Now, one of the best things to do with a weapon that you don't know what to do with would be to park it someplace and forget about it, and get a weapon that you did know what to do with. Wouldn't that seem sensible? Yeah, but this is a problem that's being handled by government.

У нас есть... у нас есть... теперь, когда мы отложили в сторону некоторые из этих мелких деталей, у нас есть кое-что, что может вызывать у вас интерес.

Now, why can't you walk into a large business corporation, why can't you walk into a government, why can't you walk in to Mr. Big and say to him, "I have a solution to your difficulties"?

У нас есть кое-какой материал... материал, который имеет отношение к Саентологии и который определяет разницу между работающим процессом и неработающим. Этот материал является несколько техническим. Но я надеюсь, что для тех из вас, кто не в полной мере знаком с более ранними материалами по Саентологии, этот материал не окажется слишком трудным для понимания.

Now look, at the moment — you can take my word for it, although there are a few of you sitting right now in the audience who have been through the HGC very recently who were dragging through as cases as long as Dianetics is old, as long as Scientology has been going — their cases never quite came up to expectancy. They expected more to happen than had happened. And now they know that something has happened to their cases and they have advanced — they know that an advance has taken place. And there are several people sitting right amongst you this moment who would tell you that.

Мы начнем с того, что сразу же скажем, что жизнь – это игра. Что такое жизнь?

We have a big weapon. It's probably the biggest weapon on Earth at the moment because it is a weapon and it can be used! And if there is another weapon on Earth that is tremendously big, a huge weapon that can't be used, who's left with the weapon?

Жизнь – это игра. «Да, я знаю. Но что делают люди?» Они играют в игру.

All right. The atom bomb is a solution to all man's problems everywhere. Thud! No problems! So, it's too big a solution, isn't it?

«Да, но в какие игры они играют?»

Well, man gets solutions mixed up with violence, death and the end of it all and he begins to avoid solutions. So that you walk into a big business corporation and you say, "Look, I could make all of your employees 50 percent more efficient, I could even bring you up to a point where you know what office you're sitting in." And what's he say? He said, "Nah. Well, I don't know. Take it off, put somebody on. Rah-rahhh."

Что ж, они играют в игры, о которых они знают, что они в них играют, и они играют в игры, о которых они не знают, что они в них играют.

The first manifestation is that the man has to have problems. He has to have problems because he doesn't dare arrive. He doesn't dare arrive because he knows it's painful. In other words, he realizes you're trying to put him in a no-game condition — he thinks. Man has identified going into a no-game condition such as "dead" with putting himself into a position where he can play a game. These things are harmonics on the same thing. Man can play a game here, he can be serene, but he can play a game; he can be nameless, but he can have an identity; he can be good, but he doesn't have to be good. He can win, he can lose, but he doesn't have to, and it isn't the end-all of existence if he does either. Then a man can have a game.

«Что ж, должно быть, в жизни есть что-то еще помимо этого». Да есть – есть состояние, когда нет никаких игр.

Have you ever tried to play a game with your — let us say, have you ever tried to play a game of blackjack — to get crude — with your last dollar? That's not a game. That's desperation! And here he believes himself to be playing a game of such seriousness that he cannot afford to play the game at all. It isn't a game anymore; life is therefore not interesting. Life is not something that is to be lived, life is not something which is to be used to live with.

«Что ж, следовательно, вы хотите сказать, что существует лишь это одно Данное и оно имеет отношение к играм? Это невозможно, поскольку не может существовать лишь что-то одно».

And he immediately believes then that he had better sort of grind away at something he's certain about and leave all this foolishness alone because life is serious and life is real and that death is its goal or something. And he falls completely out of any real interest or livingness. He's playing blackjack with his last dollar, always, he believes.

Что ж, это не просто что-то одно. Вся жизнь в ее различных хитросплетениях вовлечена в игры. Вот и все, что об этом можно сказать.

And therefore, he can't have a solution. The solution is down here. "Solution" means end of game, end of action and end of doingness. And he knows what that is. End of doingness is painful, it's agony, it's all there is gone, it's total loss. That's a solution to him.

Все это разрешается, когда мы подходим к делу таким образом. Это работает в процессинге, когда мы подходим к делу таким образом, и трудности разрешаются. Вы понимаете? Что бы там ни было, не важно, как мы пытаемся проанализировать и переанализировать существование, похоже, что в настоящее время не существует лучшего подхода, чем назвать все это игрой.

You say — you have twelve stenographers here, and you have three of them who are actually doing the correspondence and the other nine actually walk back and forth and originate communications to each other. Only they get so much in the road that the other three can't do the correspondence they're supposed to do. Now, the solution is to find some work of the organization for these remaining nine girls and put them in the places on fixed communication lines where they really can contribute to the situation. In other words, let's straighten out these communication lines. It seems to be the most reasonable thing you could think of. And you walk in, tell him this. "What are you trying to do?" Sort of "Throw this bum out" sort of an attitude. "You're just trying to mess us up, that's all."

Игра включает в себя множество факторов, и все эти факторы были замечательным образом определены, и таким образом, мы имеем четыре типа игр... то есть, четыре типа состояний игры, так сказать. Существует состояние игры, называемое «знание». Человек знает, что он играет в игру и, следовательно, он живет. Человек думает, что он играет в игру под названием «жизнь», но на самом деле он играет в пять или шесть других игр, не зная, что он в них играет. Что ж, это аберрированное состояние.

How would he be messed up? Because a game called confused secretarial directionalism would be at end — that would be the end of a game. And he's got this mixed up with pain and agony, and he knows (reactively) what would happen to him if he actually did straighten out his secretaries. He knows what would happen to him. He'd be in agony. He'd be broke. It would be the end of existence. In other words, he is playing this game called business with the same desperation that somebody tries to avoid an avalanche which is falling on him. And you have threatened to hit him with one pebble, and he knows that one pebble is followed by the mountain.

Что такое аберрация? Аберрация целиком и полностью связана с тем, что человек вовлечен в состояние игры и не знает об этом. Если он не знает, что он играет в эти игры, то они оказывают на него аберрирующее воздействие.Ну а как насчет состояний не-игры? Что ж, на самом деле состояния не-игры довольно интересны, поскольку они являются тем материалом, из которого сделан тэтан.

What can you sell him? Just telling you this to show you a little of the gold that falls out of this theory of games. It tells you what he'll buy; he'll buy a game condition.

В течение многих тысячелетий человек, способный писать, искал истину. Способный писать, способный говорить, способный думать, наблюдать... он искал истину. Саентология в то или иное время могла бы называться просто еще одним поиском истины. Просто ужасно осознавать, что поиски истины, которые вел человек, были обречены на неудачу. Для человека было невозможно открыть истину, поскольку все барьеры, находящиеся между ним и истиной, состоят из игр, лжи, трудностей; и если только человек не придет в состояние игры, если он не придет в состояние недействительности, то он никогда не придет в состояние истины.

What's a game condition? Confusion, motion, problems, difficulties, getting stuck in things, going to jail, these are game conditions.

Практически, можно сказать, что какой-нибудь заядлый картежник, какой-нибудь вечно пьяный заядлый картежник на каком-нибудь пароходе, плывущем по реке Миссисипи, мог бы с большей вероятностью узнать что-то о жизни – и узнать о жизни больше, – чем какой-нибудь свами, сидящий на самой высокой горе в Гималаях. В таком состоянии у этого заядлого картежника почти наверняка было бы больше шансов. Почему? Потому что этот заядлый картежник находится в состоянии игры. Не потому, что он играет в карты... а потому, что он живет. Он находится в контакте с жизнью. Он принимает участие в жизни, и поэтому ему необходимо оценивать те элементы, из которых она состоит. А поскольку он оценивает элементы, из которых состоит жизнь, он может обнаружить кое-какие истины.

So, you walk in — he has nine secretaries that merely swap notes to getin the road of the other three secretaries and so forth. You persuade him to hire three more! You make up some forms for them to make out that report on the remaining nine, and they have to survey each one of the reports and add to it, and this takes up their whole day. He buys this and, actually, some work comes out of the office. Why? You covertly nailed down nine secretaries who were being random by making them make out too many reports, you see.You actually can use this sort of thing. Now, I'll give you another example of this — give you another example of this. You have this big department.And this department is in charge of waterworks and rivers and harbors and stuff and this big outfit is all involved with paper chains. And you appoint people so that you can relieve people so that that ends that communication line, but — not positively. There still is a confusion at each end, you see. They have their desks so fixed that the reports on the water levels all wind up in the accounting department so that they have to be misrouted because accounting doesn't know anything about that. And they've got these things going round and round, and you see this horrible confusion.

Путь к истине для человека, который принимает участие в жизни, проходит через ложь. Рассматривая и проходя в процессинге ту ложь, которая была произнесена, он приходит к истине. Если он пытается прийти к истине напрямую, то он гибнет на этом пути. Таким образом, у нас была лишь узкая щелка.

One of the first things you could do to straighten it out for yourself would be to look for a stable datum somewhere in it; something that is still, motionless or stopped. That would be the beginning of your workout of this confusion.

Мы искали истину, и если бы эти факторы не были открыты, то очень и очень вероятно, что наши поиски привели бы нас в тупик, поскольку человек не может работать с одной лишь истиной и при этом найти какие бы то ни было решения.

And then, because you've got to sell a lot of people who know that to solve anything is to die, you really fix them up. You say, "What you should do now: Look this situation over carefully. You've always been worrying about floods. You've always been worrying about floods." You've said, "If you put up enough waterworks and dams and so on that you'd have these floods — you'd have these floods under check." They've never done this, you know, the floods just keep rolling down, taking cities away and smash up the countryside and carry away all the farms and topsoil and everything. You said, "Now, we're supposed to stop all these floods."

Это самая мерзкая маленькая ловушка, которая когда-либо была создана. Жизнь – это игра. Вы должны работать с теми играми, в которые человек играет и в которые он играл, чтобы вернуть его в то состояние, когда он будет способен сидеть в безмятежности или же играть в какую-нибудь игру по собственному желанию.

And they just said, "Confusion, confusion, confusion."

Путь к свободе пролегал через ложь. «Путешествие пилигрима» – потрясающе интересная вещь. Я стер это у достаточно большого количества преклиров. Люди говорят о пути удовольствий, и этот путь идет так и эдак, он приводит к тому и сему, и это... это довольно трудно, понимаете? Это довольно трудный путь. Таким образом, то, что вам нужно делать, – так это не отклоняться от стези добродетели, приятель. Эта стезя добродетели, которая идет вперед, вперед и вперед... и постепенно исчезает вдали... стезя добродетели. Это способ медленно умирать, дюйм за дюймом или тысячелетие за тысячелетием.

And you said, "Now, stopping those floods you've always thought of as a problem. Man, you haven't got a problem even vaguely in that compared to this other problem! Wow! The problem of drouth! Now, the truth of the matter is you will have to flood all kinds of valleys and surrounding countryside and so forth, in case there's a drouth." Never has been a drouth, never has been one.

