And boy, he’s really Clear when he can really get those, because nothing can trap him after that.

Let’s take a break.