Путь удовольствий, по которому вы не должны были идти, – вот в чем заключается трудность в том, что касается истины. Это уж точно. Человек идет тернистым путем, погруженным во мрак, он пробирается снизу и сверху, обходит вокруг, он поднимается вверх и спускается вниз, и он говорит: «Рано или поздно, я выйду на широкую дорогу». Что ж, это забавно, скажу я вам. Он выйдет на широкую дорогу при условии, что у него есть желание и готовность следовать по пути удовольствий.

You would be amazed. Sensible men at this time, you say to yourself, they say, they'd look right through this, you know, and they'd say, "Ha! Ha! There's never been any drouths in this area and we don't have to store any water, our trouble is to get rid of the darned stuff!" That's what they'd say. But you have estimated the organization as a sensible organization. You believe that it depends on good reasoning and it follows out its goals, and that's what it does. It's a sensible organization. It isn't! It doesn't intend to not even vaguely!

Но если он собирается следовать лишь стезей добродетели, то я не оценю даже вот настолько его шансы на выживание, его способности или что угодно еще. Иначе говоря, путь к истине ведет в обход через игры, через аберрирующие состояния, через напряжение сил и соперничество; игры являются общим знаменателем всего этого. И эти игры включают в себя свободу, барьеры и цели.

But you come along and you want to actually put them into the business of stopping floods so that you can save some of the farmland that's being swept away and some of the cities. All right, that's what you do. You say, "It's a big problem of drouth. Have you ever handled this problem? Have you ever realized what it meant — to have all — think of it — the Mississippi without a drop of water in its bottom!" You'd be surprised. Fellows will sit there and they'll say, "Umm! That's pretty terrible!"

И путь, который ведет обратно, – это тот же самый путь. А если вы сидите в замечательной чалме и созерцаете свой пуп или что там еще делают в высокогорных снежных районах Инджии (это произносится как «Инджия»), то это, возможно, принесет пользу другим людям, которых вы не будете беспокоить, но это вряд ли принесет какую-то пользу вам самим.

You say, "But the problem of trying to find enough valleys and to build enough dams to store this water is insurmountable. Just building dams to keep the Mississippi in check, ha, that's nothing! But just think of trying to — think of the horrible legal consequences of seizing land, seizing farms, you see, confiscating property. Why, it'd just be a violation of the Constitution and the Bill of Rights and everything else, and the legal work involved in it is terrific! You'd have to add eight legal departments just to take care of the confusion of kicking people out of these valleys so that you can flood them! And that's a problem! How are you ever going to get over that?"

Жизнь расползается по швам, и поддается пониманию, и возвращается в какое бы то ни было состояние, в котором вы захотели бы оказаться, лишь в том случае... лишь в том случае, если она идет по пути, который ведет через игры.

And they figure and they worry and they work and everything starts going more confused, and while they are not watching, the actual machinery of stopping the floods goes back into action. Why? They've got a bigger problem so they can afford a solution to a little problem!

У вас нет такой уж большой возможности что-то тут выбирать. Я бы очень хотел сказать кому-нибудь: «Будьте в метре позади своей головы. Вы клир». Мне ужасно неприятно признаваться вам в том, что у нас было много процессов, которые шли вразрез с этими состояниями. Это были состояния не-игры.

Now, nations and organizations and individuals actually work on this principle. Any of you have run "Problem of comparable magnitude to will know that.

У нас не было этой информации, так что мы не можем сказать, что мы были правы или не правы, но было множество процессов, которые шли вразрез с этими принципами, с теми принципами, о которых я вам сейчас рассказываю. Иначе говоря, процесс, который был направлен на состояние игры... когда вы работаете напрямую с состоянием игры... такой процесс был эффективен, и меня не волнует, когда это было. Но процесс, который не был направлен на состояние игры, процесс, который был направлен на состояние не-игры, просто заводил в тупик, бумс!

We say to somebody, "Give me a problem of comparable magnitude to your mother." There are very specific ways of running it. "Problem of comparable magnitude to your father." "Problem of comparable magnitude to your grandfather." "A problem of comparable magnitude to your name." Anything you want to say. And the fellow all of a sudden comes unfixed off this problem and looks over and sees a bigger problem. Then you give him a bigger problem. You unfix his attention on the second one; you put it over here on the third and gradually he is perfectly willing to solve this problem over here. It's quite interesting, quite interesting mechanism. But it works on big organizations.

Так вот, когда вы сталкиваетесь с серьезными трудностями... когда вы сталкиваетесь с серьезными трудностями, работая с преклиром, когда кто-то действует аберрированно, когда кто-то делает что-то такое, что является непостижимым для вас и для всего остального мира и что наносит вред окружающим, – все это, похоже, сводится лишь вот к этому одному принципу. И это тот единственный принцип, к которому все это сводится... человек находится вот в таком состоянии: он играл в какую-то игру; ему была причинена боль, когда он играл в эту игру; сама эта игра теперь становится своего рода инграммой. Человек даже не знает, что он играет в нее, но он по-прежнему играет в эту игру.

Now, if you were to go into a big organization, you want to become a great success — you want to be a big success, don't go around solving their difficulties. Boy, they'll hate you. They'll look at you like you are a murderer; you're about to kill them. "Get out of here with those solutions. We know it's reasonable to file everything that begins with A under A, but we don't do it that way." The thing for you to do is to figure out a more complicated filing system than they already have, a more complicated paper chain than they already have; figure out more forms to be filled in and to go more places to bother more people; make enough confusions here or there to a point where you are elected to chairman of the board. This man's a good man.

Сама эта игра в действительности является состоянием не-игры, поскольку она проиграна, она потеряна и осталась где-то позади на траке, но это была игра. Была какая-то игра, в которую человек когда-то играл. Теперь он забыл, что играл в эту игру, и его дело табак. Возьмите какого-нибудь старого футболиста... возьмите какого-нибудь старого футболиста. Хорошо, он больше не играет в футбол. В какой-то незначительной степени он по-прежнему играет в футбол, но это не оказывает на него аберрирующего воздействия. То, что он играл в футбол, не оказывало на него аберрирующего воздействия. Его могли помять, ему могли наступить... как там это делают в Нотр-Даме – наступают бутсами парням на лицо и на грудь. Его могли просто затоптать. Он мог потерять свою девушку из-за того, что играл в футбол. На его карьере мог быть поставлен крест. Он... я хочу сказать, что... понимаете, вы можете перечислить множество подобных моментов. Вы скажете: «Что ж, очевидно, что именно не так с этим человеком: он играл в футбол, и у него больше нет игры», – и так далее. Бог ты мой, это едва ли не самый поверхностный взгляд на вещи, который только возможен. Почему? Он знает, что когда-то он был футболистом. Так что это сразу же исключает данную ситуацию из категории аберрирующих.

Now, some of you who are working with corporations recognize the truth in what I am saying, but you think I am joking — you don't think these outfits would buy that. They would! They'd buy it.

Да, он в какой-то мере испытывает на себе негативное воздействие состояния игры, но это не то, что не так с его кейсом. Неизвестное состояние игр... состояние игр, о котором он не знает... это и есть то состояние, которое оказывает на него негативное воздействие. Любая аберрация должна содержать в себе элемент неизвестности. Когда что-то становится в полной мере известным, это перестает оказывать на человека аберрирующее воздействие; вот что заставляет людей «рыскать» по своему прошлому. Однако существует множество способов сделать так, чтобы эти вещи стали известными... очень и очень много способов сделать так, чтобы эти вещи стали известными.

You go in and you say, "I have a way to cut out form 82, 85 and 86 by combining it in the original form number 1." They would say, "I'm very sorry today. I'm very busy. We'll have to talk to somebody else about this."

Сегодня у нас есть процессы, которые позволяют сделать это гораздо быстрее, чем этого хотели бы преклиры. Мощь этих процессов и то, с какой скоростью они работают, сегодня представляют для нас огромный интерес, поскольку мощь этих процессов, скорость, с которой они работают, и их эффективность целиком и полностью зависят от этого фундаментального принципа: состояний игр и состояний не-игры.

You go in and you say, "You know, form number 1, 85, 86, 97 and 102 are inadequate! I can't make out my reports with this little data! We have got to originate another form which I have typed up here, which gives us the relative birth rates of the office employees and this has to be added in for cross analysis, and we'll call these form 150, 151, 152 and 153 in addition to the existing forms! Then we'll have it."

Это не что-то такое, что я просто взял и придумал. Это то, что постепенно до меня доходило: что тут существует некая категория, которая представляет собой что-то одно, и некая категория, которая представляет собой что-то другое, и это одно не согласовывалось с другим, и тут что-то было не так. Мы... я тщетно пытался полностью разобраться, почему одни процессы работают, а другие – нет. Некоторые процессы были ограниченными. То есть они работали – и, возможно, даже очень эффективно – в течение двух-трех команд одитинга, или в течение двух-трех часов, или – в том случае, если вы проходили инграммы, – они работали, вероятно, около пятисот часов, максимум. Все эти процессы являются ограниченными. Так или иначе они приводят в тупик. Почему они приводят в тупик? И что представляют собой эти другие процессы, которые, так сказать, являются неограниченными процессами?

And you'd be surprised. Mr. Big ordinarily — open those doors, and he'll say, "Son, you have a future."

Что ж, тут присутствовали какие-то элементы, для которых не было никакого объяснения. Так вот, я приведу вам пример: у нас есть парень, который испытывает трудности из-за того, что его мать очень плохо к нему относится. Так что мы говорим ему что-то вроде этого: «Оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что ваша мать может иметь». Так вот, мы можем сказать: «Оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что вы можете иметь». И парень поправится. Но мы говорим ему:

Most organizations solve their problems by increasing the number of identities on their payrolls. More identity is a game condition. They have very great difficulties. They just can't get in touch with New York, or keep New York straight. So instead of analyzing the communication lines to New York, what the Chicago office does is hire five more people to pound at New York, change the New York manager, put in some guy that they know will flop and then hire twelve more guys in New York who are supposed to maintain communication with Chicago. This doesn't work, so they hire ten more people in Chicago and ten more people in New York. This doesn't work so they buy a new building in New York just to house the employees in order to communicate with Chicago where they have to buy a new building to file the messages. Two outfits still aren't working and thus General Electric is born!

«Оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что ваша мать может иметь». И парню становится плохо.

Every time you add identities into a situation you're all right. Now, you have to have some identities present in order to have a game condition. You wouldn't have any communication lines or any business at all unless there were some identities involved. See? But there gets to be too good of a thing there along the line someplace and you have so many identities involved that nothing could be done.

Что тут происходит? Это практически одна и та же команда одитинга. Что ж, вы говорите: «Его селф-детерминизм, или его фундаментальная жадность, или то да се, или что-то еще тут было нарушено». Да, что-то еще тут было нарушено, но боюсь, это было вовсе не что-то такое, от чего вы можете отмахнуться при помощи такого слова как «жадность».

Well, I'll tell you something amusing that happened in the HASI London, something very, very amusing, something that you laugh at if this happens in a central office of Scientology.

Тут что-то происходило; тут имела место какая-то значительная трудность, которая, вероятно, является достаточно сложной, чтобы мы могли совершенно упустить ее из виду. Почему, когда мы проходим команду одитинга в отношении матери, она не работает так же хорошо, как и тогда, когда мы проходим ее в отношении самого преклира? Однако же она просто не работает.

We had a great many business people who had been hired, one of them an office manager, and he was doing all right. But we had a lot of clerical help that had been hired straight out of the market, the labor market of London, and we brought this — these clerical people on and so on. And we found out that work was doing a little bit worse than it was, so they hired over there some more people to expedite it. The first thing you know, the payroll was getting astronomic, and the bank balances of the organization were drop-ping and so on. And so the Association Secretary and I went to the mat about this and we worked out a budget, and I pushed the budget down into an extremity. It was to be within the income of the organization, which seems rather a reasonable thing to do. Because I had altitude and did it with auditing procedure, he bought it and put it into effect with great difficulty, but we got it in effect. We got it into effect. He's actually a real good boy.

Что ж, мы говорим: «Это очень просто. Это просто. «Оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что ваше тело может иметь» – такая команда, вне всяких сомнений, будет работать, поскольку большинство преклиров являются собственным телом». Итак, мы говорим ему: «Посмотрите вокруг и назовите мне что-нибудь, что вы могли бы иметь». Это просто процесс. «Оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что ваше тело может иметь». Мы уже знаем, что команда «что вы могли бы иметь» работает и, проходя ее, преклир начинает чувствовать себя лучше; так почему же не «тело»? «Оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что ваше тело может иметь» – эта команда не работает. Преклир проходит эту команду в течение часа или около того, и у него появляется головная боль. Почему? Так вот, это самая идиотская задачка, с которой мне когда-либо приходилось иметь дело.

He was aware of this principle too and we were — we got to laughing about this because we did something terribly arbitrary. We merely removed all personnel exterior to Scientology from the office without any regard whatsoever for their functions. Obviously this would have left terrible holes in the organization by all planning known to man. This would have been a terribly desperate step to have taken and so it was a desperate step. It was in effect for two days — those people had been missing for two days! And all of a sudden the office manager came to me and he says, "You know, something odd is happening, Ron. Everybody is getting work done. The organization is running more quietly and smoothly than I have ever seen it run before! What's happened?"

Я не буду давать вам детальный отчет о том... обо всех странностях и особенностях, через которые нам пришлось прорываться, или рассказывать о том, сколько штатных одиторов едва не пустило себе пулю в лоб, когда они одитировали преклиров в соответствии с тем, что было написано на небольших листочках бумаги, которые им передавали, понимаете? Такой одитор проводит преклиру какой-нибудь процесс и говорит: «Что ж, Рон сказал, что это хороший процесс, так что, хе, давай». И вдруг преклир дззз... Одитор говорит об этом, и Рон отмечает галочкой еще один процесс. Пток!

Well, what's happened is that the clerical and staff that was hired was just following standard business routines, and they were originating enough communications so that other communications could be answered to those and they were taking in their own washing! And this would have been perfectly all right if they hadn't disturbed the Scientology personnel working on the job and their own business manager. But it so happened that we disturbed the — they disturbed the Scientologists on the job and the bankroll and the accounts. And when they were removed from the situation — all of those extraneous communications were removed from the situations — and we uncovered two or three Scientologists who were also working on clerical staff who, up to this time, had been completely snarled up continually trying to keep the other communication lines unsnarled, which were always snarled. And the operation at half the payroll was suddenly getting along with beautiful smoothness.

Когда-то давно я составил список примерно из пятисот различных причин. Это были причины того, почему жизнь живет. Почему она живет или для чего? Было около пятисот различных мотивов, что-то около этого. Жить нужно для того, чтобы... я дам вам некоторое представление об этом – что является мотивом жизни... чтобы можно было возлюбить своего ближнего. Вот для чего. Дззззт! Вы одитируете это у человека, и он сшшшууууууушмяк.

Now, that's a terrible argument. No labor union would buy this argument. So in order to sell that, you have to give somebody a bigger problem. All right, let's put that same kind of an incident on a national basis. You interested in a third dynamic application of games?

Ну ладно, так что у нас были все эти различные вещи. Понимаете, философы практически с начала времен говорили: «Что ж, это все почемуйность», – и Гоп-шоп-шопенгауэр, немец, который в большей степени демонстрировал плохой характер, чем хорошую грамматику... Он... прошу прощения... Шопенгауэр пишет безупречно с точки зрения грамматики. Одна проблема: то, что он пишет, невозможно понять, даже на немецком. Вот вам пример шопенгауэрского остроумия: «Упрямство – это состояние, при котором воля заменяет собой интеллект». Замечательным образом запутано, не правда ли? Это ничего не дает. Что ж, как бы то ни было, он сказал: «Жизнь живет, чтобы умереть». О, так что я внес в тот список и это, понимаете? «Жизнь живет, чтобы умереть». Все эти различные вещи по поводу инстинкта смерти. Единственное, что вы на самом деле можете сделать по поводу жизни, так это свести с ней счеты и просто прикончить все и вся.

Audience: Yes. Sure!

Что ж, я использовал и другие подобные вещи; я использовал всякую всячину из греческой и немецкой философии, из различных варварских философий и других материалов, которые могут попасть в руки; я все это записывал, и почти случайно, где-то на двести пятом пункте этого списка, я вспомнил... люди постоянно говорили о том, что писательская деятельность – это игра, что бизнес – это игра, и что-то еще – это игра, так что я записал: «жизнь – это игра». И продолжил составлять этот список дальше, довольный всем этим; я вписывал туда очень глубокомысленные философские вещи, понимаете, которые звучали многозначительно и солидно и почитались в течение поколений.

All right, let's put this on a national — let's put this on a national basis. Let's put it on a labor union basis. We tell the labor union flatly, that if they got rid — in industry and factories and that sort of thing — if they got rid of about three-quarters of the people they had employed, they'd be able to get something done. Ha! Can we get their agreement on anything? Ha! Ha! Ha! No! No! No, they'd only agree with us if we had guaranteed to hire two more for every one they've got on. The trouble is already that every post has got too many communication lines mixed up in it. Work isn't necessarily accomplished by numbers. Somebody said, "Many hands make light work." I just reduced this to "Many hands make work." And carry it further to "Many hands make work work!"

А затем я вернулся в начало и стал проверять все это; проверил одно, проверил другое... заранее выполненный расчет, понимаете; все возможные типы причин. Я продвигался по этому списку и почти... о, где-то на сто пятидесятом пункте я снова обнаружил игры, еще до того, как я подошел к самому этому пункту в списке.

See, a few of us have run organizations and that sort of thing in this when we were all wearing all hats. We were taking it in from all directions and actually, the field and public at large got more service during those times even if things were more hectic than at any other time.

«Могу иметь» в отношении самого человека работает. «Не могу иметь» в отношении тела работает. Понимаете, «могу иметь» в отношении тела не работает.

Well, how would we do something like this? We would take a national level and we'd do something weird. We would hand out a problem to industry and government which was so close to unsolvable that they would be willing to reduce their personnel. How would we do that and still not upset the wage earner and the amount of pay he was getting? How would we do that?

«Могу иметь» в отношении матери не работает. Почему? Потому что каждый живой человек вовлечен в игру и он может – особенно когда он катится вниз по направлению к динамикам со все меньшими и меньшими номерами – он может выбрать что угодно в качестве своего соперника, и ему очень и очень не хватает соперников. А позволить своему сопернику что-то иметь – это поражение. И это срабатывает просто невероятным образом. Вы просто усаживаете преклира в кресло, вы улыбаетесь, как крокодил, лежащий на берегу Нила, и вы говорите... вы очень и очень весело, очень радостно говорите преклиру: «Хорошо, а теперь оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что ваша мать может иметь». Вы просто продолжаете это; очевидно, что это проявление щедрости, это самоотверженность, это хорошее побуждение, которое должно быть у каждого ребенка. И ваш преклир начинает «Аааааааа, ааааааа, ааааааа», и в конце концов он говорит: «Вы знаете, с моей головой что-то не так». И вы говорите: «Что ж, все в порядке. Просто оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь еще, что мать может иметь». И в конце концов он как бы проваливается сквозь дно, вы сметаете его в сторону и переходите к следующему эксперименту. Как бы то ни было...

Well, we could advance a Scientology principle. We could say people interiorize into their work and become inefficient and, becoming inefficient, interiorized into their drill presses and books and so forth and becoming much, much too pinned down and introverted, are therefore and thereafter liable to riots, commotion, disturbance, agitation. They fall for labor agitation, they strike, they cost us lots of money and so forth. Why? Because the people have actually slightly gone mad! They've been interiorized, interiorized, interiorized, interiorized until they no longer see further than the ends of their noses. They don't see the health of the organization. They don't see the health of the factory or the corporation or the government. They only see the little gadget they've got right in front of their face. So, they look at this little, tiny thing and they get interiorized into that. Somebody comes along and says, "You're being done in! Everybody's doing you dirt! Strike! Workers of the world arise! Workers of the world go to bed!" Whatever it is. Oh, I'm sorry, that's Freudian. Anyhow.

Что... что же это, однако, такое... если бы это было состояние игры, то была бы только одна команда, которая работала бы в отношении матери в том, что касается обладания.

We give them this as an explanation because it's true, you see, it's perfectly true. And we advance, as a reality, a single process which is very workable. We say, "When a worker is tired and exhausted and he's only been doing clerical work and that sort of thing, do you know that if you send him out and make him walk around the block until he's actually looking at the environment (give him havingness) — walk around the block until he is interested in the environment, that he will stop worrying and being obsessed with the materials he was handling."

Мы рассмотрим обладание немного позже. Я просто быстро расскажу вам об этом. Вы помните, что вчера я рассказывал вам о плотных объектах, которые находятся под уровнем усилий. Что ж, это обладание. Как бы то ни было, первым шагом к терпимости в отношении плотных объектов является этот процесс под названием «Что он может иметь».

That's terrifically good therapy. It's very simple. We simply say to some-body, "Go take a walk around the block."

Так вот, мы берем следующего человека и проводим ему процесс в отношении этого проявления скупости, подлости, злобности, которое не одобрил бы никто, особенно родители. Мы начинаем проходить с этим парнем команду «Оглядите эту комнату и назовите мне что-нибудь, что ваша мать не может иметь».

I'll tell you how I evolved that as a process. I'm writing a little bookcalled Security in the Workaday World which is to go out with the PECourses. People come in, they want to know about work, we talk about principles of Scientology, put them into the framework of how you work. And thislittle book then had to have a couple of pat solutions, and one of those solutions had to be on the first dynamic and one of course had to be on the third.How do we extrovert a worker? How do we keep him from spinning in by being too pinned down to his job? Well, we had to have something simple that would work without an auditor present, so we had him walking around the block until he extroverted.

«Она не может иметь? Она может иметь все, что угодно». Нет-нет-нет.

I told several people about this. They do now, they walk around the block until they're not tired. It's very funny but they can walk around the block until they're not tired. If they only walk around the block far enough to get tired and then quit, they've just restimulated themselves. They have to keep on walking around the block. Of course, you could probably walk yourself Clear walking around the block eventually.

Он проходит этот процесс часами, и ему становится все лучше, лучше, лучше и лучше. Но это звучит до того возмутительно, что лишь человек, настолько одержимый тем, чтобы найти конец трака Саентологии, насколько этим был одержим я, мог позволить проводить этот процесс в течение стольких часов, ведь очевидно, что это неправильно. Это неправильно. Это противоречит десяти заповедям, это противоречит тому, что публикует Бюро указов, это даже противоречит тому, что мы со всей очевидностью наблюдаем в самом преклире, ведь на самом деле каждый раз, когда вы спрашиваете: «Что ваша мать могла бы иметь?»... Вы подходите к кому-нибудь на улице и спрашиваете: «Что ваша мать могла бы иметь?» И человек отвечает вам: «О, я купил бы ей весь мир, если б мог».

Now, how would we ever sell a third dynamic solution of this character? How would we ever make the third dynamic alert to this? We'd have to give them a bigger problem, wouldn't we? Just like we have to give the preclear a bigger problem to get him off his fixation on how terrible it is that all Ford cars cough at him when he walks by them.

Понимаете, люди даже не... люди... у людей даже не происходит озарения в отношении этого. Так вот, еще один забавный момент... если вы спросите человека, что могла бы иметь тюрьма. Спросите его: «Что могла бы иметь тюрьма?»

We actually have to teach him on the third dynamic that there is a bigger difficulty. The horrible difficulties of government job planning — it's just terrible, the difficulties of government job planning. The government has never been efficient and to let them do this at all is almost completely disastrous, but somehow or other with great watchfulness, we will make sure that they do a good job of this.

Вы когда-нибудь видели что-нибудь столь жадное? Преклир сразу же скажет вам: «Тюрьма может иметь все, что угодно. Все! Вас, его, нас, мы, всех. Да! Она может иметь вон ту колонну, вон те часы, вот этот потолок, и крышу и так далее». Он не может найти достаточное количество вещей, которые может иметь тюрьма.

They say, "What's job planning got to do with this?"

И мы говорим: «Посмотрите-ка, посмотрите-ка. Очевидно, что тут мы имели дело с аберрацией, и она заключается в том, что тюрьма может иметь различные вещи, и если мы просто заполним тюремный вакуум...» Видите, какой ход мысли тут появляется? И это совершенно неправильный ход мысли: «Если мы просто заполним тюремный вакуум, то этот человек преодолеет свой страх перед тюрьмами».

You say, "You're going to keep people working in automobile industry eight hours a day, they drive home, they sit down in front of a television set, they go to bed, they get up in the morning, they work eight hours in their office or at their drill press. Ha! What gives? The guy's going to introvert. He's going to get tireder and tireder and tireder. His job is going to be done less well and less well and less well. He's going to be more and more liable to strikes and agitation. It is going to take more and more force and duress and persuasion to get him to work at all. He's going to pull blunders. What's the solution? I am afraid that you had better take four hours of that man's eight and have him spend them outside on civic or construction programs."

А-а, тут появляется еще одно явление, которое все мы упустили из виду. Я покажу вам, что вносило путаницу в наши исследования с самого начала и до конца, помимо игр.

Everybody says, "You mean double — double the number of people that will be working in the factory? How horrible! You mean we'll have twice as many people working here."

Вам когда-нибудь доводилось слышать о такой незначительной штуке, как шкала тонов, находящаяся ниже нуля?

"That's right. Morning shift, afternoon shift."

Вам когда-нибудь доводилось об этом слышать? Бог ты мой, я вам говорю, однажды я посмотрел на себя с полнейшим благоговением. Я сказал: «Ты знаешь, что этому уже три года?» Я сказал: «Ну и ну, бог ты мой. Какой же ты умный. Ты только подумай. Ты написал это три года тому назад». И я сказал: «Ты безмозглый (пробел). Почему ты никогда это не использовал?» Вот в чем вопрос: «Почему мы на самом деле никогда это не использовали?» Это было в наших руках. Мы обладали этим в течение многих лет. И это говорит нам о чем-то, о чем нам было известно еще в 1950 году. Мы говорили: «Вы знаете, этот артрит... вы всегда можете загнать человека в апатию при помощи процессинга, и тогда он утратит свой артрит». Понимаете, мы знали, что дело обстоит таким образом.

"Oh," they say, "think of the books. Yeah, think of — think of the accounting problem. Think of the tax problem involved to supporting that many civic projects? Think of the difficulties you'll have with politicians trying to keep their hands out of the pork barrel while they're building all of these things!"

Что же это за штука, которая находится ниже нуля? Преклиры находятся ниже апатии по крайней мере в отношении одного пункта (или более), и одитор должен одитировать такого преклира как одержимый, прежде чем тот вообще поднимется до апатии. И процессы, которые работали, поднимали преклиров до апатии, тогда как я думал, что они опускали их до апатии.

You make it practically against the law for a fellow to work at an introverted job unless he has an extroverted one. You say it's very difficult. How are you ever going to sell to the public the idea that you should permit an executive and enforce an executive — not just permit — but enforce an executive to go fishing six times a week?

Боюсь, что моя первая реакция – «Ну и ну, Ронни, какой же ты умный» – так никогда и не свела на нет чувство, что я глуп, которое никогда не покидало меня с тех пор. Ух!

Well, because part of game condition is kicking the other fellow out of the game. This is one of those nice, smooth, workable solutions. Why is it workable? Because it's so idiotic. But it would do exactly what we know — if we look it over we will know — would have to be done in order to bring sanity into industry and labor and government and government — worker relations. You can't keep the man in the office 24 hours a day and expect him to stay up and do otherwise than to get old and creakity and inefficient and upset!

Я приведу вам подходящий пример, который иллюстрирует это. Как можно догадаться, что кто-то может быть настолько ниже апатии в отношении одного предмета (или более), что он даже не знает, что у него есть неприятности? Такой человек может получать процессинг, находясь в этом диапазоне, и при этом он, как кажется, чувствует себя нормально, он чувствует себя лучше в отношении этого предмета, однако он так и не справляется с этим. Это самая потрясающая вещь, которую вы когда-либо видели.

If you're going to have a vital nation, you have to to have vital people!

И что некоторые преклиры находятся ниже апатии по всем статьям – и тело, и тэтан. Телу пришлось бы поправиться, прежде чем оно смогло бы умереть.

We'd start in on some sort of a thing — if you were going to carry out a program like this as an example. There is a problem today in the schools. Let's just go over into this, I'm going to cover — just notice as we're going by that I'm covering some of the titles that you have in your .. .

Так вот, вот тут, вверху... тут вверху у нас... тут идет наша шкала тонов, которую я показывал вам вчера. Она включает в себя «знать», «не знать» и так далее.

In schools we notice that children have a difficult time learning any-thing. The end product of modern education is a child being able to arrive at the age of twelve without being able to write, read, spell or even get to school. That's evidently the end product.

«Воспринимать», «Выражать эмоции», все эти различные категории эмоций, представленные в надлежащем свете, затем – усилие, затем – плотные объекты, затем

I know I used to do traveling ovals and all of that sort of thing and — by the hour — and used to slave away and work and labor in order to learn how to write. And I did all that work on the subject and people can't read my writing worth a nickel even today, you see?

– думать, и еще ниже – символы, поедание, секс и тайна. Что ж, мы могли бы опуститься тут до самого нижнего уровня. Где же находятся эти штуки, которые называются «думать» и «тайна»? Где они находятся? Что ж, боюсь... боюсь, что они находятся вот тут, внизу, на уровне 0,0, а это – тайна. И затем мы опускаемся на более низкие уровни.

So now, we give a fellow one-eighth that amount of training and he writes eight times as bad, or maybe we train him sensibly and he really learns how to write.

Проблема преклира находится в самом низу, она находится гораздо ниже нуля, она находится в том диапазоне, где он не очень-то может о ней думать. Однако он может о ней думать, но она его не беспокоит, однако он не испытывает никаких эмоций по поводу этой проблемы, но с этим все в порядке; его это не волнует, это ничего не меняет с его точки зрения, его это нисколечко не беспокоит. Вы проводите ему процессинг в отношении этого предмета в течение трех часов или что-то около этого, и он вдруг говорит: «У меня такое чувство, будто я умираю». И вы говорите... очевидно, что в ходе исследований, которые мы проводили в прошлом, мы в такой ситуации сказали бы: «Вы знаете, этот процесс не работает. Этот процесс не работает, поскольку преклиру становится хуже». Но это не так, поскольку после того, как мы проводим ему процессинг в отношении той же проблемы в течение еще трех часов, он поднимается по шкале тонов. Он поднялся на тот уровень, на котором он может находится в апатии по поводу своей проблемы. А после того, как он оказался в состоянии находиться в апатии по поводу этой проблемы, он может подняться еще выше и плакать по поводу этой проблемы, а затем он оказывается в состоянии бояться ее, затем он злится по поводу этого, затем он испытывает антагонизм, затем – скуку, а затем он испытывает энтузиазм по поводу того, что у него есть такая замечательная проблема.

I've opened up some old books from way back when — minutes. One of them here that I ran into — I've been a member of many of the societies, by the way, and organizations here in Washington, DC. And as an officer very often your accounts and so on or your minute books will extend back a considerable length of time. And the Columbian Society, for instance, goes back to about 1821 and its first minutes are its formation and contain a speech by the Marquis of Lafayette which was given at the banquet. He was over here at that time. You ought to see the penmanship, perfect copperplate, ornamented beautifully!

Мы думали, что преклир опускается по шкале тонов, когда мы проводим ему неправильный процесс. Ведь он начинал что-то чувствовать. Мы проводили преклиру какой-то процесс в течение некоторого времени, и он начинал чувствовать себя плохо. Так что мы говорили: «Что ж, это плохой процесс; при его прохождении преклиру совсем не становится лучше».

And I ran into a fellow one day who could write like this, and I said, "How did you ever learn to write like this?"

И этот фактор, связанный с наблюдениями, создавал путаницу в наших процессах, которые мы проверяли. Просто немыслимо, чтобы человек в течение двух-трех часов проходил какой-нибудь очень тяжелый, сильно «цепляющий» процесс вообще без каких бы то ни было реакций и лишь потом поднялся до апатии. И чтобы после того, как он поднялся до апатии, он еще два-три часа проходил бы этот процесс, постепенно поднимаясь по шкале, пока не преодолел бы эту проблему и не начал бы чувствовать себя очень и очень хорошо в отношении всего этого.

He said, "I don't know. Isn't that the way you write?"

Иначе говоря, процессы, которые на самом деле были хорошими процессами, оказывались как бы «замаскированными», как бы скрытыми от нас в силу того обстоятельства, что когда их использовали для работы с теми трудностями, которые преклир действительно испытывал... когда эти процессы использовали в течение некоторого времени... преклиру становилось хуже. Я приведу вам пример одного такого процесса. Давайте возьмем отделенность. Вы знаете, что отделенность легко проходить в процессинге; процессинг с использованием отделенности проходит хорошо. Люди начинают чувствовать себя лучше, проходя такой процессинг. Вам даже не приходится так уж сильно сталкиваться с проблемами по обладанию, если вы проводите одитинг очень мягко. Вы говорите: «Оглядите эту комнату и найдите что-нибудь, от чего вы были бы не против быть отделенным». Преклир начинает чувствовать себя немного лучше и так далее, и он просто проходит, проходит, проходит и проходит этот процесс, а потом он вдруг начинает нервничать. Он начинает... вы говорите, что это потеря обладания или... что-то не так.

But down through the years we discover that the writing in these minutes is deteriorating. By 1870, to make a C, you merely make five or six curlicues, not like 1830 where you practically drew pictures of everything under the sun to make a C, you see? Different. But you see this writing deteriorating right on up to now.

Однако преклир, как правило, не в состоянии выражать при этом какие бы то ни было эмоции по той простой причине, что он находится ниже того уровня тона, на котором он может чувствовать. Он не может чувствовать, не может выражать эмоции, не может реагировать. Он находится ниже того уровня тона, на котором он может что-то испытывать.

My handwriting in these books I assure you doesn't add to their artistic abilities, although people say my handwriting is quite forceful. I am very proud of that if they didn't add the fact that it's seldom readable.

Это просто невероятно. Так что мы проходим другой процесс. И вот почему это важно: мы провели основную проверку, это была решающая проверка в отношении того, входит ли тэтан в различные вещи или выходит из них. И эта проверка проводилась следующим образом: «Посмотрите вокруг и найдите что-нибудь, с чем вы были бы не против быть соединенным». И если проводить этот процесс около двадцати минут, то это практически «зарывает человека в землю». Он начинает чувствовать себя плохо; он не хочет, чтобы все это происходило с ним. Он расстраивается; он... он чувствует себя несчастным. Так что мы сказали, что его стремление заключается в том, чтобы быть отделенным.

Somebody, a calligraphist, once accused me of having achieved an ultimate in artistic presence and complete undecipherability. I thought it was quite a compliment — it put me in a no-game condition right there.

Отделенность – это истина. Соединенность – это ложь. Вы должны одитировать ложь, чтобы прийти к истине. Но когда вы проводите человеку процессинг в отношении соединенности, он чувствует себя все хуже, хуже, хуже и хуже; и мы всегда думали, что если человек чувствует себя хуже, значит, он опускается по шкале. Но в данном случае он поднимается по шкале. Он чувствует себя все хуже и хуже, и в конце концов он приходит в апатию по отношению ко всему этому.

Well, anyway, we see that the earlier student did something the later student doesn't do. It doesn't have to do with mechanics and it doesn't have to do with machines. Let's just knock out the idea that having some machines, that having some electric lights and having a little entertainment around, something like that would do much to a society. You see, it's not a very aberrative factor, it's a very mildly aberrative factor, but it only — restimulator of some sort or another, it isn't that kind of thing which makes men mad.

Мы одитировали одного преклира, у которого вообще не было никаких результатов в кейсе в течение примерно двух или трех лет. Возможно, никто и не проводил ему толком одитинга, иначе с ним что-нибудь произошло бы. Но он никогда не видел инграмму, он никогда не делал того, сего. И в конце концов, когда он проходил одну проблему... он поднялся до апатии в отношении этой проблемы и сказал: «Это вызывает у меня скуку». А на следующий день он пришел к одитору и сказал: «Вы знаете, я сделал невероятное открытие. Апатия и скука – разные вещи». И он сказал: «Я чувствовал не скуку, я был в апатии по поводу этого, но я всегда путал это со скукой».

If you denied men the bulk of the solids they were used to, if you made them stay indoors when they should be outdoors, you would see a deterioration in their character. You would reduce their havingness. Does that make sense to you?

Так вот, этот кейс жил, судя по всему, дела у него шли нормально и так далее. Но нам нужно было знать состояние игр, имеющее отношение ко всему этому, чтобы продвинуться в процессинге хотя бы настолько. Нам нужно было это знать.

In other words, the old-timer spent most of his time out in the park or riding around. There wasn't anything to do inside anyhow, you didn't have much in the way of electric lights. You just had a candle and they were expensive and so on. But he managed to do things at night I am told. I remember.

Соединенность. Люди всегда входят в игры. Состояние игры заключается в том, чтобы войти во что-то. Так что вы должны проводить процессинг в отношении «войти в это». Состояние не-игры – это «выйти из чего-то». Так что мы не проводим процессинг в отношении «выйти из этого». Преклир может выйти из какого-нибудь своего старого состояния игры, о котором он не знает, лишь в том случае, если вы, одитор, запихнете его в это состояние. Вот откуда мы получаем этот принцип «чтобы из чего-то выйти, нужно через это пройти». И это всегда было так.

Anyhow, he got outside. He was able to live in the world, not in a house or an office or at the playing table of a machine. He lived in the world! The world consisted of fields and valleys and rivers and mountains. That was the world. It consisted of rather boisterous weather, it consisted of a lot of things. He had havingness, he had solid objects! He had not yet learned to be afraid of them! And therefore he could solve things, he could write things like the Constitution, the Declaration of Independence without a qualm. It didn't upset him at all. And he could then afford, when he did spend some time working on something to really work at it, not work at working at it. He could learn fast.

Так что эта штука распутывается. Все это становится весьма и весьма логичным и интересным. И все это становится весьма простым делом. Так вот, в общем-то по чистой случайности, у нас была совершенно правильная формула состояния игры.

His havingness was up because he had the whole wide world, as much of the whole wide world as he could look at within a lot of walking in any direction. He had more world than the airline pilot who is skipping back and forth between London and New York. That fellow doesn't have world, he has distances.

Очень давно, когда у нас появилась наша первая элементарная формула общения, она выглядела таким вот образом: «причина, расстояние, следствие». Причина, расстояние, следствие, и преклир находится в точке причины. И это то, каким образом вы должны проводить процессинг. Вы должны добиться, чтобы преклир делал что-то и чтобы преклир создавал следствие. Это и есть правильная формула: причина, расстояние, следствие.

Now, if this is a salient factor, it might apply to education in a very interesting way. Supposing we had a classroom in which a child had to spend five, six, seven hours a day grinding away, grinding away and he never got outside. We would suppose that with that much study he'd learn something. But we see by experience that the more time he spends inside evidently over a certain ratio the less he learns. There is something wrong here then with education.

Если преклир находится в точке следствия, если процесс приводит преклира в положение следствия, то такой процесс приведет к тому, что у преклира поедет крыша, поскольку это состояние не-игры. Вы когда-нибудь видели, чтобы мертвец играл в какую-нибудь игру? Что ж, смерть – это состояние не-игры. Вы следите за мыслью?

What could be right with education? Supposing you did this, supposing you said — you see they have a lot of problems. See, you couldn't be able to do anything about this — but supposing you said this: For every hour a child spent at a school desk and in a schoolroom, he had to spend an hour on the athletic field under coached athletics which really were athletics. Not "Here's a ball, boys, you play volleyball for 15 minutes while I go over here and talk to Miss Brown who has just been appointed to staff." I mean real athletics, flat out.

Так вот, вот тут, в этом издании «Саентология: основы жизни», в напечатанном издании, которое на самом деле является изданием для переводчиков, в конце этого издания имеется частичный список состояний игры. И вот эти состояния игры, я очень быстро зачитаю их: внимание. Так вот, частью внимания является интерес. «Внимание»

They have a lot of problems in education right now. They have so many problems they might even be willing to be rid of a few of them. That's adventurous to say, but you certainly could make them get rid of them if you introduced some new problems.

– это тяжелая кнопка. «Интерес» – это легкая кнопка. Все это является частью игры. Понимаете, игры состоят по сути из свободы, барьеров и целей. Это в сущности и есть игра. Но ни один из этих элементов невозможно использовать в процессинге. Именно поэтому... вот почему это было потрясающе, что мы сделали это открытие – обнаружили игры... и между прочим, поначалу в ходе исследований у вас бы просто ум за разум зашел, если бы вы делали это; это было ужасно... хотя я знал, что это были состояния игр, ни один из тех элементов, которые, как я обнаружил, входили в состояние игр, не работал на преклирах.

You said, "Now, you are worrying about hiring teachers. You say that we are understaffed, we don't have enough teachers, and you are worried about handling teachers, you silly people! Hiring teachers! How are you going to hire as many athletic coaches as you have teachers?"

Игры состоят из свободы, целей и барьеров. Так вот, если вы скажете преклиру:

And they'd say, "Dahh! As many athletic coaches? What do you want athletic coaches for?"

«Смокапьте стену, чтобы вы не могли пройти сквозь нее. Хорошо, замечательно. Смокапьте стену, чтобы вы не могли пройти сквозь нее»... Вы знаете, что это не является хорошим процессом? «Найдите какие-нибудь способы ограничить чью-либо свободу». Вы знаете, что это не является хорошим процессом? «Придумайте какие-нибудь цели для жизни». Вы знаете, что это не является хорошим процессом?

"Well, you've got to get the children outside onto the athletic field. Don't you know the latest theory of creative education? That a child must have guided exercise before it can learn. How are you going to hire this many coaches?

Таким образом, если игра – это именно то, чем занимается жизнь, то почему же тогда эти три основных элемента игры не работают в процессинге? Да потому, что тэтан

But, you're just wasting time, how are we going to hire this many coaches?",

– это хитрый малый. Он хитер. Даже гораздо хуже. Он изворотлив. Он играет лишь в те игры, в которых присутствуют особые состояния. Он сноб. Таким образом, чтобы обнаружить эти состояния игр, приходится потрудиться, и мы можем обнаружить их, лишь действуя методом проб и ошибок. Ведь как только мы обнаружили состояние игр... этого было недостаточно, поскольку свободы, цели и барьеры не... это является исчерпывающим описанием игры. Вы можете писать разные вещи и говорить с людьми, и они будут соглашаться с вами, но все это не работает в процессинге.

"Well, I guess there would be this many Bachelors of Arts that have found out nobody wanted their ticket so that they would be willing to come in and to be athletic coaches, because they don't want to be in classrooms, they're allergic to those, but they might like to come in and coach children."

Таким образом, нужно было разложить игры на составляющие... просто целиком и полностью разложить их на составляющие, чтобы обнаружить полноценные состояния... все состояния... действительные... которые действительно являются состояниями, работающими в процессинге. И бог ты мой, тут был еще один список, в котором было около тысячи возможных состояний игры. Из всех этих состояний только вот эти, похоже, работали в процессинге. Есть, вне всяких сомнений, и другие состояния. Я в этом уверен. Но в течение пары месяцев я не смог найти никаких других. Я уверен, что есть и другие состояния.

"Oh, yes," you say, "Well ..."

И вот кнопки, работающие в процессинге, – состояния игры: Внимание;

They'd say, "That's a pretty sparse problem, we probably could solve that." Oh, don't let them do that. You'd say, "Well, I'm not talking about that problem. How are we going to get enough appropriation to build this many gymnasiums to take place of athletic fields during wintertime? How are we going to get enough money to do that?" Wow!

Идентность;

And they'd say — they'd say, "Gee! Gee! That is a tough one. Gee, how would you get — how would you get people to believe this in the first place? How would you do this? Oh, my. Well, that's pretty rough. Gee, that's a tough ... Well, I'll call the committee together and we'll take this up to see how we can get enough — enough coaches and get enough gymnasiums, but I really don't know how they'll — how they'll go for this."

Следствие в отношении соперников; Нет следствия в отношении себя;

You've done it. Don't ever discuss your program, it's a solution. As long as you make a solution into a nearly insurmountable, nearly insurmountable — that's advised — problem, you can sell it. You can always sell a solution if it creates a nearly insurmountable problem in somebody's mind. You see how you could sell a solution on the third dynamic.

«Не могу иметь» в отношении соперников, целей и пространств соперников;

All right, you wonder why this garageman down here hasn't ever put in a proper hydraulic lift. He is still using some sort of a pit and he's having an awful time with this pit and so on. Do you realize that if you told him they were having an awful lot of trouble with hydraulic lifts lately and he probably shouldn't get one, that he probably would acquire one? The entrance to the trap is curiosity. And to a garageman, the entrance to havingness is repair.

Обладание по отношению к инструментам игры, собственным целям и игровомуполю;

You tell him, he — you could explain to him a lot of things about it, and he'd still go on and get a hydraulic lift for some reason or other. Actually, he uses pits. There isn't any difficulty with these pits. You just walk down in them, you drive a car over them, cars seldom fall into them. Nothing really happens with regard to pits — the machinery. They don't leak; they're simple, easy to handle. You could actually get him to abandon that nice solution by telling him how difficult it was to repair these new hydraulic lifts. You could keep crabbing about them and he'd all of a sudden snap terminals with you, and you'd come up one day and somebody at Lord knows what expense would be installing one in his garage. Well, that is just a goofy way to use this sort of thing, because there would be no real point in it.

Цель; Проблемы игры;

But supposing you really wanted children educated? If you want them educated, you are going to have to furnish them an extroversion factor adequate to the introversion factor attempted by education. You're going to have to give them enough time outside and under 8-C to unspin them out of their old educational programs. You know everyone of you has probably had to learn arithmetic about 25 or 30 times in the last few centuries! Don't you get tired of it?

Селф-детерминизм; Соперники;

Audience: Yes.

Возможность проигрыша; Возможность победы; Общение и фактор необщения;

The funny part of it is if you gave a fellow — a little girl or a little boy enough 8-C, he probably would come up and do arithmetic. I've had them do that. I have some processes worked out now, actually, that'll turn a fellow to speaking Arabic.

Неприбытие в точку назначения.

You know these spiritualist things, they used to — every once in a while in a seance somebody starts speaking perfectly good Amharic, or something, or whatever language that is. You know, these weird tongues and somebody would listen to it and they'd say, "Hey, what do you know. He is speaking lower Nile blah-blah! I wonder how come he'd do that?" Well, actually you merely put him in control of the objects connected with the language in some former existence and he will be able to get — to have the language again. He can't have the language in absence of the objects.

И вот что мы добавим к этому: Контроль.

You can't have arithmetic in absence of the school where you learned it. That's why people always forget their education afterwards. That's very simple. Unless you give them enough havingness in connection with an education, they haven't got one.

Вы можете просто дописать это в своих заметках. Контроль: начать, изменить иостановить. И на самом деле именно «контроль» нужно было добавить к этому списку: это самая значительная из этих кнопок.

What are we — what are we going to do? Go on for the rest of our lives and generations in this country with juvenile delinquency and crime and half-educated kids? And is the handwriting going to get so bad that they consider the requisite for a high-school graduation certificate will be to — be able to write the alphabet in a plain hand, given four or five hours for the examination? Is that the final course of this sort of thing?

Но независимо от всего этого – что, черт возьми, мы делали, дурачась с кем-то, кто должен был делать что-то отчаянное... или кого нужно было одитировать таким образом, что это можно охарактеризовать, как более чем отчаянные действия. Чтобы вообще добиться улучшения состояния такого человека, вам приходится одитировать его в таком вот духе: «Как бы вы всех убили?», «Как бы вы остановили движение всего?», «Как бы вы прикончили свою мать?», «Как бы вы перерезали себе глотку?», поскольку его собственные действия, которые он предпринимал в прошлом в отношении всех этих вещей, до такой степени шли вразрез с истиной, что он сам впоследствии оказался не в состоянии вернуться к истине. Вы это понимаете?Ваш преклир настолько далеко отошел от истины на траке своей жизни, что для того, чтобы вернуться к истине, ему необходимо уничтожить это состояние, являющееся отходом от истины.

You actually could get him enough havingness as a student to disenturbulate him. Well now, theoretically you could give him enough havingness as a student to make him remember what he knew already. Now, this would be quite an interesting program. That'd be an interesting educational program, wouldn't it? You just made it so that everybody who was being educated — have to have so much time doing athletics — you know, it would be an interesting thing. Although athletic programs, I see that you and I have known, have not been successful programs — that's because they weren't athletic programs, they were standing around programs. They were "If I have to put this sweat shirt on just one more time, I will scream" sort of programs. No coaches, no equipment, no arrangement, so on.

Так вот, мы переходим к состояниям не-игры, и тут мы имеем «знание всего»; способность «не-знать все»; «безмятежность». Это состояния не-игры. Я говорил об этом где-то... по-моему, это был 8-ой ППК, в Финиксе... самый последний. Вы знаете, это забавно, но все, что не так с тэтаном, похоже, является какой-то более низкой гармоникой по отношению к тому, чем является он сам.

Now, where do we get — where would we enter this problem for its solution? That's just as an example. Where would we enter this problem for its solution? We would enter it by adding problems. We'd add to the problem. We would show people that they really weren't doing a good job of realizing how many problems they did have.

Это странное обстоятельство. Тэтан неподвижен и мертвые тела неподвижны, а значит, мертвое тело является гармоникой тэтана. Понимаете? И это действительно так. Послушайте, что содержится в этом списке. Эти элементы не работают в процессинге. Даже не вздумайте обращать на них вообще хоть какое-то внимание. Эти элементы появляются, если вы проводите процессинг в отношении состояний игр.

Now, we could probably sell an employer the idea of giving nursery work to working — children of working parents. It's very important. You know the whole world is working these days. A marriage is that union between man and woman which permits them both to get paychecks. It really has nothing whatsoever to do with marriage as it existed once. The price of living has gotten such that man and woman both have to work if they really are going to make a wide swath on it, and women find this out. It's actually true today that the girl who marries in order to be supported supports. This idea of getting married as a profession is very difficult.

«Безмятежность», «безымянность», «отсутствие какой бы то ни было идентности»... все это не работает в процессинге. «Нет следствия в отношении соперника», «следствие в отношении самого себя или команды», «иметь все», «не могу ничего иметь», «решения (ответы)». Если вы просите человека называть решение, решение, решение, решение, решение... это небольшая ошибка, которая когда-то была допущена в отношении релиза... то у человека просто едет крыша.

All right, children come along and that becomes then an economic difficulty of great magnitude. The more difficult it begins to be, I am afraid the more children there will be, though.

Вы должны попросить его назвать какую-нибудь проблему и не позволить ему найти решение для нее, назвать еще какую-нибудь проблему и не позволить ему найти решение для нее, и снова назвать какую-нибудь проблему... не позволяйте ему найти решение для этой проблемы. И вдруг он говорит: «Вы знаете, я могу иметь проблему. Мне незачем находить для нее решение».

Nevertheless, for a healthy future generation it would be necessary for somebody such as us to advocate some sort of a program that made it necessary that if you were going to hire people up above a certain number, you've had to contribute a small amount of money to a nursery fund and you had to maintain nurseries around town that were really good nurseries, so that children simply wouldn't be abandoned and forgotten and kicked overboard just on the basis of the fact that people worked. You get the idea?

Так вот, у нас есть эта штука, которая называется «пан-детерминизм»... это не работает в процессинге. Процессинг в отношении селф-детерминизма: «Как вы могли бы быть в большей степени индивидуумом, чем вы являетесь?» Это работает в процессинге на полную катушку. «Придумайте какие-нибудь дополнительные имена для себя». Это работает в процессинге. «Придумайте еще какие-нибудь имена для себя». «Придумайте еще какие-нибудь лица, которые вы могли бы носить».

But if you wanted to put a solution like that into effect, how in the name of common sense could you do it without adding to the problem? You have to add to the problem to get the solution bought. You'd have to say, "How on earth are we ever going to get enough pickup trucks to pick up all these kids every morning to have citywide nursery systems? How are we going to guarantee that these kids aren't just going to be abandoned in the nurseries themselves? How are we going to guarantee that they're going to be perfectly happy about it? How can we get a system like this worked out? How are we possibly going to get employers to contribute a small amount of money for each one of their — of their employees in order to support such a nursery system through the city?" Now, these are problems.

Но «Пан-детерминизм, когда вы способны контролировать обе стороны» – это не работает. «Дружба со всеми» – не работает. «Понимание всего и всех» – не работает. «Всеобъемлющее общение; находиться в общении со всем и вся».

And the trick of the matter — working out this situation on the third dynamic — is a very simple one. It's an extremely simple one. All you do is yourself know the solution and advance to the preclear problems. And you advance enough problems till he comes — and in such a way that he comes up with your solution. And this will work — this will work definitely on the third dynamic — most observably on the third dynamic.

«Отсутствие какого бы то ни было общения; не находиться в общении ни с чем».

It'll work very well in auditing. If you've always wondered how to sell a corporation the idea of Scientology — you've gone in and said, "This'll all be very simple. It works out very easily. It'll increase your efficiency. It'll do away with a lot of your difficulties. Grrch. You see at once that this makes some sense to you, huh?

«Победа» и «поражение» являются состояниями не-игры. Самый грязный трюк, который вы только можете выкинуть по отношению к какому-нибудь спортсмену... он состязался с другими спортсменами, понимаете, он готовится к чемпионату и он становится победителем, и вот его ставят на пьедестал или что там с ним делают, обвешивают его поясами, дают ему кубок и так далее. И вот он стоит там. Появляетесь вы и начинаете проводить ему процессинг. Вот он стоит там. Но вот что тут забавно: вы не можете проводить процессинг в отношении этого. Это победа или поражение. Или же его разбили в пух и прах; он проиграл чемпионат и после этого больше никогда не выходил на ринг. Вот он лежит на ринге. Вы говорите: «Очевидно, что это и есть та инграмма, которую нужно пройти в этом кейсе, это очевидно». Бог ты мой, вам, определенно, следует оставить это в покое. Оставьте в покое победы и поражения.

All right, let's go in and say, "Look! I don't know how we can give you Scientology and its assistance in this plant. You don't have any facilities!" You say, "You don't have the proper kinds of group rooms. There's no testing rooms. Our testing rooms and so forth are clear on the other side of town, and there's no transportation to them. How are we going to utilize some of your space here no matter how poorly in order to carry out a proper program. This is very difficult. Now, I'd show you the results of this, except you have to write a letter, notarized as to your actual position with the organization, to a certain organization back East that has these, and a set of them costs twelve dollars and they only take money orders. Now, you want the — you want the material — you want the material that tells you how good this is. Well, there's the way you get it." Problems, problems, problems. They won't even go up against that many problems.

«Отсутствие какой бы то ни было вселенной», «отсутствие игрового поля», «прибытие» куда бы то ни было и «умирание» – все это состояния не-игры. Так вот, это потрясающее положение дел, не правда ли? Все это – то, чего тэтан должен достичь. Это то, чем тэтан должен быть. Способный человек должен быть в состоянии иметь и принимать все это. Это истины жизни. Это драгоценные камни жизни. Ха. Вы пытаетесь проводить человеку процессинг в отношении всего этого напрямую, и он приходит в бешенство – в этом-то и загадка.

You have to get very clever. You have to give them enough problems so that they won't completely balk at them, and you have to refuse to give them so many problems that they at once stop. Do you see? So, what determines it is your judgment of what is enough problem to permit them to have a solution. Enough problem to them is enough to keep them going and to reassure them that they're not going to perish for having adapted a solution. You follow me?

Так вот, это не является загадкой в Саентологии. Это являлось загадкой в течение примерно пятидесяти тысяч лет, на протяжении которых люди занимались «оттого что, потому что» в отношении этого предмета. Почему же никто не разгадал ее? А вот почему: очевидно, что если бы человек находился в хорошей форме, он знал бы чертовски много.

It's a nice piece of judgment that you have to sort of work with as you are talking to any particular individual. You have to find out how much is too much problem to him by getting him to discuss points where he's kind of flubbed off, you know. How much is enough problem to him, on which dynamic is he operative? What is his acceptance level of problems? And doing that you can feed him just enough problems in auditing individually, of course, to really bring him up to where he'll solve his case. If you don't do that, he won't solve it.

Очевидно, что если бы он находился в хорошей форме, он был бы способен забыть что угодно или осуществить незнание в отношении чего угодно... очевидно. Он был бы безмятежен. Ему не нужно было бы иметь ни имени, ни славы, ни идентности. Он должен был бы иметь желание и готовность не создавать никакого следствия в отношении кого бы то ни было; позволить всем делать что угодно. «Да благословит тебя Господь, сын мой, иди и греши дальше».

So, you move him over, you move him then over into the category of having enough reassurance that he'll keep on going. In other words, you give him enough survival in terms of future game in order to let him let go of some little, tiny portion of the game he's playing. In other words, solve it. And therefore, in selling industry, in selling government, in selling businesses or groups of people of a civic nature, it's necessary for you to do that.

Он должен иметь возможность обладать всем, что только существует. Он должен быть пан-детерминированным в отношении всего и вся. Он должен быть в состоянии разрешать проблемы. Очевидно, что все это должно быть возможным. Он должен быть в состоянии быть другом кому угодно. Он должен быть в состоянии быть... понять что угодно. Он должен быть в состоянии общаться или не общаться. Он должен быть в состоянии принимать победы и поражения. Он должен быть в состоянии не иметь никакой вселенной или иметь какую-то вселенную. Он должен быть в состоянии иметь игровое поле или не иметь никакого игрового поля. Он, определенно, должен быть в состоянии прибыть куда бы то ни было. И он должен быть в состоянии умереть комфортно... в конце концов, похороны – это красиво.

Now, in selling groups, it's much more simple than the individual. You have to be pretty good. You don't have to be as good as an individual auditor, but you have to be pretty darned good to really get in there and sell a group.

Хотя я заметил, что саентологи становятся все более и более небрежными в этом отношении. Какой-нибудь саентолог говорит: «Моя мать умерла сегодня днем, не хочешь ли прийти на похороны? Что ж, я знаю, что ты занят». Потом он говорит: «Это не относится к делу», – а потом он говорит вам, что она нашла какой-то мокап где-то в Португалии. Точно. Я хочу сказать, что это просто дико. Он рассказывает вам о каком-то мокапе, который она нашла... какой-то ребенок должен родиться где-то в Португалии завтра в восемь часов утра, поэтому она умерла сегодня днем.

You walk into a civic group. You want this civic group actually to get the streets of this town clean. See, you want those streets clean. You are just so sick of seeing these filthy streets.

Вы слышите такие вот дикие вещи. Я не... я не несу ответственности за все это. Я хочу сказать, что люди просто приходят и говорят вам все это, и так уж получается, что это правда. Я не пытаюсь вас надуть.

Now, you could go in and tell them this, but the — you already know that they were organized seven years ago to clean up the streets of the city! And they've done nothing about it. They are the total monopoly. The total monopoly on cleaning the streets of the city is vested in this organization. They are the social betterment league which takes care of it. You try to organize another one, everybody will point out to you that there one exists! And they're not doing a thing! Why aren't they doing a thing? If they did any-thing, they're liable to solve it and that would end their existence, wouldn't it? Hm?

Так вот, если вы не можете проводить процессинг в отношении всех этих истин, то как же вы вообще можете достичь их, ведь они являются чем-то желаемым. Ведь если вы не можете в какой-то мере обладать этими истинами, вы не можете вступать в игры осознанно, по собственному желанию, и вы не можете хорошо в них играть. Так вот, возьмите кого-нибудь, кто действительно находится на высоком уровне истины в состоянии не-игры... если он находится на высоком уровне истины, то он должен быть в состоянии играть почти в любую игру, которая оказывается в его поле зрения. Любая игра... он должен быть в состоянии придумать игру, играть в нее, хорошо проводить время, занимаясь этим, наслаждаться ею и остановить ее, когда он хочет ее остановить. Он должен быть в состоянии делать это. Не правда ли это очень интересно, что если мы будем проводить ему процессинг непосредственно в отношении этого состояния, состояния не-игры, то он никогда не достигнет ничего из этого. Вы должны, так сказать, пройти и стереть старые игры. Вы должны проходить с ним через состояния игр.

So, you have to walk into that organization in this strange way. You have to say, "I know you are taking care of this street cleanup sort of thing. But, my God, what are you doing about the city dump?"

Хорошо: «Так вот, придумайте, как вы могли бы быть лживым, вороватым жуликом. Хорошо, хорошо. О, придумайте еще лучшего лживого, вороватого жулика».

They say, "The city dump? Yes, what are we doing about the city dump?" See, it's outside their jurisdiction.

«Смокапьте для себя идентность, которая действительно справлялась бы со всем этим. О, станьте сильнее, станьте больше». Так вот, «Как... как... как вы могли бы стать еще выше?» «Придумайте способ использовать еще больше силы по отношению к своей жене».

"Well," you say, "it's actually — an old street used to go under it!"

Вы видите... вы видите, какого рода процесс вы должны проводить? Что ж, это очень странно, что человек проходит все это, его состояние исправляется и вдруг он говорит: «Ну и ну, это забавно. Я чувствую... я чувствую себя гораздо лучше. Мы делали все это и вдруг я стал чувствовать... Между прочим, пару лет тому назад я собирался заняться одним бизнесом, но у меня так и не дошли руки до этого. Я думаю, что займусь этим сейчас, и, пожалуй, я не смогу завершить этот интенсив, поскольку у меня назначена встреча с парнем, который собирался меня финансировать». И вжих! Ужасно трудно удерживать преклиров. Я уже говорил вам об этом раньше, они начинают действовать. Так вот, почему они начинают действовать? Они поднимаются на высокий уровень и оказываются в состоянии снова вступить в игру жизни, так что у вас на самом деле не остается никаких шансов провести им процессинг до конца и поднять их до самого зенита, если только вы не заключили соглашение, что будете продолжать интенсив, пока вы сами не скажете «все».

And they say, "Good heavens! How are we going to clean up the city dump? Well, we'll have to call a special meeting!"

Так вот, что же неправильно в человеке? То, что он играет в игру. Что же в нем правильно? То, что его состояние может исправиться. Все игры аберрируют.

And they will! You make sure you're there. And you say, "Well, you know, you can solve that fairly easily. But actually, actually getting the proper kind of steam shovel is an impossibility. They've stopped making them. But if you work very hard and send out enough people and write enough letters in enough directions, you might be able to pick up a secondhand one from the army and the navy. Of course, it's almost impossible to get them to give up anything! You know how psychos are. Anyhow, they just never give up."

Вы играете в игру... в игру «супружество». Вы куда-то идете и находите какого-то человека. Вы говорите ему всякую всячину. Вы женитесь, вы переживаете трудные времена, вы ссоритесь, вы расходитесь, вы снова сходитесь и так далее... ззз-ввв-бууф... игра «супружество». Вы все это исправляете, и это хорошо. И все это удается или не удается и так далее. Но вот появляется кто-то, кто хочет провести вам процессинг в отношении вашего супружества и стереть все это, чтобы вы чувствовали себя лучше. В ответ на это вы просто скажете: «Видите ли, я знаю, что я состоял в браке». Что ж, на самом деле это вообще не может оказать на вас аберрирующего воздействия. Если вы знаете, что вы это сделали, если вы знаете, что вы состояли в браке, если вы знаете, что вы играли в футбол, то это не может вызвать никаких последствий. Но если вы играли в футбол годами, а потом вдруг изменили свою идентность и сказали: «Я никогда в своей жизни не играл в футбол», – и теперь вы сами не помните, чтобы вы когда-нибудь играли в футбол и так далее, бог ты мой, как же вы за это поплатитесь. Это трудно.

Well, what are you going to do in order to get something going. How can you start an organization moving? How can you do that? Well, you just give them more game, that's all. But that's an awfully simple statement. Because like the statement of "a game consists of freedom, barriers, purposes" — boy, isn't that a lovely statement — that's got onomatopoeia, euphony. It's Hubbardic. It doesn't mean a thing. It doesn't, because they aren't the parts of games that work. So just saying, "Well, give them more game," would only work if you said it to a Scientologist who knew the parts of games. See? "Give them more game." Yeah, that doesn't work.

Так что, как бы трудно не было людям принять это, мне ужасно не нравится упоминать об этой штуке, которая называется «прошлые жизни»... прошлые жизни были объявлены вне закона! В протоколах Дианетического исследовательского центра Хаббарда, Элизабет (штат Нью-Джерси), вы можете найти записи о том, как обсуждалось одно предложение, направленное на то, чтобы просто заставить Рона заткнуться и перестать говорить об этом предмете, поскольку этот предмет непопулярен. Что ж, послушайте, если этот предмет так непопулярен, то, должно быть, кто-то оказывает всему этому какое-то сопротивление. Я не думаю, что в течение всей вашей текущей жизни с вами произошло хоть что-то, что могло бы оказать на вас аберрирующее воздействие. Мама вас била, пропускала вас через мясорубку. Отец плохо к вам относился. Когда вам был один годик, вас уронили головой вниз. Вы пережили пятнадцать попыток аборта, вас варили в масле, вас поймали японцы и они расстреливали вас регулярно каждое утро. Ну и что с того? Понимаете? Вы все об этом знаете.

You say that to a Scientologist — you say, "Give them more game." He's already experienced in what games conditions are, he knows what you mean. He turns around and says — he gives them more game and they are willing to let go of some of the solutions.

Вы можете сесть... одитор может сесть и спросить преклира: «Что ж, ну-ка посмотрим. Что с вами произошло?» Сумасшедший! Зачем нам задавать такой вопрос? Если бы преклир знал это, то это не было бы тем, что с ним не так. Вы понимаете, какая колоссальная шутка заключена во всем этом? Если бы он знал это, то это не было бы тем, что с ним не так! И с преклиром происходит самая что ни на есть забавная штука, когда он сегодня получает процессинг. Он начинает спорить с одитором. Преклиры всегда спорят с одитором. Какой-нибудь преклир говорит: «Но тут ничего нет! В отношении предмета «книги» ничего нет!» Понимаете, он начинает как бы «Гыыы». «В отношении «книги» ничего нет. У меня никогда не было никаких трудностей с книгами! Меня никогда не били книгой. На самом деле я даже не читаю, когда болею».

You walk into a print shop. You're trying to have some things done, and they've been holding up some little cards of yours for some time but you have another order sitting there that they're holding up too. Determine which one you really want. You want the cards, okay. Point out some fantastic problem with the other material and they'll give you the cards. See, it's just a matter of more game. You got it?

А одитор тем или иным способом... заставляя его выбирать предметы, одитор вдруг обнаружил, что преклир не в состоянии выбрать книгу. Он сказал что-то из ряда вон выходящее, что-то вроде: «Что ж, я не выбираю книги, потому что они злятся на меня», – или что-то в этом роде, и продолжил выполнять процесс, понимаете... совершенно нормальный человек. И одитор сказал: «Что ж, хорошо. Выберите вон ту книгу, вон там».

But, what is more game? A problem is postulate — counter-postulate. It is itself curiosity. It's two things; it crosses there. It is a game and it's curiosity. A problem has a not-know, wonder about in it, and it also has two or more opposed forces. And so it's right there at a crossroads between curiosity of the CDEI circle that pins everybody to everything, and on the other side it is a game condition. And of course, curiosity is a game condition too, but problems exemplify a game condition. Versus — versus. See, we've got two opposing forces. And a problem is: John wants to go to the theater and Mary wants to stay home. It's a problem. You have to have two viewpoints in order to have a problem. You start running problems and they start getting solutions.

А преклир в ответ: «Что ж, я... с книгами все в порядке. Да что с тобой? Ты сумасшедший!»

A problem has to contain the annihilation of one of its opposing forces, one way or the other, before it solves. And if you kill one side of the counterness — you, of course, don't have a game anymore. See, you've got force versus force; we knock out one, there's no game. So that's a solution.

Он скажет: «Я знаю, что со мной не так, – все дело было в моей матери. Вот что со мной было не так. И еще то, что я учился в школе-интернате и там было три старших мальчика, которые били меня каждый день. Вот... вот что со мной не так, и так далее. Вот что вы должны одитировать».

A solution is a force unopposed, or a rest point achieved. And you've got to have another up here to substitute for the existing side before anybody will be willing to solve anything. So, you don't sell cases on the idea of saying, "George, you can get well!" You say, "George, you've got no idea how many real problems you have. Could it just be, George, could it just be that the problems you think have been your problems all your life aren't? Could it be that much bigger problems lurk just behind you, George, that you are not even yet able to look at? Is that it? Is that it, hm?" And the guy will say, "Bbzzz! How would I find out?" And you say, "Well, 75-hour intensives ought to..."

Вы говорите: «Выберите еще одну книгу».

Now, the funny part of it is is that is a game condition which is the truth. And you have Scientology as a violation of games condition and no-games condition. Scientology now finds itself in the rather silly position of knowing more about life than life does. That's very silly. Because it's perfectly true that he has more problems that he isn't yet able to face, than he ever knew he had. And the problems he is fixed on are the minor problems, that's the truth. It's not the truth in industry or otherwise most of the time, but it is the truth as far as this preclear is concerned, and it is a games condition statement. But that's because we are auditing today in full knowledge of games condition, and we are above that level, but no other part of life is.

«Но с книгами все в порядке. Я не понимаю, о чем вы говорите. То, что вы говорите, просто нелогично. Вы плохой одитор. Мне сказали, что вы хороший одитор, но теперь я этому не верю».

I hope you fellows like the climate.

И вдруг книги начинают казаться ему очень странными. Они начинают подпрыгивать в воздухе и делать странные вещи. Из них начинают выходить персонажи. Я хочу сказать, что он видит все это своими собственным глазами. Книги лежат на столе, и вдруг из них выходит какой-нибудь персонаж, говорит: «Придурок», – и падает со стола. После этого преклир, вероятно, скажет одитору: «Что ж, теперь мне крышка. Я не знал, что у меня вообще могут быть галлюцинации».

Thank you.

И вдруг... он говорит: «Боже мой. Вы знаете, я думаю, что я был каким-то образом связан с каким-то издательством. Но я не знаю, в чем тут дело». О, вы попали примерно на двадцать жизней назад, когда он был... когда он был... вы понимаете, это должно было быть какое-то состояние игр... он был причиной. Мы сейчас не ищем жертву. Вы можете сказать преклиру – если хотите, – что именно это вы и ищете, но не проводите ему процессинг в отношении этого. Мы не ищем жертв. Мы ищем злодеев.

И мы обнаруживаем, что во времена испанской инквизиции у этого парня была одна единственная обязанность – он должен был сжигать все еретические книги и писателей-еретиков. А затем все это пришло действительно в паршивое состояние в следующей жизни, поскольку он сам был еретиком!

И это... это... просто вот так это и происходит.

В действительности дело не в этом старом явлении «оверта-мотиватора». Это более поздняя последовательность. Так вот, вы понимаете, что вот тут, в самом верху, находятся эти состояния игр и состояния не-игры. Это теория очень высокого уровня. И тут берут свое начало всевозможные теории и явления, изучением которых мы занимались; их тысячи. Последовательность «оверт – мотиватор» – это явление объясняется при помощи явления игр, однако оно не находится на том же самом уровне. На самом деле это новое явление, это другое явление. Это спланированное явление или же явление, с которым согласились, и оно срабатывает только потому, что существует состояние игр.

Так вот, мы изучили различные проявления усилий, связанные с тем, как люди сопротивляются тому, чтобы их застрелили, и мы проводили процессинг усилия так и эдак, чтобы сделать их «раз-застреленными». Что ж, это дает кое-какие результаты. Но вот что тут забавно: зачем они попадают под пулю? Как это объяснить? Почему они могут попасть под пулю? Вы понимаете? Это глупый вопрос, но как же так получается, что вы можете выйти и оказаться перед пулей, которая входит в ваше тело и убивает вас? Бог ты мой, для этого еще нужно потрудиться. Вы все это подстраиваете. Для этого еще нужно потрудиться. Зачем вы оказываетесь в таком положении, когда это может произойти? Как вы попадаете в такое положение? «Что ж, – говорите вы, – я плохо обращался с телами и в конце концов они все на меня обрушились».

Что ж, это последовательность «оверт – мотиватор». Это причина очень низкого порядка. Нет, когда-то давным-давно на траке была игра, которая проходила примерно следующим образом. Вы видите какое-то тело, которое куда-то идет, и вы говорите:

«Хе! Какое славненькое. Ха-ха! Очень интересно... ходит туда-сюда и так далее. Ха-ха. Ну что ж, надо же. Ну надо же». А затем вы говорите... вы решаете, что оно может на что-то наткнуться и упасть, поэтому вы пытаетесь заставить его двигаться в другую сторону, а оно вас вообще не слушается. И вы говорите: «Иди направо». Понимаете:

«Ты должно идти вон туда». А оно не идет. И тогда вы говорите: «Ах ты непослушное маленькое то-то и се-то. Пшик». Что ж, этому телу пришел конец. Потом вы забыли обо всем этом. Прошло какое-то время. У вас было множество других вещей, а затем в один прекрасный день появилось еще одно тело, вы увидели его и... вжих. Вы убили это тело по той или иной причине.

Затем вы проходите далеко-далеко вперед по траку времени, видите какое-то тело, которое куда-то идет, и почему-то оно кажется вам несколько подозрительным. Так что вы протягиваете луч, чтобы пощупать его голову или что-то еще, и фшухв, вы попадаете внутрь. И вы говорите: «Посмотрите-ка, что со мной случилось. Посмотрите-

ка, что со мной случилось. Я прикоснулся к телу, и оно затащило меня внутрь. Тела –

это вакуум. Я жертва».

Как вы оказались в таком положении, что стали жертвой? И это именно то, что вы стираете в одитинге у преклира. Как именно вы создали условия, в которых вы смогли стать жертвой, ведь быть жертвой – это одно из самых невероятных состояний для тэтана. Это почти невозможно, чтобы тэтан, у которого нет массы, нет движения и так далее, стал жертвой. Вы видите, с какой гордостью индивидуум выставляет напоказ то обстоятельство, что он застрял в теле, которое страдает параличом нижних конечностей, вы понимаете? Он гордится этим. «Посмотрите, какой жертвой я стал». И на самом деле сочувствие, которое кто-то проявляет по отношению к этому человеку, вероятно, в какой-то мере является благоговением. Бог ты мой! Примерно так и обстоит дело.

Затем появляетесь вы и пытаетесь стереть в одитинге тот факт, что он является жертвой. Это не сработает. Это не работает. Он не знает, как он стал жертвой. Он действительно является жертвой. Жизнь его расстраивает. Он не может с ней справляться. Все это находится за гранью его контроля. Но вот приходите вы, одитор... вы должны найти ту его игру, в которой он был причиной и которая предшествовала всем другим играм, в ходе которых он проявил достаточную ловкость, чтобы стать жертвой. Вы следите за мыслью?

Что ж, это... это была очень и очень странная загадка жизни. Тэтан был истиной. Дух был абсолютно способным, а затем он сбился с пути истинного и он не может вернуть себя на путь истинный до тех пор, пока вы не сотрете это «сбился с пути истинного», дав ему достаточное количество «сбиваний с пути истинного», чтобы это того стоило.

Вы должны увеличить количество сбиваний с пути истинного на траке, прежде чем он раз-собьется. Это интересный момент.

Таким образом, если мы говорим с бухты-барахты, что индивидуум должен вступить в игру и играть на полную катушку, что он должен отчаянно играть в жизнь, то это неправда. Это неправда.

Если мы говорим, что человек страдает оттого, что отчаянно играет в жизнь, то это тоже неправда.

Если мы говорим, что он должен быть спокоен, то это неправда. Если мы говорим, что он должен быть активным, то это неправда. Что же является правдой?

Если вы играли в игру, признайте это.

Что ж, я хотел кое-что сказать вам о состояниях игры и я надеюсь, что вы увидели в этом кое-какую логику. По этому предмету существует гораздо больше материала и кое-какие процессы, которые берут свое начало во всем этом, являются чересчур мощными, чтобы проводить их, если одитор не освоил как следует, в совершенстве, современную процедуру. Это уж точно. То есть преклир просто выходит из-под его контроля. Он просто пшуу – и взрывается. Так сказать, все стены заляпаны нейронами.

Но есть процессы, связанные со всем этим, которые одиторы могут очень хорошо проводить. Все это сразу же говорит одитору о том, что он может одитировать, а что он не должен одитировать. А также это говорит нам – и это для нас более важно,

– как человек попал в этот кавардак, и это дает нам средства, позволяющие вытащить его оттуда.

Спасибо.